Выйти замуж за Лешего

— Не сбегал я. Просто по делам надо было отлучиться, — шмыгнул носом малыш-Карась.

— Конкретней! — потребовал Тарас.

— К Федьке Петрову бегал. Карточки с покемонами обменять. Ему мать карточки в школу запрещает приносить. Каждый день портфель проверяет. А мне, понимаете, позарез нужна была одна карточка. Думал, что быстро обернусь и никто не заметит.

— Обменял карточки? — строго спросила Оксана.

— Вот, — Андрейка с трепетом вытащил из кармана мятую картонку.

В свете ближайшего фонаря Оксана увидела, что на картонке нарисован какой-то безобразный жёлтый монстр.

— Отец отругал тебя? — уточнил Тарас, наклоняясь и рассматривая карточку.

— Провёл короткую воспитательную беседу, — ничуть не смутившись, признался Андрейка. — В пятницу вечером продолжим, но это ерунда. Главное, что карточку добыл. Дядька Тарас, эта карточка редкая! Ни у кого кроме Федьки такой нет! Я за неё двадцать своих отдал!

— И с чего это Федька Петров решил расстаться с такой ценностью? — удивилась Оксана.

— У него их две! Прикиньте, как повезло! — в голосе мальчишки без труда угадывались завистливые нотки.

— Да, фартовый у тебя друг! — улыбнулся Огарев, выпрямляясь.

— Можно я уже пойду в интернат? — шмыгнул носом Андрейка.

— Иди, — разрешила Веригодская. — Там баба Маша тебе ужин взяла. Поешь — и сразу спать.

— Ага, — маленький Карась спрятал в карман ценную карточку, натянул на голову шапку с помпоном и со всех ног припустил к интернету.

— Совсем с ума посходили с этими карточками, — вздохнула Оксана.

— Дети, что с них взять, — снисходительно произнёс Леший.

Веригодская сделала два шага в сторону интерната, потом обернулась:

— Ты, Тарас, скажи отцу Андрейки, чтобы он сильно сына не ругал в пятницу. Я сама с ребёнком проведу разбор полётов.

— Хорошо, сейчас отзвонюсь ему, — согласился Огарев и, глядя вслед уходящей Оксане, предложил. — Может на выходных в город съездим? В ресторан сходим или в кино.

— Тарас, не начинай, — не оборачиваясь, ответила Веригодская. — За помощь — спасибо, но никуда я не поеду, и приходить ко мне не надо. Я не "твоя Оксана."

— Есть шанс, что ты передумаешь?

— Нет. С детства не люблю лес и леших, — с этими словами Оксана скрылась за дверью интерната.

Тарас Огарев достал сигарету, щёлкнул зажигалкой, глубоко затянулся и пробормотал:

— Нормальный вечер был, пока эту пташку не встретил.

Он раздражённо швырнул в сугроб почти целую сигарету, а потом медленно двинулся в сторону четырёхэтажки, набирая номер Руслана Карася.

Глава 11

Большая проблема

Начало февраля выдалось морозным. Наконец-то пришёл сантехник и починил умывальники. Дети стали меньше болеть, жизнь вернулась в привычное русло. Даже Андрейка Карась притих после своего побега. В интернате царили покой и умиротворение.

Очередные выходные Оксана проводила, как всегда, в одиночестве. Она только-только закончила жарить пельмени себе на ужин, как в дверь интерната постучали. Веригодская выключила газовую конфорку, накрыла сковороду с пельменями крышкой и пошла открывать дверь.

На крыльце она с удивлением увидела прислонившегося к стене Огарева, от которого сильно несло перегаром.

— В гости пришёл. Пустишь? — заплетающимся языком произнёс Леший.

— Нет! — Оксана начала закрывать дверь.

Сильный удар рукой в дверь последовал сразу за её отказом, и дверь распахнулась.

— А я всё же войду! — Огарев ввалился внутрь и остановился напротив растерявшейся Оксаны.

— Всю душу ты мне выела, — пробормотал он. — Как приезжаю в деревню, сразу везде тебя глазами ищу. На работе о тебе думаю.

— Уходи, Тарас, — очень ласково попросила Веригодская. — Ты пьяный.

— Так по этому и пьяный! — с горечью воскликнул Леший. — Думал, что выпью и тебя забуду, а ноги сами сюда принесли.

— Так, Огарев, у меня жених есть. Я его люблю, — соврала Оксана и зло добавила. — К тебе ничего не испытываю. Хотя сейчас испытываю — отвращение!

Тарас сделал шаг к Оксане, а она отступила на два шага и вжалась в стену.

— Отвращение говоришь? Жених говоришь? — сквозь зубы процедил Огарев. — Плевать! Хочу тебя! Может потом легче станет.

Леший сгрёб Оксану в охапку и стал осыпать поцелуями её лицо.

— Пташка моя, хорошая моя. Не бойся, не обижу, — приговаривал он.

Оксана опешила от такого напора.

— Пойдём ко мне, а хочешь у тебя, — шептал Тарас, засовывая руки Оксане под свитер и пытаясь расстегнуть лифчик.

— Вообще не хочу! — истерично закричала наконец пришедшая в себя Веригодская. — Прекрати меня лапать и пошёл вон!

Высвободив одну руку, она залепила Огареву пощёчину. Тарас схватил её руку, припечатал Оксану к стене и накрыл рот поцелуем.

— Меня сейчас вырвет! — впиваясь ногтями свободной руки в шею Огарева, просипела Веригодская.

— Блин! — Леший отпустил свою жертву и схватился за шею, на которой кровили четыре полосы от ногтей Оксаны. — Ты сдурела?!

— Тупой Леший! — возмутилась Веригодская. — Совсем не понимаешь отказа?

Огарев был в бешенстве. Он тяжело дышал и, не мигая, смотрел на Оксану.

— Убирайся вон! Меня тошнит от тебя, — повторила Веригодская, а сама испуганно подумала, что ничего не сможет противопоставить силе пьяного мужика, который хочет секса.

— Оксанка, от тебя всё готов стерпеть, только будь моей, — умоляюще проговорил Огарев, делая шаг вперёд.

— Не смей приближаться, а то не только шею расцарапаю, но и рожу! — предупредила Веригодская.

На удивление угроза подействовала. Огарев ссутулился, развернулся и, шатаясь, пошёл к выходу. Возле двери он остановился, со всей силы ударил кулаком в стену, постоял, а потом ушёл.

Оксана подбежала к двери, закрыла её на замок и медленно опустилась на пол: её накрыла волна страха.