Выжить. Вернуться. Отмстить

— Да!

— Привет, Шурик, как дела?

— Это ты, Вахид? Куда пропал, гордый чечен?

— Э, да дела закружили, Шурик, а я слышу, голосок-то у тебя того…

— Чего того?

— Язычок заплетается. Признайся, сколько сегодня на грудь принял?

— Ерунду, пол-литруху. Самогону. Жена выгнала, вот я первачком и побаловался. А ты чего звонишь, нерусский? Аль и ко мне дело какое есть?

— Угадал! Есть!

— Цена вопроса?

— 500 баксов!

— Хорошая цена! Чего делать надо?

— У тебя паром работает?

— А че с ним будет? Работает. Вожу помаленьку наших деревенских с одного берега на другой.

— Машину завтра ночью перетащишь?

— Что за тачка?

— «Девятка»!

— Эта влезет! Перетащу, за 500-то баксов. Откуда и когда подойдешь?

— От заповедника, в объезд моста.

— Ясно! Но учти, уходи с трассы сразу за поворотом, не въезжая в Ракино.

— Почему?

— Ту дорогу менты перекопали. Зачем, почему, не ведаю. Наверное, чтобы пьяные пост не объезжали. Они и наряд там держут. У перекопа!

— А возле парома не держат?

— Н-е! У нас тут свой мент! Участковый, Василич. Сейчас у меня в сарае отсыпается.

Моллаев рассмеялся:

— Ты его тоже первачком угостил?

— Знамо дело! Не угостишь, заявится с обыском. Да он мужик невредный. Я завтра его с вечера успокою.

— А напрямую дорога-то есть или полями придется идти?

— Дорога есть. Хреновая, но есть. На «девятке» пройдешь. Только поосторожней в овраге. Дно крепкое, покатое, так что бери его на скорости. Иначе, если не вытянешь на подъем, потом придется за трактором бежать. В Ракино. Понял?

— Понял. Спасибо за предупреждение! Ты смотри, завтра вместе с участковым не нажрись.

— Я свое сегодня возьму, а завтра потерплю. За такие «бабки» и неделю потерпеть можно! Так что будешь подъезжать, позвони, я свою шаланду и подгоню к причалу. До этого буду держать паром у деревни, чтобы никто ничего не подумал. Хотя тут и думать-то некому, но береженого Бог бережет.

— Все, договорились! Я тебе еще часов в шесть вечера завтра звякну!

— Звони, ваххабит, звони!

— Какой я тебе ваххабит?

— А вы все, черные, ваххабиты! Так и норовите у нас какую-нибудь подлянку провернуть.

— Почему же помогаешь нам?

— Потому что деньги платите хорошие! А Россия? Ей все одно скоро мандец придет. Народ без войны и чумы вымирает миллионами. Тех же, что по Канарам мотаются, мозоли на жопах набивают, сидя в креслах начальников, да коттеджи с лифтами строят, не жалко! Сам своими руками передушил бы, козлов!

— Ну, ладно, ладно, ты особо не расходись. Успокойся.

— Успокоюсь. Стакан пропущу, и порядок. Давай, до завтра, а то у меня батарейки на телефоне садятся.

— До завтра, друг!

В комнату вошел Макаров:

— Ну что, согласовал запасной вариант?

Моллаев ответил:

— Согласовал. Считаю, его надо принять за основной. Не стоит рисковать и надеяться на русское авось.

— Это решим в ходе разработки плана.

— Тогда за план?

— Да!

Моллаев развернул карту, сверху положил листок бумаги, начертил схему усадьбы.

Макаров взял у него карандаш:

— Значит, так, Вахид. Завтра действуем следующим образом…

Чеченец слушал капитана спецназа внимательно. С планом он согласился, добавив:

— А вот тут мы не пойдем к посту, а свернем на проселочную дорогу к парому, с паромщиком которого я договорился о переправе. За руль сяду я, потому что по пути будет овраг. Не простой овраг. Паромщик проинструктировал меня, как через него можно пройти, не застряв.

