Выжить. Вернуться. Отмстить

— Степан? Живой? Ты где?

— У участка сужения оврага. Обстреляны духами сверху. Но в ответ тоже им свинца подбросили. Троих завалили, одного серьезно зацепили. До сих пор орет. Вы-то как?

— А черт его знает! Заняли круговую оборону, но никто пока на нас не вышел. И о судьбе командира ничего неизвестно. Какой-то мутняк получается.

— Ты заметил, что духов здесь далеко не десять рыл?

— Заметил. Разведчики, суки, опять «дезу» проглотили!

— А я думаю, нас подставили. Вот только кто?

— Теперь без разницы, подставили нас или все случайно вышло. Что сам собираешься делать?

— Как что? Пробиваться к тебе!

— Не надо, Степ! К нам не прорвешься, а вот уйти, если повезет, шанс у тебя с Гамашем есть. Воспользуйся им. Уходи к перевалу.

— А ты с ребятами?

— Ну, а нам, видно, из этой «зеленки» уже не выйти!

— Мы будем пробиваться к вам!

— Хорош, Степ, дурь гнать и в героев играть. Отыгрались. Не дадут вам прорваться ко мне, неужели не понимаешь? Так что прекращай базар и по-тихому уползай к выходу из оврага. Глядишь, и проскочишь. А вырвешься, все в полку расскажи!

— Эх, Степан, Степан, мы…

Переговоры прервал крик Гамаша:

— Духи сверху!

Беликов не успел выключить станцию. Схватился за автомат. Но было поздно. Бандиты Бендера, наученные горьким опытом, не стали рисковать. Определив местонахождение русских солдат, они забросали их гранатами.

Крылов услышал взрывы, после чего станция замолчала.

Сержант отбросил рацию.

Находившийся рядом Поспелов тихо спросил:

— Хана мужикам?

Крылов кивнул:

— Да! Теперь из группы остались только мы четверо. И теперь наша очередь драться с ними.

Сержант ударил кулаком о валун:

— Внимание всем! Стоять до последнего патрона! При невозможности продолжить бой — подрыв! Вопросы ко мне есть, орлы? Нет? Ну, тогда к бою! Дадим напоследок просраться этим вонючим козлам! И хвост пистолетом, ребята! Двум смертям все одно не бывать! Так умрем, мужики, как спецы! Чтобы потом о нас легенды складывали. Хрен по всей по морде этому Черепу, а не пленные спецназовцы.

Поспелов тронул сержанта за рукав:

— Ты чего разорался-то на весь лес, Вова? Или мандраж криком давишь?

Крылов, успокоившись, ответил:

— Сказал, к бою, чего возле меня трешься? Отойди к соседнему валуну и держи сектор выхода из оврага. Понял?

— Понял!

— И без базаров. Выполнять приказ!

Сержант залег, изо всех сил отгоняя от себя мысли о скорой и неминуемой смерти. Ему, да и всем остальным бойцам группы Макарова, так не хотелось умирать в двадцать лет. Но никто из них не допускал и мысли о позорном плене. Так они, эти молодые, обычные ребята, были воспитаны. Стоять насмерть!

Покончив с двумя бойцами замыкания группы российского спецназа, осмотрев их обезображенные трупы, а также получив доклады Али и Шамсета, Гунаев вызвал Гурадзе:

— Алхваз! Я — Аслан!

— Ну?

Голос командира отряда звучал раздраженно:

— Фланговые дозоры и боевое замыкание уничтожены!

— Молодцы! Герои! Настоящие воины. Сколько спецназовцев уничтожил отряд?

— Четверых, командир.

— А каковы наши потери?

— Мы потеряли девять человек убитыми, двое тяжелораненых, о легкораненых информации не имею!

— Зато я ее имею. Легко ранены четыре человека. Итого сколько наших доблестных воинов вывела из строя четверка русских пацанов? Я тебе отвечу — пятнадцать бойцов. Четверо — пятнадцать. При том, что не они устроили нам засаду, а мы им. Да еще в овраге заняли оборону бойцы передового дозора. Брось я на их штурм оставшихся людей, отряд перестанет существовать. Вот такая статистика, Аслан. Вот какова цена малейшей ошибки в противостоянии русскому спецназу. Я бы дорого дал за то, чтобы эти парни служили у меня. Очень дорого. Но ладно, в принципе, главную задачу мы выполнили. Макаров захвачен. Подбирайте убитых и раненых, несите их к аулу, не сближаясь с оврагом. Я займусь передовым дозором.

— Понял! Выполняю!

— Выполняй!

Гурадзе повернулся к Прусу:

— Иван! Ты сможешь силами своих бойцов заставить русских, оставшихся в овраге, сдаться? Или захватить их в плен?

Прус опустил голову:

— Нет!

— Тогда выведи группу и убей спецназовцев.

— Они заняли оборону. Мы, конечно, перебьем их, но и сами потеряем людей.

— Это без всякого сомнения! Терять же людей мы больше не можем. А что там кричал русский? Я не расслышал.

— Призывал стоять до конца! Надрав, извините, перед смертью нам задницы.

— Молодец, боец! Все они молодцы, настоящие мужчины, солдаты, до конца верные присяге. У нас таких почти нет. Так! Уничтожить позицию передового дозора русских гранатометной атакой! Выполняй, Прус!

Бандит повеселел. Он очень боялся, что Гурадзе заставит его вести группу на штурм русских. Он тоже не хотел умирать. Но любой ценой, в отличие от спецназовцев. Ответил:

— Есть, командир!

Вскоре в овраге прогремели взрывы, и прошел доклад Пруса:

— Алхваз! Передовой дозор уничтожен!

— Дурное дело нехитрое!

— Не понял?

— Я сказал, вынести трупы бойцов спецназа в аул.

— А! Понял. Выполняю!

— Выполняй… герой!

Вздохнув, Гурадзе вызвал Семенова:

— Полковник! Алхваз!

— Слушаю, командир!

— Как Макаров и солдаты, что были с ним?

— Мы как раз спустились к месту, где их свалил газ. Живы они, дышат.

— Возьми пару бойцов у Пруса, привлеки Ваху и Нури, и вынесите капитана с солдатами в аул. Разместите в подготовленный для них бункер. Капитана отдельно от солдат, лишние нары уберите да охрану выставьте.

— Есть, командир! Выполняю!

— Выполняйте, Валентин Андреевич!

Объявился Селим, наблюдавший за высадкой погибшей группы у высоты 138,4. Доложил о прибытии.

Гурадзе усмехнулся:

— Ты на удивление вовремя появился, Селим. Спешил, наверное, на помощь своим, да немного припоздал?

— Так точно!

— Иди к Гунаеву. Он озадачит тебя!

— Слушаюсь!

Гурадзе, резко развернувшись, вошел в дом. В комнате отдыха достал из старого, покосившегося шкафа фляжку со спиртом. Отвинтил крышку, сделал несколько глубоких глотков чистого спирта. Не поморщившись. Вернул фляжку на место, выдохнул воздух.