ВыЖить
Шрифт:
— Я Влас Елиферович, а это пес мой, Путятка. В охоте помогает, добычу никогда не упускает.
Серый спаниэль замахал своим коротким хвостом, смешно высунув язык. Хозяин хлопнул рукой по своей ноге, и спаниель уселся с ним рядом.
— О деревне нашей никто почти и не знает, так что сдаётся мне, что вы в гости к кому-то пожаловали?
Час спустя мы сидели на веранде у уже знакомых Вадиму охотников. Это были сыновья деда Власа — Никита и Степан. Их жены, молча накрыв щедрый стол, ушли в дом, забрав с собой развеселившихся детишек. А мы рассказывали байки про путешествие автостопом. Хозяева кивали, но не скрывали улыбок. Наконец, прервав Вадима на полуслове, младший сын хозяина, Степан, произнёс:
— Вот складно говоришь, Вадим, слушал и слушал бы тебя. Только вопрос у меня есть один. Откуда у вас катапультироемое кресло
Мы с Вадиком переглянулись и поняли, что запахло жареным! Наш собеседник продолжал:
— И, кстати, у вас на шеях ошейники для ограничения свободы. Так от кого вы прячетесь?
Мы зависли. Ну надо же, напрочь забыв об этом досадном нюансе, мы поняли, что конспираторы из нас плохие. Машинально вскинув руку к своей шее, Вадим с отчаянием спросил у парня:
— Есть нож? Хочу снять эту хреновину!
Не прошло и пяти минут, как разрезанные ошейники валялись бесполезными лоскутами у наших ног. Вадим рассказал нашим слушателям о подземном городе, о тварях, захвативших наши дома. Но о Василиче не сказал ни слова. Я тоже не стала ничего добавлять к его рассказу, позволив ему вести беседу с охотниками “по-мужски”, с острыми, матерными словечками. Но периодически мне все же приходилось пихать его локтем в бок, чтобы мои уши не сворачивались в трубочку слишком сильно.
Я не знаю, поверили они нам или нет, но лица у них были серьезные.
Вместе с вечерней прохладой появились и комары. Мы переместились в дом. Посреди большой комнаты, служившей и кухней, и прихожей, стоял массивный дубовый стол с настоящим самоваром. Тонкая струйка пара намекала на то, что сейчас мы будем пить чай. Невестки деда Власа расстарались на славу: на столе стояли тарелки с творожными коржиками и медовыми крендельками.
Чай был травяным, из смеси листьев мяты и малины. Окончательно разомлев после дороги и вкусной еды, Вадим широко зевнул.
— Оставайтесь до утра, завтра Стёпка довезет вас до трассы, а там уж рукой подать до места, — предложил Влас Елиферович. Как бы соглашаясь с ним, его верный друг Путятка тихонько заскулил. Спаниель лежал возле входа в дом на вышитом замысловатыми узорами круглом коврике и смотрел на нас.
Уговаривать нас не пришлось, и мы вдвоем расположились в маленькой неприметной нише, в которой помещались только матрас и пара подушек. На одной из подушек лежала маленькая соломенная собачка, так похожая на спаниеля. Из чего я сделала вывод, что в этой уютной нише спали дети. Ниша завешивалась занавесками, и залезть в нее можно было лишь с табуретки. Не раздеваясь, мы с Вадимом улеглись и, решив все разговоры оставить на завтра, уснули. Едва только начало светать, дед Влас разбудил нас словами:
— Подымайтесь, беглецы. Во дворе умывальник и мыло с полотенцами. Как умоетесь, идите завтракать. Раз такое дело, торопиться надо вам. Чем быстрее до своих доберетесь, тем лучше будет.
Умывшись, мы зашли обратно в дом и принялись за завтрак. На столе стояла плошка с вареными яйцами, тарелка с хлебом и деревянная доска с нарезанными ломтиками соленого сала. Вадим за обе щеки уплетал вышеперечисленное, а мне с утра есть не хотелось совсем. Видя, что я ничего не ем, жена старшего сына Никиты, Ольга, принесла мне кувшин с молоком и тарелку пышных румяных оладьев. Я налила в кружку молока и, с удовольствием запивая, съела пару очень вкусных оладьев. Долго не рассиживаясь, мы вышли на улицу, где нас ждал Степан на вчерашнем “Урале” с люлькой. Видимо, мотоцикл был один на всю деревню и являлся единственным средством передвижения.
Попрощавшись со всеми и поблагодарив за гостеприимство, Вадим сел сзади Степана, а я залезла в люльку. Усевшись на маленькую деревянную скамейку, я помахала этим добрым и открытым людям, так удачно встретившимся на нашем пути.
ИНТЕРЛЮДИЯ номер 5.
