Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг.
Шрифт:
Когда 18 апреля приехала делегация Мирбаха в составе 60 человек, на вокзале ее уже встречали агенты наших спецслужб – «шофер Митрофанов заметил всех в лицо», отвез в Европейскую гостиницу, затем в Аничков дворец, ресторан «Медведь» (Конюшенная улица), германское посольство (Миллионная, 25), шведскую миссию (Мойка, 94), где они и остались [340] . Весьма показательно.
Интересно, что в оккупированном Ревеле высшие офицеры германской армии открыто говорили о готовящемся наступлении на Петроград по трем направлениям.
340
Там же. Л. 456.
Михаил Бонч-Бруевич оперативно доложил добытые контрразведкой сведения Высшему военному совету и добился решения о чистке столицы от германских военнопленных [341] .
Глава 2
«Обжуливание жуликов», или Ответный удар
3 марта 1918 года был подписан Брестский мир, который даже В.И. Ленин именовал «тягчайшим», «унизительнейшим» и «позорным» [342] . В историографии подробно писали о причинах заключения мира с Германией на столь тяжелых условиях [343] , ходе мирных переговоров [344] , трудностях ратификации мира [345] , финансовой стороне вопроса [346] . Однако события, произошедшие после подписания мира, до настоящего момента изучены недостаточно. Советско-германские отношения после заключения Брестского мира наиболее полно исследовались в Германии – по материалам фонда «Politische Abteilung IA» Политического архива министерства иностранных дел Германии,
341
Подр. рассм. в монографии: Фрайман А.Л. Указ. соч. С. 282 и др.
342
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. М., 1969. С. 35 и сл.
343
Так, И.И. Минц назвал основной причиной выполнение Россией «союзнических обязательств, нередко вопреки собственным интересам» (Минц И.И. Год 1918-й. М., 1982. С. 13); С.А. Павлюченков назвал основным фактором, приблизившим договор, не военные операции Гинденбурга, и даже не дипломатические интриги, а «продовольственный удар по русской армии»: начальник штаба Верховного главнокомандующего М.Д. Бонч-Бруевич докладывал 7 января Главковерху Н.В. Крыленко и Совнаркому, что «наступление в армии полного голода является делом ближайших дней» (См.: Павлюченков С.А. Крестьянский Брест. М., 1996. С. 22); В.И. Старцев указывает на провокационные и несовместимые с постом наркома по иностранным делам действия Л.Д. Троцкого (Старцев В.И. Правда о двух вариантах Брестского мира, или в чем Троцкий виноват перед Россией? // Клио. 2006. № 4 (35). С. 237–241).
344
Михутина И. Украинский Брестский мир. М., 2007.
345
Фрайман А.Л. Революционная защита Петрограда в феврале-марте 1918 г. М., 1964. С. 258 и сл.; Минц И.И. Указ соч. С. 86, 92–96 и сл.; Рабинович А. Большевики у власти. М., 2008. С. 260 и сл.
346
Петров Ю.А. Русские долги Германии в период Брестского мира // Экономическая история. Вып. 6. М., 2001; Он же. Русский Вандербильт…// ОИ. 1993. № 5. С. 144–157.
347
Хавкин Б.Л. Убийство графа Мирбаха: по следам преступления // Клио. 2007. № 4. С. 38.
348
Из фонда Высшего военного совета опубликована в основном оперативная документация (см.: Директивы Главного командования Красной Армии. М., 1969 (ДГККА); Южный фронт. Ростов, 1962. С. 38–39 и сл.).
349
Егоров Н.Д. Новые источники о создании органов управления войсками Завесы в 1918 году // Вопросы историографии и источниковедения истории советского общества. М., 1989; Он же. Создание войск Завесы в 1918 году // Советские архивы. 1989. С. 49–52; Он же. Создание и деятельность войск Завесы обороны в 1918 г. Дис. канд. ист. наук. М., 1989. С 12 и сл.
Условия Брестского мира были чрезвычайно тяжелыми для молодой Советской республики. Она потеряла около 1 млн. кв. км территории, включая Украину и другие важные промышленные, продовольственные и сырьевые районы с большими людскими ресурсами. Это привело к серьезному ослаблению военно-экономического потенциала страны, вызвало ряд опасных очагов внутренней контрреволюции и способствовало разверыванию интервенции Антанты.
