Выживальщики. Наблюдатель

Деревяшка кивнул, хотя вряд ли понял всё, что сказал Ваня.

Они откатили тележку в грузовой трюм, и Ваня широким жестом указал длинным на мясо. Они сразу оживились и сели полукругом. Насчёт еды можно было ничего не объяснять, всё было понятно без слов. Деревяшка взял самый маленький кусок и, оттащив в сторону, впился в него зубами. Длинные тоже взяли по ломтю и начали есть. В этот раз, по сравнению с остальными приёмам пищи, которые видел в их исполнении Ваня, они ели, можно сказать, интеллигентно.

— Ну, вот и хорошо! — радостно сказал Ваня, хлопнул в ладоши и потёр одну о другую, — я смотрю, еда вам пришлась по вкусу? Это отлично. Значит, с голоду не умрём.

И он направился накрывать стол для людей.

Когда он всё приготовил на троих, пришли Зоя и Микки. Ребёнка больше всего заинтересовал стакан с молоком. Он осторожно отпил немного, ему понравилось, и он осушилего практически залпом, после чего, потребовал добавки.

Зоя рассмеялась и налила ему из графина половинку, но сразу не дала, а показала на тарелку. Микки начала там грустно ковыряться, выискивая что ему может понравиться и всё время косился на молоко. Однако, попробовав кусочек яйца, оживился. Попробовал мясо, которое ему Ваня нарезал мелко-мелко. Оно ему тоже понравилось и, забыв про молоко, он смёл с тарелки почти всё, что на ней лежало.

— Понимает толк в продуктах! — усмехнувшись, сказал Ваня.

— Наверное, просто повар хороший попался, — сказала Зоя и восхищённо посмотрела на Ваню.

Казалось, ему уже некуда было прибавлять очки в её глазах, но тут он умудрился набрать дополнительных. Когда Зоя начинала смотреть на него с таким восторгом, ему делалось очень неловко. Хотелось, чтобы всё было как-то попроще, без такого преклонения, которое нет-нет, да прорывалось у неё.

Микки быстро всё смолотил. Они посмеялись с ним вместе, потому что у ребёнка заметно улучшилось настроение, и он стал дурачиться. Вскоре прибежал Деревяшка и, взяв Микки за руку, куда-то его утащил. Тот с радостью последовал за своим другом.

— И не боишься ты оставлять их вдвоём? Всё-таки совершенно чужое существо? Мало ли что? — спросил Ваня.

— Ты Деревяшке доверяешь? — серьёзно спросила Зоя.

— Я-то да, — кивнул Ваня, — но моё доверие не должно рождать твоё доверие.

— Дело не только в этом, — Зоя задумалась, — мы через многое успели пройти. В такие моменты все раскрываются гораздо лучше, чем иногда за годы совместной жизни бок о бок. И не важно, человек это или нет. Я просто вижу Деревяшку настоящего, так же как и ты. Ему нравится Микки и единственное, что я могу от него ожидать, так это то, что он защитит его в случае опасности.

— Так-то я согласен, — сказал Ваня, — Деревяшка и мне жизнь уже не раз спасал. Просто было интересно твоё мнение, что ты сама об этом думаешь.

— Я оставляла Микки много раз наедине со слизняком. Да, он его не видел и не знал, что он есть… почти. Что-то понимал, что-то я пыталась ему объяснить. Но он оставался и ты не представляешь что я чувствовала, оставляя его там одного. Но у меня не было выбора. Брать с собой было ещё опаснее. И никуда не ходить было тоже нельзя. Мы бы с голоду умерли, — она задумалась, — тяжёлые были времена… и ведь совсем недавно, а как будто в другой жизни всё это происходило.

— Это и правда была другая жизнь, — сказал Ваня, — мы почти не ели, а я умираю с голоду.

— Я тоже! — Зоя улыбнулась, — так чего же мы ждём?

И они набросились на еду. Объевшись, они валялись на мехах возле камина и разговаривали. Ваня набросал подушек с дивана, и получилось довольно удобное лежбище. Свет приглушили, и теперь он шёл почти только от искусственного огня, что создавало сказочно-романтическую атмосферу. Этому способствовала обстановка кают-компании.

