Выйти замуж за старпома
Шрифт:
Валерий мысленно одернул себя: не стоит переходить на менторский тон. Лиза не должна ни на секунду забывать, что не она, а он у нее в подчинении. Но, кажется, она немного расслабилась. Валерий отметил, что диалог – эффективный способ работы с ней. Что ж, надо использовать ее умение говорить и слушать.
– Но я так мало знаю о мореходном деле, Валерий Александрович.
– В этом я могу вам помочь. У меня, по чистой случайности, оказалась с собой литература, которая поможет вам разобраться в странностях корабельной жизни. Вы читали что-нибудь… э-э-э… тематическое?
– Только Жюля
Валерий усмехнулся.
– Сомневаюсь, что моя справочная литература приведет вас в такой же восторг, капитан. Но если вы, действительно, намерены изучать предмет, нет ничего лучше старых добрых учебников. – И, заметив, как расцвела Лизонька – видимо, при мысли о том, что нужно будет всего лишь засесть с книжками в каюте, – поспешил развеять ее розовые мечты: – И практических занятий.
Лицо Лизы слегка вытянулось.
– Практических занятий?
– Конечно. Неужели вы думаете, что изучить морскую науку можно без практики? Вам предстоит проверить полученные знания на деле. Понюхать, так сказать, соли.
– Или табака боцмана МакКеллена, – пробормотала Лиза.
Поросенок остыл, вино было выпито. Валерий поднялся.
– Спасибо вам за ужин, капитан. Позвольте мне удалиться. Прошу аудиенции завтра в две склянки третьей вахты. Мне нужны ваши распоряжения, и я принесу вам обещанное.
– Да, разумеется, – кивнула Лиза. По ее лицу невозможно было понять, что вынесла она из этого разговора. – Вы свободны.
Валерий по-военному коротко кивнул и направился к двери. Но, взявшись за дверную ручку, вспомнил кое-что еще.
– Позвольте вопрос, капитан.
– Позволяю. – Судя по кислому выражению лица Лизы, подобный способ общения ей не нравился. Валерий был спорить на что угодно, что любимые разговоры Лизоньки проходят в уютном уголке за чаем и печеньем. Катанский постарался убрать из голоса официозность.
– Скажите, вы вообще любите море?
Лиза моргнула. Ее неясного цвета глаза за дурацкими очками смотрели непонимающе.
– Ну… да, люблю.
– А корабли?
– Наверное.
– Если это все же не так, – мягко сказал Валерий, – постарайтесь полюбить и то, и другое. Иначе учить морское дело не имеет смысла.
На этой полуфилософской ноте разговор завершился.
Глава 10
Едва за старпомом закрылась дверь, Лизонька бессильно обмякла в кресле и уронила скомканную салфетку на пол. Боже, это было… ужасно?
«Могло быть гораздо хуже», – иронически заметил внутренний голос.
Ну да, она могла бы в середине беседы вскочить, с воплем убежать прочь и выкинуться за борт. Нельзя сказать, что ей не хотелось. Особенно когда речь зашла о помощи. Лиза никогда не умела ее просить. Пытка, сплошная пытка отточенными фразами старпома и… и его зелеными глазами.
Он смотрел на нее так, будто видел насквозь. Да конечно, он и видит ее насквозь! Человек-рентген. Видит со всеми ее слабостями, страхами и комплексами. Опять захотелось расплакаться. Все против нее. Папа отправил ее сюда – учиться управлять, якобы, старпом, опять же, якобы
будет ей помогать. Как можно помочь перестать быть собой?И что за человек этот Валерий Катанский? Что теперь она знает о нем? Помимо того, что у него глаза – как озера… Фу, банально. Зеленое озеро Лиза когда-то видела: оно полностью заросло ряской и флегматично заболачивалось. Взгляд же светлых глаз Катанского похож не на болото, а на бритву. Как устрашающе романтично.
Нет, никакой романтикой тут и не пахнет. Она полная дурочка. Взять хотя бы этот ужин: могла бы и поинтересоваться, что собирается готовить Гиви. Очень странно получилось: он, она и поросенок с гречкой. Сбежать, сбежать, сбежать…
Но куда?
Валерий прав: отступать некуда, позади Москва… Она и вправду позади, а Лиза заперта здесь, на этом корабле и в этом огромном мире. Какая странность: из всего этого мира ей нужна лишь ее комната с книжными полками, мягкой кушеткой и мурлычущим котом Бонапартом. Ее судьба так трагична…
Стоп.
Лиза решительно выпрямилась. Хватит слезы лить. «Чувство собственного достоинства у меня все-таки есть».
А гордость? А смелость? Неужели это у нее тоже есть?
Невозможно перестать быть собой. Просто невозможно. Можно измениться как-то, где-то внутри. Можно, если хорошо постараться – и хорошо себя знать. Все свои недостатки, комплексы и страхи. И все свои достоинства. «Я знаю только недостатки. И есть ли вообще у меня достоинства?»
Как можно прожить на свете двадцать два года и не познакомиться с собой? Очень просто – если сбегать от себя всякий раз, как наткнешься.
Шизофренический самоанализ – не самое лучшее времяпрепровождение. Лиза встала и подошла к зеркалу. Оттуда на нее глянула растрепанная – когда успела? – и растерянная девушка. Кто она на самом деле?
«Проблема самоидентификации». Лизонька вздохнула. Ну, давайте начнем с основ.
– Я – Елизавета Данилова, – сказала она своему отражению в зеркале. Отражение скривилось. Нет, не так. Побольше уверенности в голосе. Я – это я. «И кто же я?»
– Я – Елизавета Данилова.
Неумеха и растяпа – вот что она произносит на самом деле.
Лизонька прочистила горло. Сейчас бояться некого, она осталась наедине с самой собой. Ей надо выяснить, как далеко она может шагнуть, чтобы не расплющить нос о ближайшего старпома.
– Я – Елизавета Данилова…
Нет. Лучше не стало. Ну что ж, попробуем по-другому.
– Я – капитан клипера «Лахесис».
Это прозвучало жалко. И смешно. «Проблема в том, что я сама себе не верю».
А как становятся капитанами? Наверное, сначала нужно полюбить море… Постойте-ка, но разве не об этом говорил Катанский? Полюбить море и корабли. Прорву воды и плавающие по ней щепки… Нет! Чтобы полюбить, нужно понять.
Лиза закрыла глаза и попыталась ощутить парусник. Еле заметная качка, плеск волны за открытым иллюминатором. Тихо гудят огромные полотнища парусов, на которые мягко давит ветер. Над мачтами качаются звезды… Лиза и сама уже покачивалась – воображение говорило ей, что она больше не нерешительная девушка, а чудесный легкий клипер, летящий в беспредельность по темным водам…