Выйти замуж за дурака

– Колдовать, колдовать. Над диссертацией ворожить. С этими словами я открыла потайную дверь в кабинет, оставив новоявленного, супруга в одиночестве.

Точнее, в обществе заваленной пуховыми перинами кровати.

Однако едва я запустила компьютер, попутно еще раз подивившись тому, что в неэлектрифицированном Тридевятом государстве он действует, как в кабинет проник мощный аромат леденцов, Иван робко стоял у дверного косяка и очень выразительно смотрел на меня.

– Василиса, – сказал он голосом, хриплым от леденцов и, как мне показалось, неутоленной страсти. А можно мне поглядеть, как энта машина колдовская работает?

* * *

Вот так и получилось, что первую брачную ночь мы провели, не резвясь в постели и даже не изучая диссертационные файлы, а играя в новую версию «Крутого Сэма». Точнее, играл Ваня. Чтобы нагляднее объяснить ему принципы действия моего компьютера, я запустила эту игрушку, в которую сама играла крайне редко и неумело. Ваня же как будто родился с компьютерной мышкой в руках. Он попросил меня подержать петушка на палочке и понесся стрелять по виртуальным супостатам, азартно вопя: «Не нравится?! Получай, фашист, гранату!», хотя я ума не приложу, откуда в Тридевятом царстве могла появиться эта присказка…

– Василиса, а что это за штучки такие сверкающие? Сокровища, что ли?

– Да. Ты их собирай, у тебя будет больше очков и процентов жизни. И броню возьми. И нажми наконец на F6, чтобы записаться на пройденном уровне! А то потом сам будешь ныть, что заново приходится уже убитых чудищ убивать.

– Ага, нажми! Он мне тут сразу много непонятных речей пишет, компутер твой…

Я терпеливо вздохнула.

– Решил стать геймером – полезай в меню, – зевнула я. Несмотря на активную игру, мне уже до смерти хотелось спать, – Вань, я пойду подремлю, а? Чтоб вернуться к этапу, нажмешь F9. Ладушки? А петушка я рядом с ковриком положу.

Муженек повернул ко мне лицо, разноцветное от ярких бликов виртуального пространства. Лицо было одновременно азартным и… каким-то растерянным.

– Василиса, – пробормотал Иван, – а ты на меня не обижаешься? Что я… это… машину твою занял и… это…

– Не обижаюсь, – опять зевнула я, – Доиграешь – меня разбудишь, ладно? А то ты не умеешь машину отключать, наворочаешь чего-нибудь…

– Хорошо. И Ваня опять пошел на этап.

Я аккуратно прикрыла за собой дверь. Но даже в горнице было слышно, как Ванин «Крутой Сэм» трещит автоматными очередями и рычат, издыхая, побежденные монстры.

Провалившись в горы перин и уже засыпая, я вяло подумала о том, что, если Иван действительно решит разбудить меня, когда пройдет все уровни, на улице будет почти полдень. Ему еще осталась самая малость – пять «левелов» по десять этапов каждый. Ничего. Полезное развлечение. Отвлекающее мужчину от сладострастных мыслей…

Я заснула, и мне снилось, как Иван кошачий сын сражается с трехмерной демоверсией Змея Горыныча, ловко фехтуя булавой, завернутой в фантик от «чупа-чупса», и отстреливаясь леденцовыми петушками.

* * *

– Василиса! Да Василиса же!

Ой, святые Гурий, Самон и Авив, покровители семейного благополучия! Дадут мне в этой сказке хоть раз выспаться нормально или нет?!

– Василиса!

– Уже встаю, – сонно пообещала я, снова проваливаясь в перинное блаженство. Уже…

Но тот, кто так стремился меня разбудить, все-таки добился своего. Потому что это была Руфина.

– Отрастила когти, а еще царица! – высказала ей я свое недовольство и, наконец, вполне осмысленно посмотрела на окружающий мир.

Окружающий мир сразу заявил о себе целым списком насущнейших потребностей, в числе коих было как минимум посещение ванной комнаты. Как у нас в Тридевятом царстве обстоит дело с ванными?

Черт. Я подумала «у нас»?

Руфина издала звук, долженствующий означать грозное шипение, и я, чтоб не портить ей настроение окончательно, слезла с кровати, сладко потягиваясь. И тут же получила кошачьим кулачком в живот!

– Ты чего дерешься, Руфина?! – возмутилась я. Больно мне не было, но, согласитесь, это обидно, когда вас подымают ни свет ни заря да еще и поколачивают при этом. Это уже не на сказку похоже, а на вытрезвитель строгого режима!

– Того и дерусь! – опять зашипела кошка. Вы тут почему традиции попираете?

Остатки сна с меня мигом слетели.

– Что попираем?!

– Вы как провели ночку свою первую, а?! Где мой сын?

Я вздохнула, готовясь к объяснениям, но тут раздался радостный клич:

– Ур-ра! Пр-р-рошел!!!

И из «компьютерной», как я мысленно окрестила свой кабинетик, появился Ваня.

– Мамань, – радостно сообщил он кошке, – прикинь, я все левелы прошел!

Я полюбовалась супругом. Сейчас он выглядел именно; так, как выглядит какой-нибудь пацан, на целую ночь зависший у монитора: глаза красные, воспаленные и безумные, пальцы сведены долгим щелканьем по мыши и клавиатуре, контакт с реальностью нулевой… Но кошка и сыночка быстро привела в чувство.

– Ах ты, дурак беспутный! – цыкнула она на Ивана. Иди умойся! Я тебе что говорила делать? А ты ёчем занимался?!

– Мамань, прости! – Иван попытался кинуться кошке в лапы, но она эту попытку пресекла.

– Умываться! – прорычала Руфина.

Ваня вымелся из горницы, а я пошла выключать компьютер. Интересно, чем я еще смогу развлечь своего супруга, если «Крутого Сэма» он за ночь одолел?!

Кошка бродила за мной и нудным голосом читала нотации по поводу невыполнения мною супружеского долга и ущемления мужского достоинства… Это меня возмутило.

– Где ты видишь ущемление?! Брак – это союз свободных личностей. Каждый делает, что хочет: или спит, или за компьютером сидит…

– Вот в Домострое записано… – гнула свою линию кошка.

– Ой, только цитат мне с утра и не хватало! Руфина, ты лучше скажи, где тут у вас помыться можно?

Руфина поглядела на меня с нескрываемым удивлением.

– В бане, конечно, – сказала она. Я тебя за этим, собственно, и будила. Так по традиции положено: на второй день свадьбы мыться.

– Ну, раз положено… А шампуней тут нет? Понятно, Но хотя бы такая вещь, как мыло, предусмотрена?

Баня, кряжистая и приземистая изба, уже издалека казавшаяся распаренной и вспотевшей, стояла на берегу омывающей град Кутеж с одной стороны речки Калинки (прерогатива омывать столицу Тридевятого царства с другой стороны принадлежала речке Малинке). Вокруг бани в изобилии росла черемуха, явно готовая к цветению. Свежеумытое солнечное утро красовалось ясным, до режущей глаза синевы, небом, рассыпающими страстные трели соловьями и жаворонками и ароматом распускающихся берез.

– Красиво у нас, правда? – шепнула мне Руфина.