Выйти замуж за ловеласа

Девон не спеша, одевался. Натянув сюртук, он ласково чмокнул ее в нос.

– Одной? В такой семье, как наша, этого можно не опасаться, – фыркнул он. – И потом не бойся, я никогда не брошу нашего малыша. Боскаслы хоть и греховодники – я, кстати, тоже отнюдь не святой, – но семья у нас всегда на первом месте! Даже у самых пропащих!

– Ну, Эмма не такая!

– Знаю. И потом она всегда права, поэтому рядом с ней как-то особенно болезненно чувствуешь собственную ущербность!

Джоселин кивнула. Глаза у нее снова были на мокром месте. И вовсе не из-за того, что, как выяснилось, внизу их терпеливо дожидались маркиз с сестрой. Страстная привязанность, которую все члены семьи питали друг к другу, изумляла ее до сих пор. Может быть, именно поэтому она и влюбилась в него. Преданность близким была у Боскаслов в крови.

И ребенок, которого она носила под сердцем, скорее всего, унаследует качество, которым отличаются его благородные предки.

Вместе с их буйным и необузданным нравом.

– Если я этому не помешаю, – забывшись, закончила она вслух.

Девон покосился на жену.

– Ты что-то сказала?

Она улыбнулась. Да, грехов у него немало – однако он, по крайней мере, выглядит чертовски привлекательно. Кашлянув, Девон поправил безупречный галстук.

– Может, тебе тоже стоит одеться, прежде чем спуститься к ним.

– Великолепная идея! – сухо заметила Джоселин. Он подошел к кровати – в глазах его прыгали чертики.

– Но если хорошенько подумать, может, и не стоит. – Он принялся поспешно расстегивать жилет.

Джоселин смущенно рассмеялась. – И что ты скажешь брату? Глаза Девона блеснули.

– Что-то мне подсказывает, что Грейсон все поймет. Бог свидетель, он мог бы написать учебник по искусству соблазнять женщин.

Джоселин юркнула под простыню.

– А он не обидится, если мы не спустимся?

– Нет, если мы пообещаем назвать нашего первенца в его честь, – швырнув сюртук в угол, весело объявил Девон.

– А если будет девочка?

– Тогда назовем ее в честь Эммы.

– А вот Эмма точно не поймет нас. – Джоселин замялась. Круглыми глазами она смотрела на Девона, поспешно стаскивающего с себя панталоны. – Эмма… – заикаясь, промямлила она с некоторым трудом, внезапно позабыв, что хотела сказать, – Эмма наверняка сочтет наше поведение неприличным. Согласно этикету, которому она привыкла следовать, мы ведем себя просто скандально!

Девон, присев на край постели, нагнулся, чтобы поцеловать ее.

– Ты так считаешь? Тогда, может, напишем свой собственный учебник по этикету?

– Желаешь попробовать себя на литературном поприще? Интересная мысль – но писать о таких вещах лежа, в чем мать родила…

– Джоселин, – он прижался лбом к ее лбу, – помолчи хоть минутку, хорошо? Кажется, на меня снизошло вдохновение. По-моему, я знаю, какая будет первая строчка.

– «Я люблю тебя», – серьезно сказал он. – Прекрасное начало, правда?

Джоселин прижалась к нему. Ему не нужно было говорить ей о любви – она и так это знала, – но как же приятно было услышать!

– Ну, с таким вступлением можно не сомневаться, каким будет конец, – нежно проговорила она.

– И каким же?

– «Я тоже люблю тебя».

Он опрокинул ее на постель.

– Ну, раз начало и конец, придумали, значит, осталось написать только середину. И что-то мне подсказывает, что нам не придется долго ждать вдохновения.