Высшее образование по-демонически

— Я могу забрать тебя отсюда, — тихо произнес Вардис.

Мальчишка горько усмехнулся и отвернулся. Лицо погасло, сжались губы. Он так и не сказал ни одного слова. Жизнь изгнанника никому не нужна. И это не жизнь, и даже не прозябание, а вечный страх, что когда-нибудь тебя найдут и….

Он не поддался на уговоры и обещания, только все больше вжимал голову в плечи и сутулился.

Орелин, сначала радостно бросившийся ему навстречу, сразу сник, сгорбился и забился в угол. Вардис слышал, как он старался тихо шмыгать носом, чтобы не было заметно, что он плачет.

Рошейн вопросительно посмотрел на князя, когда тот вошел к нему в кабинет, дождался отрицательного покачивания головой и отвернулся к окну: известие его не обрадовало, как он полагал в начале. Если бы полгода прошло, а так…

Весь этот месяц подданные были тихими, как вода в озере поутру: ни всплеска, ни слабой волны. Дворец словно вымер.

— Я устраиваю праздник, — медленно проговорил король.

— Отмени, — Вардис исподлобья посмотрел на него, — Или тебя сместят.

— Нет, — Повелитель оторвался от окна, — Пора вспомнить, кто мы такие и откуда пришли. Я устал от ненависти, — он встал и оперся о стол, — Ты понимаешь это? Я устал от ненависти!

— Не кричи.

— Я всю жизнь ненавижу их! Я заразил этим всех! И теперь мои мальчики должны платить за мои ошибки?

— Нам не надо было поднимать бунт. Просто уйти. Он бы понял.

— Ты как был дураком — так и остался! — король ударил по столу ладонями, — Жизнь тебя ничему не учит.

Они мгновение буравили друг друга глазами.

— Мы же не этого хотели, Влад, совсем не этого, — Рошейн опустился в кресло и ссутулился, — Как же мы все забыли?

— Они знают, кто я такой, — тихо произнес князь, — Случайность.

— Триада? И что теперь? — король криво усмехнулся и поднял на него потухшие глаза.

Вардис пожал плечами:

— Спокойны, как удавы, — он помолчал, но все-таки сказал, — Девочка смогла к ним попасть. Мы просили снять проклятие, — уголок рта князя непроизвольно дернулся.

— Странно, что до вас вообще снизошли, — покривился Рошейн, — Но самое страшное, если бы я остался, то тоже бы отказал.

— И какой повод для праздника? — вяло поинтересовался Вардис, безразлично скользя глазами по разбросанным на столе бумагам.

Рошейн побарабанил по ним пальцами и перевел тусклый взгляд на садящееся в облака солнце:

— Придумай сам, я не знаю.

Князь, молча, кивнул и вышел, оставив короля наедине со сгущающимися сумерками.

— Сантилли, — темный приоткрыл дверь, снова постучал и, не дождавшись ответа, вошел.

Ученики, видимо уже собирались спать, потому что из одежды у них остался один комплект на двоих: полурасстегнутая рубашка на девушке и брюки на герцоге.

Ашурт, сидящий на коленях на полу перед столиком, что-то торопливо писал, а Ласти, навалившись грудью на сложенные руки, внимательно следила, как из-под пера друга появляются ровные строчки. Ваза с неизменными сладостями была небрежно сдвинута в сторону. Йёвалли изящно прогнулась, потягиваясь, чем не замедлила воспользоваться рубаха (Вардис не сразу смог отвести глаза от красивой груди), не глядя, нашарила конфету и зашуршала бумажкой.

— М, м, м, — демонесса снова навалилась на столик и нетерпеливо поерзала, — Не так, не так, переделай.

— Потом, — герцог мотнул головой, отбрасывая распущенные волосы назад, — по-отом.

Это надолго, вздохнул темный, хорошо, если до утра. Что они опять задумали?

Он решительно вошел в гостиную и подошел к ним вплотную. Можно всю мебель вынести, а эти двое даже не заметят.

— Привет.

«Дьявол» и визг были исполнены вполне слаженно и с чувством. А вот конфетами его еще не обстреливали.

— Очень интересная реакция, — дэи вэ мельком оглядел трофей, перебросил обратно и опустился на диван рядом с рассерженными учениками, — Меня одно интересует: как у тебя получается так потрясающе визжать?

— Врожденное, — сердито огрызнулась Ласайента, торопливо застегивая рубаху и одновременно натягивая ее на голые коленки, — Тебя стучаться не учили?

— Пять минут, — ответил князь и кивнул на лист, — Новая песня?

Ашурт сразу насупился и быстро спрятал бумагу в карман. Вардис протяжно вздохнул: сплошные суеверия, с кем я вожусь?

— Есть серьезный разговор, — он помолчал, — Я понимаю, что мальчишки виноваты….

— Рошейн хочет их выпустить? — нахмурил брови Санти.

Вардис отрицательно покачал головой:

— Нет, он категорически против, но я боюсь, что год — это слишком большой срок.

— Озлобятся?

Учитель согласно кивнул:

— Сейчас они еще понимают справедливость наказания и свою вину, но что будет потом, я затрудняюсь прогнозировать. Может быть, ты прав, а, может, нет. Или мальчишки сломаются. Я не знаю.

Ашурт окончательно утвердился на коленях, положил подбородок на переплетенные пальцы и задумчиво посмотрел на демонессу. По закону, никто не имеет права вмешиваться. Наказание снимает тот, кто наложил. Но они умницы и обязательно что-нибудь придумают.

Санти неожиданно хлопнул ладонями по столу:

— К дьяволу. Спать хочу. Вардис, спокойной ночи.

«Есть решение, есть, — думал темный, спускаясь по лестнице, — или я ничего не понимаю в своих учениках».

Перед обеденным перерывом в конструкторское бюро завода с загадочными лицами нагрянули демоны.

— Работаете, труженики? — Сантилли остановился рядом со столом Олега, — Работаете, не покладая рук, и в ус не дуете.

Он машинально пробежался глазами по разбросанным листам, заинтересованно наклонил голову к плечу и осторожно потянул один к себе за уголок. Хозяин не успел его перехватить, и демон, довольно помахивая добычей, взгромоздился на стол Ирэн, рассматривая эскиз.

— Отдай! — рассерженно потребовал Олег, наступая на него.

Ашурт ловко перекинул ноги через стол и спрыгнул с другой стороны:

— Ласти, мы чуть мозги не свихнули с этим флайерром, а у него почти все готово, — демон укоризненно взглянул на рассерженного молодого человека и покачал головой, — Совсем у людей нет совести. Держи.

В обеденном зале, оседлав стул, герцог нахально предложил им ограбить дэи вэ.

— Король не хочет отменять свое решение, — тихо объяснял он людям, — а за год мальчишки сломаются. Проще было сразу убить.

— А наказание? — Леночка, испуганно округлив глаза, подалась вперед.

— А тебе-то зачем? Ты дома сидишь, — толкнул ее муж, — И потом что? Они же все равно преступники.