Нер’Зул стоял, широко расставив сильные лапы, и наблюдал за своей армией. Боевые тролли — это вам не тупые, медлительные орки, огры или гоблины. Эти зеленокожие годятся только для работы в каменоломне или для выдирания деревьев с корнями для частокола, не более. А его бойцы натренированы и оснащены “до зубов”. Боевой шаман утробно зарычал, обращая на себя внимание командира, проводившего тренировку. Тот дал отмашку
бойцам и поспешил к предводителю:— Приветствую тебя Нер’Зул — Великий. Бойцы готовы и жаждут крови врагов, стало тяжело сдерживать их! — хоть командир и смотрел на предводителя снизу вверх, но шириной плеч ничуть не уступал Нер’Зулу. При упоминании о битве его глаза лихорадочно заблестели в предвкушении грядущего похода.
— Скоро, Ааргх, очень скоро мы услышим предсмертные хрипы своих врагов! — Боевой шаман похлопал по плечу своего лучшего командира и шагнул на полигон. Выбрав трех матерых троллей, желающих оспорить его лидерство, он закружил вокруг них мягкой поступью, чуть согнув колени. Началась показательная битва, в которой не было правил и сострадания. Бойцы, все трое, синхронно напали на предводителя, молотя кулаками — булавами без разбору. Одного, самого смелого и молодого тролля, Нер’Зул резко потянул на себя и, согнув занесённую для удара лапу бойца, воткнул ее ему же в брюхо. Взвыв от боли и откатившись в сторону, молодой боец резко выдернул уцелевшей лапой из живота вторую конечность и удивленно посмотрел на вываливающиеся внутренности.
Оставшаяся пара бойцов была постарше и от того осторожней. Они обошли вожака с двух сторон и замерли. Шаман не был бы шаманом, если бы не учуял мощной подножки сзади. За секунду до того, как лапа прочертила полукруг под его ногами, он подпрыгнул и сшиб всем весом впереди стоящего воина. Не упуская из виду затейника с подножкой и покатившись кубарем по полигону со сбитым троллем, Нер’Зул почувствовал, как его горло сдавливают лапы противника. Еще пара секунд, и его шейные позвонки раскрошатся. Воин яростно душил его мертвой хваткой, и вожак ухватил рычащего воина за нижнюю челюсть, крепко зацепившись за клыки, и резко дернул на себя, выдирая челюсть из черепа соперника. Почувствовав, что хватка на горле ослабла, он скинул с себя лапы поверженного воина и, глухо рыча, вскочил. Найдя затуманенным взором налитых кровью глаз третьего бойца, который снова полез к нему с подножками, он закружил медленно вокруг хитрого противника, стараясь отдышаться. В ушах гулко стучала кровь, а он, стараясь подавить в себе ярость, призывал к себе холодный рассудок. Руны — татуировки на его черепе засветились, требуя от своего хозяина выхода магии. Да, он шаман, он может пустить в ход магию и одним щелчком уничтожить их всех. Но он к тому же еще и боец, лучший боец!
На них смотрели тысячи маленьких тролльих глаз и глаза его избранницы, которую он заметил на крыльце своего жилища. “У него под жгутом гат-хук” — пронеслись в голове слова Арсаноэ."Ага, значит, решил меня освежевать!”- мысленно ответил он своей шаманке. И с хитрой усмешкой атаковал противника: ударив со всей силы его в колено лапой, на которую Вожак перенёс весь свой вес, он услышал глухой треск, но противник выстоял.
“Сзади!” — пронзительный взрык Арсаноэ в голове. Он обернулся всего лишь на долю секунды и оказался в крепких тисках захвата выстоявшего противника. Прямо на них медленно надвигался воин со свисавшей набок челюстью, о котором хотела предупредить Арсаноэ. Его маленькие глазки сейчас были навыкате, а сам он молча шел, вытянув лапы вперед в жажде мести. Но, сделав еще один медленный шаг, он рухнул замертво. Тиски мощных лап воина сжимались, но недостаточно сильно для того, чтобы из них не выбраться. Сделав вид, что обессилел, вождь перестал сопротивляться. Почуяв исход битвы, воин, ослепленный скорой победой, выдернул гат-хук из жгута на своем предплечье и с громким, оглушительным рыком воткнул его в плоть вожака, поздно сообразив, что Нер’Зул уже стоит напротив и с превосходством смотрит на побежденного. Переведя взгляд на короткий нож, торчащий из своей груди, он, раскрыв звериную пасть, издал истошный рёв, в котором слышались злоба, отчаяние и ненависть. Нер’Зулу заложило уши, и он впечатал кулаком рукоять ножа глубоко в грудь противника. Тот снова устоял, но вскоре мягко осел на землю, да так и замер.
Эйфория после боя не покидала его. Надменно оглядев свою армию, он наступил на мертвое тело последнего бойца и направился к Арсаноэ. До рождения наследника оставалось очень мало времени, а это означало, что время неумолимо приближает его к потере любимой, но одновременно с этим обещает Всевластие!
Далеко за пределами тролльей заставы был слышен глухой бой барабанов, отбивающих примитивный такт, означавший, что вожак снова одержал победу!
Глава 8