Наконец-то появилась возможность спокойно поговорить и узнать кое-что друг о друге. То, что знать может и не обязательно, но что помогает увидеть другого человека в объёме. Узнать его привычки, интересы, отношение к разным вещам. А это всё постепенно вырисовывается в обычном разговоре о жизни и рассказах разных жизненных историй, ситуаций и перипетий.

Да, Зоя не была всё время такой дикой, какой он встретил её в лесу. Как и большинство жителей планеты тоже. Многие пожили ещё при цивилизации. А те, кто не успел и родился после, всё равно некоторое время пользовались обычными бытовыми благами. Деградация — процесс постепенный. С исчерпанием ресурсов, ужесточились нравы, и упал уровень жизни. Заработало право сильного.

Ваня рассказал многое про себя. Как он попал в тюрьму, как потом оттуда отправился в миссию, которая постепенно потеряла смысл, потому что расстановка сил на планете очень сильно изменилась. Но он про своё задание продолжал помнить и всё равно хотел довести дело до конца.

В какой-то момент, несмотря на всю романтичность окружающей обстановки, Ваня начал испытывать тревогу. Ему очень не хотелось разрушать то, что возникло между ними сейчас, но он никак не мог отделаться от навязчивых мыслей.

— Зой, ты прости, — перебил он её, во время одного из рассказов, — но я хочу пойти взглянуть на мониторы, да и корабль стоит запереть, а то ведь ночь уже настала, я думаю.

— Конечно, — торопливо согласилась Зоя, — ты наш защитник, тебе виднее, что нужно делать.

Говорила он это без капли иронии, совершенно серьёзно.

Ваня вскочил и побежал в рубку. На улице и правда стемнело, поэтому на всех монитора была чернота. Почти. От неба и звёзд был небольшой свет, но без луны, это были сущие пустяки.

Усевшись в кресло, Ваня задумался. Наверняка тут можно было включить ночное видение, или тепловое, или ещё чёрте какое. Тут всё это обязательно есть, такие возможности обычно присутствуют и на куда более скромных кораблях. Нужно было только найти, как это включается. Но чтобы разобраться с этим, нужно было время. А его как раз сейчас и не было. Ване очень хотелось вернуться поскорее к Зое, к камину, на меха. Но для этого нужно было хоть немного успокоить свою паранойю. Ну, или меньше думать о своей маленькой команде, ответственность за которую он на себя взвалил.

Он по быстрому, интуитивно постарался угадать где это может включаться, ткнул в пару кнопок и попал! Экраны перед ним просто вспыхнули ярким светом!

Он сразу понял, что такое включил. Человеческий глаз видит далеко не всё. Можно даже сказать, что он может распознать немногое, из того что в него попадает. Но это могут увидеть приборы, настроенные на другие волны и частоты. А раз приборы это видят, то можно всю эту информацию визуализировать. Можно сделать условно видимыми те части спектра, которые глаз не различает. Да всё, хоть радиоволны, хоть тепловое, хоть радиационное излучение, хоть магнитные поля. Всё можно визуализировать. Просто, придать этому цвет и свет, которые глаз различит. Вот сейчас именно это и произошло. Ваня увидел полную картинку, во всех возможных спектрах и частотах.

Было светло как днём и очень красиво. А красиво было потому, что весь космодром переливался буйством красок. И всё это великолепие, скорее всего, Деревяшка и длинные видели всё время. Хотя нет, это же визуализация специально для людей. Они видели всё иначе, но это было то же самое, по сути. Теперь, например, Ваня видел ту стену, которая преградила им путь, и за которой остался теперь Фур.

Это была не просто стена. Она выглядела как стена сиреневого огня. Это был именно огонь, плазма, а не твёрдая субстанция. Возможно, внизу она и имела более-менее статичную форму, и даже артефакты в своей структуре, через один из которых они и пролезли, но наверху устремлялась ввысь языками пламени. Сиреневого пламени.