Выжить. Терской фронт

Вся левая от меня стена была занята стеллажом, заставленным, судя по всему, добычей парней вроде меня. Пара десятков «калашей» всех модификаций и обоих калибров. Примерно столько же симоновских самозарядных карабинов. Одна «СВД-C», [16] а рядом с ней, у меня чуть челюсть на грудь не рухнула, «СВТ-40» с оптическим прицелом. Чудны дела твои, Господи! А я уж думал, что «светки» только в музеях да на киностудиях в качестве реквизита и остались. И тут же, выражаясь «высоким штилем», символизируя связь поколений, пристроился немного потертый «Винторез». Три «ручника», два «семьдесят четвертых» и один «брат-близнец» моего. Один «ПКМ» и один «Печенег». Перед стеллажом — застекленный прилавок, в котором выложены пистолеты: четыре видавших и лучшие времена «Тульских Токарева», стайка «Макаровых» с черными и рыжими рукоятями, среди которых, бросающийся в глаза, словно волкодав среди болонок, одиноко красуется «АПС». Все не новое, но, судя по внешнему виду, вполне исправное и работоспособное. Секонд-хенд, блин!

16

«СВД-С» — вариант снайперской винтовки СВД, разработанный для ВДВ, имеет складывающийся приклад.

Стена справа отдана под «тяжелую артиллерию». Там на станках-треногах грозно замерли «Корд» и «НСВ», рядом с которыми «меньшими братьями» примостились «ПКМС» и «АГС-17». На стене — небольшая полка, а на ней — два «РГ-6» [17] и три «подствольника». Все три — «двадцать пятые», странно, «тридцатка» тут в свое время тоже здорово распространена была… В углу — открытая оружейная пирамида, в которой выстроились гранатометы: одноразовые «Мухи» и «Аглени», парочка РПО «Шмель», три «РПГ-7» и даже один «Вампир». [18] И тут же патронные короба, «улитки» для «АГС», ленты всех типов, машинки для их снаряжения, и Ракова, [19] и для более крупных калибров. Охренеть, дайте две!!! И это все в свободной продаже?! Как говорится: нет, ну это просто праздник какой-то!

17

«РГ-6» — шестизарядный ручной противотанковый гранатомет револьверного типа, стреляющий стандартными гранатами ВОГ-25.

18

«Вампир» — «РПГ-29», противотанковый гранатомет.

19

Машинка Ракова — механическое устройство для снаряжения пулеметных лент калибра 7,62 мм.

Ассортимент на стене за спиной хозяина и в стеклянной витрине перед ним сильно напоминает левую стену, но с тремя очень серьезными отличиями. Во-первых, все оружие новое, лоснящееся от смазки, с ярким воронением. Во-вторых, выбор намного шире: есть и «Вал», и «ВСК», и «9А-91», да и в рядах «Калашниковых» видны и «АК-103», и «АК-104». В витрине с пистолетами, кроме «стечкина», «Макарова» и «ТТ», лежат пистолет Ярыгина и украинский «Форт». Этот-то тут какими судьбами? И, в-третьих, каждый «ствол» был в единственном экземпляре. Оно и понятно, на стене — образец, остальное в подсобке. Это же не бывшие в употреблении «стволы», что все разные, и всяк со своей «придурью». А еще на прилавке под стеклом аккуратно разложены коробки с самыми разными боеприпасами и ручные гранаты. В гранатах, правда, разнообразия не наблюдалось: «РГД-5» и «Ф-1», больше ничего и не было. Хотя, с другой стороны, а что еще нужно?

— Что, юноша, понравилось? — выводит меня из ступора насмешливый голос Сергея Сергеевича.

— Да уж, блин, впечатляет — это самое меньшее, что можно сказать! А что, — я, пытаясь пошутить, киваю на правую стену. — ЗУшки нету?

— Ну почему же нету, есть. Просто тут для нее тесновато. Да и денег у вас, думается мне, на «ЗУ-23» пока не хватит. Опять же на приобретение крупнокалиберных пулеметов, гранатометов и всего прочего в таком роде нужно получить специальное разрешение у Коменданта.

Смотрю на него и не могу понять, то ли мужик умеет шутить с таким серьезным лицом, то ли у него и впрямь двадцатитрехмиллиметровая спаренная зенитная установка на заднем дворе стоит. Хотя, учитывая, что «Утес» и «Корд» имеются… Наверняка и «двадцать третью» купить можно, и КПВ. Были б деньги и «добро» от Коменданта.

