Выжившие

Подогнали тачки к нужному подъезду и осмотрелись.

Не увидев ничего угрожающего, вылезли наружу. Идти решили вдвоем, с «Калашами». Девчонки и Леха должны были запереться в тачках и ощетиниться стволами. Машины стояли в нарушение всех правил под бетонным козырьком, так что сверху ничего не сверзится, а с фронта и боков двор просматривался на сотню метров во все стороны. Тут и безрукий не промажет. Но все же девчонок я попросил без особой необходимости не палить — выстрелы могут привлечь еще больше мертвяков, и тогда…

Короче, я предложил им опуститься на сидениях и не отсвечивать, что они и сделали.

Подойдя к подъезду, я, вспомнив о темных углах «хрущоб», перекинул с пистолет-пулемета свой супер фонарь. На «Ксюхе» никаких крепежей под него не было, но кусок синей изоленты решил эту проблему. А вот у Вовы фонаря не было, так что было решено, чтобы я шел первым, а он прикрывал мне спину.

Двери подъезда закрывались на старомодный механический кодовый замок, цифры кода на котором не нашел бы только совсем имбецил — кнопки два, четыре и семь блестели, как у кота яйца, так что ошибиться было сложно.

Со скрипом распахнули створки, я тут же засветил помещение всеми своими сотнями люменов, но никто не прятался ни за дверью, ни за второй внутренней деревянной дверью, которая стояла всегда и везде широко распахнутой. И даже в микроподвальчике под лестничным пролетом не прятались монстры и мутанты. В подъезде было как-то очень…по жилому. Пахло не гнилью, а жарящимися котлетами, за какой-то дверью гремела музыка. Будто бы и нет вокруг апокалипсиса, и не бродят по улице восставшие мертвецы.

— Вов, чуешь?

— Ага. Какле-е-етки… — втянув носом воздух, протянул он.

— И музыка, — кивнул я. — В такие моменты я думаю — не поехал ли я крышей? Может, мне все это только кажется?

— Ага. И мне тоже, — хмыкнул Вова. — Ты, Жень, в следующий раз, когда опять сомневаться начнешь, вспомни того мута, что крышу «Чероки» чуть не проломал, и того мента в больничке. Ну, или мертвяков, что мы пять минут назад на улице видели…

— Убедил, — хмыкнул я. — Знаешь, тебе, Вов, надо курсы психологии вести, а не ИТшником работать. Вон как мозги вправляешь…

Вова просто пожал плечами. С его точки зрения то, что где-то пока беда не случилась и люди пытаются жить прошлой обычной жизнью — вон, котлеты, например, жарят, это просто временное явление, которое суровая реальность очень быстро поправит…

Ну и, кстати, не то чтобы эта самая суровая реальность сюда еще не успела прийти. Как раз успела, и кто-то оперативно и жестко с ней разобрался. На третьем этаже вся стена была в пулевых отметинах, а две двери квартир стояли заваренными, чья-то рука намалевала на них маркером знак биологической угрозы. За дверьми, впрочем, не раздавалось ни звука, так что, вероятно, туда просто сложили трупы.

Двери мурлоковской квартиры были иллюстрацией фразы про «мой дом — моя крепость». Толстенные сейфовые створки, мощнейшие замки, видеокамера над дверью. Вместо глазка — странного вида перископическое устройство. Блин, от кого наш командир тут хотел обороняться? Ну ведь точно не от ходячих мертвецов…

На первые два звонка в дверь не отреагировал никто, хотя на камере зажегся огонек, и сама камера уставилась на нас. Хотя, может, просто датчик сработал, вот автоматика и включилась…

Когда я потянулся в третий раз, чтобы нажать кнопку звонка, раздался тихий щелчок, и я услышал из-за двери голос Наташи, жены Мурлока:

— Жень, не звони! Сейчас открою.

Наташка — весьма эффектная рыжая девица лет 30 на вид, была не только женой нашего командира, но и весьма эффективным бойцом команды уже лет пять, и нас с Вовкой отлично знала.

Вот только когда открылись двери и мы шагнули в освещенную на дай бог треть мощности ламп прихожую, то я ее еле узнал. Всегда бодрая, подтянутая и как на пружинках Наталья сейчас была бледной тенью самой себя. С синяками под глазами, укутанная в зимний вариант «экстрим-эквипа» — то есть в утепленный бушлат, рассчитанный на температуру в минус сорок градусов, в теплых штанах с начесом и чуть ли не в валенках. Она стояла, тяжело опираясь на стену, и смотрела на нас усталым взглядом.

Это были глаза больного и уставшего человека.

— Эй, Натах, что с тобой такое? — сходу спросил я.

— Простыла, — ответила она. — Температура, кости болят. Но хоть сопли прошли… А вообще да, совсем хреново, сама знаю. Чего хотели, бойцы?

— Блин, на игру позвать, — усмехнулся я. — Видишь, как прикинулись — чисто ментовский спецназ. Давай с нами, тут, говорят, целый полигон в центре города.

— Очень смешно!

— Ну прости, не плакать же. Где Влад?

— Уехал с ребятами. Что-то они там мутят, добывают. Для кого это все катастрофа, а для Мурлока — способ добычи ништяков. Ты ж его знаешь…

— Черт! Слушай, а когда он вернется?

— Не знаю. Должен был еще утром вернуться, но…

— Вот же ж блин. А связаться с ним никак?

Наташка покачала головой из стороны в сторону.

— Ладно…так, тогда вот что… — я быстрыми движениями вытащил из кармана блокнот, написал на листике частоту и приписал «Джей и Боб». — Передай ему, как вернется, ладно? Мы тут в городе, поедем пока что к этому эвакуационному центру, посмотрим, что там, и заодно некомбатантов оставим.

— Некомбатантов? Джей, вы где их взяли в такое время? И кто это?

— Да Анька, ты ее знаешь — медик со скорой Приморска, иногда у нас работала на играх. Аська — Вовина подруга, и Анькин брат малолетний.

— Ясно. Никто из них не болен, не укушен? Учтите сразу — при малейших подозрениях вас просто развернут. Они там пуганные, так что разбираться не станут.

— Э…Аська с трещиной в бедре, Вовка в аварии тоже ногу повредил. Дней пять назад все было, но следы то есть. Укусов нет.

— Ну тогда готовьтесь, что вас просто завернут. — выдала Наталья пессимистический прогноз. — И кстати, пушки с собой не тащите — просто отберут.

— Мы все же попробуем. Ты не хочешь с нами? Там наверняка врачи есть, посмотрят тебя. А то видок у тебя, мать, какой-то совсем поганый…

Вовка, стоящий за спиной Наташки, делал мне страшные рожи, мол, не зови ее с собой, но я все равно не мог знакомого человека в таком виде просто бросить.

— Да что они там насмотрят? Диагноз я себе и сама поставлю. Листок свой вон на зеркало налепи, там точно не потеряется. Мурлок приедет — скажу, что вы были, чтобы связался.

— Может, давай Аньку позову? Она внизу ждет. Посмотрим, может, уколы какие поставит…