6 марта 1918 года с английского линейного корабля «Глори» в Мурманске высадился отряд английских морских пехотинцев в количестве 150 человек с двумя орудиями. Это и стало началом интервенции. На следующий день на Мурманском рейде появился английский крейсер «Кокрен», 18 марта – французский крейсер «Адмирал Об», а 27 мая – американский крейсер «Олимпия». 30 июня Мурманский совет, пользуясь поддержкой интервентов, принял решение о разрыве отношений с Москвой. 15–16 марта 1918 года в Лондоне состоялась военная конференция Антанты, на которой обсуждался вопрос об интервенции. В условиях начавшегося немецкого наступления на Западном фронте было решено не отправлять в Россию крупных сил. В июне в Мурманске высадилось еще 1,5 тыс. британских и 100 американских солдат [350] .
350
СВЭ. Т. 1. М., 1976. С. 592; Иностранная военная интервенция в России. URL: http:// dic.academic.ru
Так как по условиям Брестского мира Советская Россия обязалась демобилизовать свою армию, для охраны и обороны была создана особая форма военной организации – Завеса [351] . В конце марта – начале апреля 1918 года германские войска проводили оккупацию Украины; советское военное руководство назвало стратегическими направления от Брянска на Конотоп, Ворожбу и Льгов.
2 апреля Высший военный совет, во главе которого в середине марта 1918 года встал основной виновник Брестской трагедии [352] – бывший нарком по иностранным делам Троцкий, был вынужден непосредственно руководить боевыми операциями. Вопрос о необходимости противопоставить германским частям хоть какие-нибудь силы стоял настолько остро, что в марте-апреле Высший военный совет даже не пытался для обеспечения фронта мобилизовать доставшиеся большевикам в наследство центральные военное органы. Эту работу фактически проводила Всеросколлегия и лично ее председатель большевик В.А. Трифонов. Сам Трифонов вместе с военным руководителем группы брянских отрядов в составе войск Завесы генерал-майором [353] П.П. Сытиным даже поучаствовал в непосредственной организации Завесы. Ключевая фраза поручения Трифонову – «Дело это спешное, медлить невозможно» [354] , следовательно, возможность скорейшего возобновления военных действий высшим военным органом не отрицалась.
351
Там же. С. 22.
352
Старцев В.И. Указ. соч. С. 237-241.
353
Формально в Советской России генералов не было, но фактически у кадровых военных оставались дореволюционные понятия о субординации. Здесь и далее в тексте дореволюционные чины используется для выделения кадровых офицеров и военных чиновников из общей массы военных работников.
354
РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 78. Л. 340–342. По мнению Н.Д. Егорова, экстренное создание отрядов Завесы позволило обеспечить охрану демаркационной линии на случай возможного нападения германских частей весной-летом 1918 г.; войскам Завесы приходилось участвовать в многочисленных столкновениях на демаркационной линии с германскими войсками (Егоров Н.Д. Создание и деятельности войск Завесы…С. 16, 18, 19). В действительности отряды Завесы охрану демаркационной линии обеспечить не могли.
Документы Высшего военного совета содержат интересные подробности о тактических ошибках советской дипломатии. На протяжении расположения всех отрядов Завесы – от Финского залива (в районе Нарвы) до границы с Украиной (в районе северной части Черниговской губернии) к апрелю 1918 года была установлена временная демаркационная линия, описание которой (и карту в масштабе 10 верст/дециметр, с нанесенной на нее демаркационной линией) генерал-квартирмейстер Высшего военного совета генерал-майор Н.А. Сулейман препроводил в Народный комиссариат иностранных дел (НКИД). В соответствии с мирным договором: Германия была готова – «как только будет заключен всеобщий мир и проведена полностью русская демобилизация – очистить области, лежащие восточнее» проведенной синей линии на приложенной к договору карте границы. Бонч-Бруевич сделал вывод из текста указанной статьи, что «Германия, до заключения всеобщего мира, очистить местность между постоянной границей договора и настоящей демаркационной линией не собирается», а потому «очищение немцами занимаемой территории и уход с демаркационной линии в скором времени не ожидается»; между тем «малоопытные» политические работники – «представители отрядов» – установили крайне невыгодную для Советской России демаркационную линию или даже провели ее так неудачно (например, в Орше), что столкновения с германскими частями стали нормой.