— А все остальное?

— А все остальное, хоть все заберите, лишь бы денег хватило.

Да уж, блин, сладкий сон любого милитариста! Я сейчас просто заплачу и попрошу у Сергея Сергеевича политического убежища.

Ладно, полюбовались, и баста. Пора к делу переходить.

— Куда тут можно товар для осмотра сложить?

— А вот, у вас за спиной верстачок стоит, на него и выкладывайте свои трофеи. Смотреть их будем. А как они к вам попали, если не секрет? Уж простите мое любопытство.

— Да нет никакого секрета. Мы с Тимофеем Владимировичем и ребятами из Дорожной Стражи по дороге из Моздока в Алпатово в засаду влетели. Парням не повезло, погибли почти сразу. А я вот удачливее оказался…

— Постойте, Тимофей Владимирович? Старосельцев?

— Вот ей-богу, фамилию-то его я и не знаю. Но если у него есть сын Егор, дочка Оксана и торгует он всякой снарягой и экипировкой, то, значит, Старосельцев.

— А что за ребята из Стражи?

— Ну, Тимофей Владимирович их фамилии лейтенанту Карташову называл, только я не запомнил. Только имена — Виктор, Андрей и Юра, молодой совсем мальчишка…

— Знаю, о ком речь, Вити Смирнова экипаж Хорошие ребята были, упокой господь их души. Жалко… А напал кто?

— Старосельцев сказал: «волчата» из Непримиримых Тейпов.

— «Волчьи головы» в Комендатуру не сдали еще? Не возражаете, я взгляну?

— Да нет, вот они, — протягиваю я Сергею Сергеевичу вынутые из кармана вышитые тряпки.

— Ого, да вы, Михаил, серьезный человек! В одиночку пятерых итум-калинских «волчат» уделать, это не в рукав высморкаться. Уважаю!

— А почему вы решили, что они из Итум-Калы?

— Башни позади голов видите?

— Башни Шамиля? — доходит до меня.

Эти древние башни времен Кавказской войны, перекрывавшие некогда ущелье Волчья Пасть, и в мое время были своего рода неофициальным символом Итум-Калинского района.

— Они самые.

Он возвращает мне «бошки», а я выкладываю на гладко оструганную столешницу все свои утренние «приобретения». Сергей Сергеевич поочередно берет их с верстака, вертит в руках, сноровисто делает неполную разборку. Первыми в сторону он откладывает два «АКМа» братцев-«партизан».

— Извините, Мишенька, но это совсем хлам. Новые цевья и приклады — не проблема, у меня запасных полно и пластиковых, и деревянных. Но они «ушатаные» насмерть. Видно, прежние хозяева совсем дураки криворукие были. Больше восемнадцати рублей за каждый не дам, уж извините.

Во время разговора со Старосельцевым по пути в Червленную я уже составил себе некоторое представление о здешних ценах и только согласно киваю.

— Действительно хлам, Сергей Сергеевич. Вы правы. Больше за них просить было бы хамством.

— «Макаров» тоже слова доброго не стоит, ему в его теперешнем состоянии на помойке место, если уж по совести, но, может, и возьмет кто, на дешевизну польстившись. За него я пять рублей дам.

Мне остается только вновь согласно кивнуть. Честно говоря, я думал, он этот «ПМ» вообще брать не станет, а просто предложит с ним до ближайшей мусорной ямы прогуляться. Продавец будто читает мои мысли.

— У меня, кроме лавки, еще и мастерская. И оружейник толковый. Так что вытянем «ветерана», может, еще кому послужит. Зато вот «СВД» и «ПММ» у вас очень недурственные. За пистолет пятнашку дам, за «снайперку» — сто рублей, если вместе с магазинами и патронами. Идет?

— Идет.

— «АКМС» тоже вполне приличный, да еще и «затыльник» от «ГП»… Тридцать. Ножи не возьму, не обижайтесь, не мой профиль. Их попробуйте как раз Старосельцеву продать, он холодным оружием тоже приторговывает. А вот штык, если продадите — возьму, в комплект к моей, — он кивает на снайперскую СВТ, — красотке. Она как раз без штыка. Два рубля дам, согласны?