— А этот твой паромщик не подведет?

— Нет!

— Откуда ты его знаешь?

— Это долгая и неинтересная история. Она связана все с тем же Арменом Балаяном. Но если ты настаиваешь, расскажу!

Капитан махнул рукой:

— Не надо! Достаточно того, что ты ему доверяешь! Итак, будем считать, план принят. И я его утвердил.

— Это твое право и твоя работа! Я подчинюсь любому решению.

— С утра обувь да еще одежды купить надо. Так что ты как хочешь, а я пошел спать. Подъем в 7.00!

— Спокойной ночи, капитан!

— Спокойной!

Макаров ушел к себе в комнату. И вновь долго мучился перед тем, как уснуть. И вновь его мысли были не о предстоящей акции, а о… Галине. Капитан все больше думал об этой женщине и все отчетливее понимал, что уже не сможет жить без нее. Вот только не получится жизнь с ней. Проклятый Коршун сломал ему жизнь. И теперь капитану, даже если и удастся претворить свой антитеррористический замысел, светил немалый срок. Но уже то, что он пусть всего один раз встретится с Галиной и проведет с ней хотя бы один вечер, грело душу боевого капитана. Другой оказавшийся на его месте офицер, возможно, и сбежал бы в Ростов, где сдался бы в местное управление ФСБ. Его семью сумели бы защитить, а вот солдат Гурадзе расстрелял бы. Хотя их и так вряд ли отпустят. Но тот, другой, сам бы отмазался. И попытался бы завоевать сердце женщины, которую полюбил. Возможно, это ему и удалось бы, и жили бы они, как говорится, долго и счастливо. Другой, может быть, и поступил бы так, но не Дмитрий. Капитан Макаров, вступив в бой с противником, мог выйти из него либо победителем, пусть в дальнейшем и осужденным трибуналом, либо погибшим в этой кровавой карусели, но не запятнавшим свою честь воина. Он принял решение идти до конца и менять его не собирался. Тем более ради собственного благополучия. А Галя? Она еще найдет свое счастье! Обязательно найдет! Жаль, без него, но так уж сложилась судьба. Ее не изменить. В данной ситуации не изменить!

Глава 5

Понедельник, 14 августа,

дом на окраине города Новоильинска.

Пристанище эмиссара Алхваза Гурадзе, Моллаева.

Макаров проснулся в шесть часов. Привел себя в порядок, усы и бородка держались крепко. Капитан уже начал привыкать к гриму. Выкурив у окна сигарету, решил выйти во двор. В коридоре встретился с Моллаевым:

— Ты уже на ногах, капитан?

— Я привык вставать рано!

— Я тоже. Так сколько у нас сейчас времени? 6.45. Прекрасно. Ты погуляй по саду, а я быстро приготовлю завтрак. Как перекусим, так и поедем на центральный рынок.

Макаров спросил:

— На чем поедем?

Моллаев ответил:

— На «Вольво»!

— А где резину на «девятку» брать будем? Нам нужна бэушная!

— На авторынок проедем. Там этого добра полно!

— Хорошо!

Капитан вышел во двор, Вахид прошел на кухню.

После завтрака Макаров с подельником выехали со двора.

На центральный вещевой рынок приехали в 7.30. Еще не все палатки были открыты, а в открытых торгаши развешивали и раскладывали товар.

Макаров спросил у Моллаева:

— И чего мы сюда в такую рань приперлись? Тут часов до девяти ловить нечего.

— Не-е! С восьми пойдет торговля. Да нам и нужно-то всего три палатки. Вон, кстати, одна, с обувью, уже открылась.

— Подождем! Первые покупатели запоминаются!

— Да кто торговцев спрашивать будет? Менты, что ли?

— А если менты?