19 апреля М.Д. Бонч-Бруевич доложил Высшему военному совету о необходимости
просить НКИД РСФСР «взять на себя труд, по сношению с Германским представительством, назначить смешанные правительственные комиссии для установления постоянной демаркационной линии». Высший военный совет в лице большевика Н.И. Подвойского и генерала Н.М. Потапова постановил обратиться в НКИД «с просьбой возможно скорее назначить смешанную комиссию» [355] .Через два дня генерал Бонч-Бруевич сделал в Высшем военном совете еще более важный доклад (доклад также направлялся Ленину), в котором предложил дать указания в связи с угрозой захвата столицы - германские войска были на подступах к Курску. Проанализировав отношение германцев к мирному договору, М.Д. Бонч-Бруевич заявил: «Центральная Московская область Республики находится ныне в угрожаемом состоянии». Генерал просил дать ему указания по следующим вопросам: 1) протестует ли СНК против вторжения германцев в пределы Советской республики; 2) когда будет заключен мир с Украинской народной республикой и ведутся ли переговоры о возвращении из Украины «хотя бы некоторой части» огромных запасов военного имущества. Л.Д. Троцкий распорядился передать оба вопроса наркому по иностранным делам Г.В. Чичерину [356] .
355
РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 88. Л. 152–152 об.
356
Там же. Л. 149–149 об.
24 апреля Мирбах доложил министру иностранных дел Германии, что руководство большевиков и НКИД достаточно лояльно отнеслось к наступлению германских частей на Украине и в Финляндии. Но уже 26 апреля Чичерин в предельно тактичной форме выразил непонимание Советским правительством Германии. Более резкий протест выразил Мирбаху Я.М. Свердлов [357] .
7 мая М.Д. Бонч-Бруевич окончательно обосновал необходимость создания массовой регулярной Красной Армии – против внешнего врага (Германии). Генерал доложил председателю и Управляющему делами СНК и Высшему военному совету, что германские части развивают свой успех и уже заняли Ростов-на-Дону; кроме того, германцы требуют сдачи форта Ино Финляндии и «желают создать противодействие англичанам и французам на Мурмане» [358] .
357
Документы германского посла в Москве Мирбаха // ВИ. 1971. № 9. С. 123–124.
358
РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 41. Л. 54–54 об. Советская Россия, считал военрук Высшего военного совета, может ответить Германии только скорейшим формированием новой армии. Высший военный совет в лице Н.И. Подвойского и Е.А. Беренса приказал Наркомвоену отдать вопрос на «весьма спешную» разработку. Решение Высшего военного совета было передано для исполнения Управляющему делами наркомата Потапову.
В начале мая 1918 года на всем протяжении южной границы РСФСР с Украиной (в Брянском, Курском и Воронежском районах) германские войска выражали готовность заключить 20 мая перемирие и местами заключили его уже к 10 мая. При этом Брестский мир и заключенное перемирие не помешали германской армии к 10 мая вторгнуться в Воронежскую губернию и Донскую область и занять предместье Ростова, создать угрозу высадки значительных сил в Кубанской области.
Военный руководитель Высшего военного совета делал вывод, что заключением частных перемирий в одних районах германцы попросту создавали прикрытие флангов своих отрядов, наступающих на Воронежскую губернию и Ростов. Высший военный совет постановил довести до сведения Управляющего делами СНК В.Д. Бонч-Бруевича о недопустимости заключения подобных перемирий в тех районах, где это выгодно германцам: такие перемирия давали возможность Германии осуществлять дальнейшую экспансию. По мнению Высшего военного совета, перемирие можно было заключить исключительно «на всех фронтах», причем не комиссиями от пограничных отрядов, а комиссией «от центрального Советского правительства» [359] .
359
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 11. Л. 10–11. Дело в том, что 4 мая в Коренево были проведены переговоры, результатом которых стало установление нейтральной зоны на 10 км в ширину (Там же. Л. 1). Срок вступления в силу перемирия был назначен на 4 часа пополудни 5 мая (Там же. Л. 2).
8 мая военный представитель при дипломатической миссии Германии в РСФСР майор К. фон Ботмер назвал отношение Советского правительства к Германии «несколько натянутым»: СНК беспокоило наступление германских войск в Финляндии и продвижение войск на восток на Украине [360] . Германское посольство в это время продолжало политику нормализации отношений с Кремлем, но при этом «поддерживало контакты с различными» политическим силами, полагая: «Если, в чем мы убеждены, Германия утвердится в России (а при таком количестве ее врагов это уже победа), большевизм долго не удержится у руля», поэтому надо «пытаться повлиять на ход событий», чтобы, если большевики слетят, к власти пришли лояльные к Германии буржуазные партии, а не ненавидящие ее эсеры [361] .
