Вытащить из петли

В доме прозвенел колокольчик, и Сандмен понял, что этим тревожным звонком Мег подают сигнал. Он выругался.

— Веселенькое начало, — съязвил Берриган.

— Но служанка в доме, он сказал, что ее приведет.

— Приведет?

— Скорее, спрячет, — покачал головой Сандмен. — Значит, придется ее искать.

Они завели экипаж за конюшню, где обнаружили кирпичный сарай для сбруи, без окон и с массивной дверью. Макисона и подручного конюха заперли в сарае, лошадей же не стали распрягать и оставили во дворе вместе с каретой.

— После займемся, — решил Сандмен.

— Заодно и яйца соберем, — ухмыльнулся Берриган, ибо на конном дворе было видимо-невидимо кур и цыплят.

Сандмен повел Берригана и Салли к черному ходу. Двери все до одной были закрыты, но он отыскал окно с неисправной задвижкой и принялся дергать, пока оно не открылось. Он забрался в небольшую гостиную, где стояла зачехленная мебель, Берриган — следом.

— Оставайтесь снаружи, — велел Сандмен Салли. — Может выйти драка.

Та кивнула в знак согласия, но через миг уже была в комнате.

— Я с вами, — решительно сказала она. — Ненавижу проклятых цыплят.

— Служанка могла за это время сбежать, — заметил Берриган.

— Могла, — согласился Сандмен, хотя что-то ему подсказывало, что она в доме, — но мы все равно поищем.

Он открыл дверь, за которой оказался длинный, обшитый панелями коридор. Все было тихо.

— Нету тут ни одной живой души, — заметила Салли, после того как они заглянули в несколько пустых комнат, — разве что цыплята!

Вдруг в конце коридора открылась дверь.

На пороге появился все тот же худой старик с растрепанными седыми волосами. В правой руке он сжимал дубинку.

— Которую вы ищете, здесь ее нет, — заявил он и нерешительно поднял дубинку, когда Сандмен к нему направился, но сразу выронил и отпихнул ногой.

Сандмен прошел мимо него в кухню. За длинным столом сидела женщина, возможно жена старика, и мешала тесто в большой фарфоровой миске.

— Вы кто? — обратился к старику Сандмен.

— Здешний дворецкий, — ответил тот и кивком указал на женщину, — а моя жена — экономка.

— Нет у вас права забираться в дом, — оборвала женщина, — вы в чужом поместье. Убирайтесь подобру-поздорову, пока вас не арестовали.

— Кто же это меня арестует? — спросил Сандмен.

— Мы послали за подмогой, — с вызовом ответила экономка.

— Но я прибыл по поручению министра внутренних дел, у меня есть доверенность, — напирал Сандмен. — Если не хотите неприятностей, лучше скажите, где девушка.

Старик испуганно посмотрел на жену, но тирада Сандмена не произвела на ту впечатления.

— Нет у вас никакого права быть в доме, мистер, — ответила она, — так что лучше уходите.

Сандмен пропустил ее слова мимо ушей и обратился к Берригану:

— Досмотрите здесь, сержант, а я погляжу наверху.

Он понимал, что дворецкий с женой его обманывают. Старику надо было держать себя, как она, — с вызовом, он же, напротив, мялся, будто что-то скрывал, и Сандмен взлетел по лестнице выяснить, что именно.

На втором этаже комнаты выглядели такими же нежилыми, как и на первом, однако в конце коридора, у ведущей на чердак узкой лесенки, Сандмен обнаружил просторную спальню. Красивая кровать была застелена, на спинке стула висело женское платье. Комната Мег, решил Сандмен, и девушка только что в ней находилась. Он вернулся к двери, бросил взгляд в коридор, но увидел только пылинки, танцующие в лучах солнца у раскрытых дверей в те комнаты, куда он заглядывал.

Но когда солнце упало на неровный дощатый пол, он заметил в пыли цепочку оставленных им следов и медленно пошел назад, снова заглядывая в каждую комнату. В самой большой спальне, где имелся широкий камин, украшенный резным гербом с изображением шести геральдических птиц, он обнаружил в пыли смазанные отпечатки подошв. В комнате недавно побывали, следы вели к камину и окну рядом с ним, но к двери не возвращались. Сандмен наморщил лоб. Открыть окно он не смог — проржавевшую чугунную раму накрепко заклинило. Значит, Мег не могла удрать через окно. Черт побери, подумал он, но она же была здесь!

По наитию он подошел к камину, наклонился и заглянул в трубу, однако закопченный дымоход быстро сужался, в нем нельзя было спрятаться.

Звук шагов на лестнице заставил его выпрямиться и взяться за пистолет, но в дверях появились Салли и Берриган.

— Ее здесь нет, — раздраженно бросил последний.

Сандмен разглядывал камин. Шесть птиц на гербе, но почему герб находится в доме, а снаружи изображены пять створчатых раковин? В памяти у него всплыла мелодия, а с нею полузабытые слова. Последний раз он слышал эту песенку в Испании у походного костра.

— Я задам вам рифму, — произнес он.

Салли уставилась на Сандмена так, словно тот безнадежно спятил.

— «Семь — это семь небесных звезд, — начал Сандмен. — Шесть — это шесть скороходов».

— «Пять — это знаки у входа в дом», — подхватил Берриган.

— «А здесь над парадной дверью — пять створчатых раковин», — произнес Сандмен и понизил голос, вдруг сообразив, что их могут подслушивать.

В школе ему объяснили, что, если над дверями или на фронтоне изображены пять морских ракушек, значит, в доме живут католики. Ракушки появились во времена гонений при королеве Елизавете, когда католическим пастырям грозили в Англии арест, пытки и смерть, однако многие католики не могли жить без утешения святой церкви и помечали свои дома, давая единоверцам знать, что здесь найдется убежище. Но подданные Елизаветы знали о смысле пяти ракушек не хуже любого католика, так что, если в доме скрывали священника, хозяин устраивал для него хитрый тайник.

— Нужна растопка, — тихо сказал Сандмен. — Растопка, дрова, трутница, и еще посмотрите, не найдется ли на кухне большой котел.

Берриган и Салли спустились на первый этаж, а Сандмен начал простукивать панели на стенах, однако не услышал глухого эха, которое дает пустота. Стена с окнами и стена с дверью выглядели слишком тонкими, так что искать следовало за стеной с камином или за противоположной стеной. Но и там Сандмен ничего не обнаружил.

Берриган ввалился в спальню, тяжело опустил на пол огромный котел и сердито буркнул:

— Весит не меньше тонны, проклятый.

Салли вошла следом с охапкой дров.

— Что теперь будем делать? — спросила она.

— Спалим дом к чертовой матери, — громко ответил Сандмен, так чтобы его было слышно за две комнаты. Он поставил котел на плиту перед зевом камина и добавил: — В доме никто не живет, крыша протекает. Дешевле его спалить, чем приводить в порядок.

Он положил растопку на дно котла, высек искру, подул на тлеющий трут, пока не появился язычок пламени, и поджег щепки. Бережно раздул огонь, а когда щепки затрещали, положил на них несколько тонких поленьев.