Высшая раса

– У нас тут пост, – сказал лейтенант. – И такие сейчас везде стоят. В город я вас пока не пущу, но к командиру полка связного отправлю. Побудете пока с нами, а там – как полковник решит.

– Хорошо, – кивнул Петр, понимая, что спорить бесполезно.

– Вот и славно, – улыбнулся лейтенант. – Тогда проходите вон туда. Сообразим что-нибудь поесть.

Верхняя Австрия, замок Шаунберг

5 августа 1945 года, 19:24 – 20:06

С утра хмурая погода к вечеру окончательно испортилась. Пошел противный, мелкий дождь. Он повис над Дунаем тонкой кисеей, почти скрыв противоположный берег, и сделал краски окружающего мира тусклыми.

Перемену погоды Карл-Мария Виллигут обнаружил, выйдя из замковых подземелий после пяти часов непрерывного труда. Всё тело ныло, мысли путались, и прохладная дождевая влага показалась даже приятной. Некоторое время бригаденфюрер постоял во дворе, не делая попыток укрыться от непогоды, и капли сползали по его лицу.

Когда начальная острота ощущений прошла, Виллигут опустил взгляд и только тут заметил, что во дворе стоит «виллис», на котором обычно ездит бригаденфюрер Беккер. А его место сейчас – на востоке, рядом с войсками, что бьются за Линц – город священной памяти фюрера. [65]

65

Гитлер родился в Браунау, но большую часть детства и юности прожил именно в Линце.

Виллигут ощутил, как внутри у него зарождается беспокойство. Словно заворочалось в груди суетливое существо, одаренное множеством холодных и острых лапок. Полный дурных предчувствий, он поднялся по ступеням. В церемониальном зале царила тишина, и всё так же величаво возвышалась подставка Священной Чаши.

Сладковатый запах, вечно витающий в зале совещаний, показался подозрительно похожим на трупный. Здесь не было тихо. Три голоса горячо спорили, перебивая друг друга. При появлении Виллигута разговор смолк.

– Я не помешал? – поинтересовался он, переводя взгляд с каменно-спокойного лица Хильшера на отстраненно-бесстрастное Беккера и налитое яростью – оберстгруппенфюрера Дитриха.

– Нет, бригаденфюрер, – ответил верховный арман, интонацией подчеркивая чин вошедшего. – Присоединяйтесь к разговору. Мы как раз решаем, что нам делать дальше.

– В каком смысле? – поинтересовался Виллигут, пододвигая стул.

– Русские взяли Линц, – сказал Беккер без всякого выражения, а Дитрих зарычал, словно дикий зверь и ударил кулаками по столу. Крепчайшее дерево затрещало.

– Спокойнее, – сказал Хильшер с неудовольствием. – Соизмеряйте свою силу, оберстгруппенфюрер!

– И что же делать? – Виллигут на мгновение ощутил внутри пустоту, что бывает во сне, когда падаешь с большой высоты.

– Вот и мы думаем, что же делать, – кивнул верховный арман, и на лице его обозначилась странная улыбка. – Потери очень велики, а восполнить их почти нечем. Проклятые диверсанты уничтожили слишком большое количество сыворотки.

– Можно снять все отряды с западного направления, вывести гарнизоны из Зальцбурга и окрестностей! – проговорил Дитрих горячо. Мундир его был порван в нескольких местах, словно генерал СС дрался с тиграми. – Тогда мы сможем остановить русских и отбросить их на восток!

– Иного выхода нет, – кивнул Беккер. Лицо его было серым от усталости, скулы натягивали кожу.

Виллигут хранил молчание. Он никак не мог понять, как непобедимые войска сверхчеловеков, еще несколько дней назад стоявшие в Вене, оказались разгромлены и отброшены до самого Шаунберга!

– Я понимаю вас, – кивнул Хильшер, и голос его почти звенел, как натянутая струна. – И думаю, что другого выхода у нас нет. Все войска на юге и западе в вашем распоряжении, Дитрих.

– Тогда мы пойдем, – сказал тот, поднимаясь. Чуть с задержкой встал Беккер.

– Хайль! – вскинул руку верховный арман.

– Зиг хайль! – ответили на приветствие офицеры. Сапоги их простучали по полу галереи, затем хлопнула дверь.

Виллигут поднялся, ощущая себя униженным так, словно его заставили жить в одном доме с евреями. Но Хильшер не дал ему уйти.

– Постойте, – сказал он. – Они готовы сражаться до последнего, эти фанатики. Но даже мне ясно, что надо бежать! На запад, к американцам! Они дадут нам возможность возродить рейх!

– Я так не думаю, – устало ответил Виллигут. – И не покину Шаунберг. Если мы потерпим поражение здесь – значит, мир недостоин сверхчеловека.

Он встал и, не прощаясь, медленно побрел к выходу.

Глава 19

Если нам не удастся завоевать мир, то мы должны ввергнуть в уничтожение вместе с нами полмира.

Адольф Гитлер, 1941

Верхняя Австрия, город Линц

5 августа 1945 года, 19:55 – 21:33

Петр никак не ожидал, что попадет прямо к Коневу. Но сообщение о том, что к расположению частей Советской армии пробился некто капитан Радлов, дошло до командира дивизии. Но и там не знали о специальной разведывательной группе, отправленной пять суток назад из Вены.

Но как только о ничейном капитане стало известно в штабе особой группы войск, где в этот момент находился командующий операцией по уничтожению недобитых фашистов, как всё чудесным образом переменилось. В обратном направлении полетел приказ: капитана срочно в штаб!

Петра и его товарищей запихали в штабной автомобиль и повезли. Ехать, правда, пришлось недолго. Машина миновала воняющий гарью центр города, пересекла реку и оказалась в пригороде под названием Катцбах. Этот уголок Линца сражения не затронули, и его выбрали для размещения штабные офицеры.

В небольшом дворе было тесно от автомобилей, пахло бензином. Всюду сновали деловитые люди в чистой новой форме, и Петру после нескольких дней лесной жизни неожиданно неудобно стало среди людей.

Сопровождающий их адъютант провел разведчиков через приемную, открыл черную, обитую кожей дверь.

– Вы, капитан, проходите, – сказал он, делая приглашающий жест. – А вы, товарищи, посидите пока здесь.

Петр, внутренне робея, переступил порог.

– Товарищ маршал, капитан Радлов по вашему приказанию прибыл! – доложил он, лихо козырнув.

– Присаживайтесь, товарищ капитан, – сказал Конев, поднимаясь из-за стола, широкий, массивный. Сбоку обнаружился генерал-лейтенант Благодатов. Очки его блестели.

Петр сел.

– А теперь – докладывайте!

Спустя полчаса капитан закончил рассказ, на протяжении которого маршал ни разу не прервал его, а только слушал, время от времени оглаживая широкий лоб.

– Да, – сказал он, когда капитан замолчал. – Вы не выполнили задание по уничтожению штаба противника. Но обвинить троих людей в неудаче там, где не справились почти триста, – глупо. Вы сделали всё, что могли, и на большее человеческих сил не хватило бы. Всех троих представлю к наградам, вас, капитан, к ордену.