360
Ботмер К. С графом Мирбахом в Москве. М., 1997; цит. по: URL: http://www.volna.medialist.ru/volna/knigi/knigi/bib/bib/20/FELSHTINSKY/botmer.htm.
361
Ботмер К. С графом Мирбахом в Москве.
16 мая Ленин, ведший по отношению к Германии (как образно выразился левый эсер Е. Пятницкий) политику «обжуливания жуликов» [362] , намекнул Мирбаху, что ему все сложнее сдерживать противников Брестского мира в связи захватом Германией «все новых областей»; Мирбах доложил в Берлин министру иностранных дел о необходимости «заключения мира с Гельсингфорсом и Киевом» [363] .
Германский посол считал, что интересы Германии по-прежнему требуют ее ориентации на ленинское правительство, так как силы, которые в принципе могут сменить большевиков, будут стремиться с помощью Антанты воссоединиться с территориями, отторгнутыми от России по Брестскому миру [364] . А ленинское правительство в свою очередь стремилось любой ценой сохранить мир с Германией. Об этом свидетельствует задание Г.В. Чичерина находившимся в Харькове парламентерам Советской России во главе с генералом П.П. Сытиным, уполномоченным добиваться общего перемирия на Воронежском и особенно Донском фронтах [365] . Сытин, по его воспоминаниям, получил задание «во что бы то ни стало заключить с немцами перемирие, отдав им даже 4 уезда Могилевской губернии» [366] .
362
Сб. ПЛСР. Т. 1. С. 391.
363
Документы германского посла… С. 124.
364
Хавкин Б.Л. Искать, но не найти // Родина. 2006. № 5. С. 65.
365
РГВА. Ф. 37976. Оп. 1. Д. 85. Л. 36. 19 мая СНК предписал военному ведомству «немедленно» выслать парламентеров для заключения перемирия и установления демаркационной линии на Донском фронте.
366
Там же. Л. 12, 38. П.П. Сытин выполнил задание примерно 20 мая, причем передал немцам лишь 2 уезда.
27 мая Г.В. Чичерин сообщил М.Д. Бонч-Бруевичу: решается вопрос об установлении демаркационной линии по Донской области. Народный комиссариат иностранных дел считал возможным оставить Ростов и Батайск в руках германцев. Генерал докладывал В. Ленину, Высшему военному совету и В. Бонч-Бруевичу, что сдача Батайска германцам закончит блокаду РСФСР со стороны Кавказа и поставит в критическое положение единственную железнодорожную линию, еще соединяющую Россию с хлебородным Северным Кавказом и нефтяным Майкопским районом. Кроме того, из доклада вернувшегося из Кубани В.А. Трифонова следовало, что Ростов занимали надежные части (это, по мнению Бонч-Бруевича, «крайне» затрудняло переправу германцев на левый берег Дона для взятия ими Ростова и продвижения дальше – на Батайск). Предложение Германии отвести Черноморский флот в Севастополь из Новороссийска с тем, чтобы там разоружить, и обязательства возвратить флот России «после заключения всеобщего мира», разумеется, было неприемлемым. Военрук Высшего военного совета заявил: возвращение флота в Севастополь и фактическая передача его германцам – это умышленное усиление германцев нашим флотом, германцы «в нужную минуту» найдут повод обойти все свои обещания и обратить весь Черноморский флот для решения боевых задач во вред России. Если флот не в состоянии защищаться, заявил Бонч-Бруевич, флот нужно взорвать [367] . Также военрук считал невозможным уступить белому правительству Финляндии западную часть Мурманска с его водным пространством: это поставит в критическое положение Мурманскую железную дорогу и лишит РСФСР выхода в открытое море – важной связи с Западной Европой. В заключение доклада Бонч-Бруевич заявил, что «все три предположения для России совершенно неприемлемы[…], исполнение каждого из этих предположений поставило бы нас в еще более, чем теперь, тяжелое положение»; «Все эти предположения являются следствием полупанического настроения с нашей стороны и крайней наглости со стороны германцев».
367
О судьбе Балтийского флота см.: Рабинович А. Досье Щастного // ОИ. 2001. № 1. С. 61–82.