Выживший-8: Сбившись с пути. Том 2

– Самая что ни на есть правда, – кивнула мне Ония. – Есть люди, которые живут вчетвером, впятером. Редко, когда больше, но крупные семьи, которые сами по себе представляют общину, живут вместе. Иногда по-дружески кого-то зовут. Ты же был в Полянах, Бавлер.

– Был. Но я не заходил в дома к людям.

– И зря. Очень зря, – поспешила ответить Ония. – Ты не представляешь, как тесно они там живут. У тебя комнаты какого размера получаются?

– Около тридцати метров. Может, чуть меньше.

– А там человек лег в кровать и все, он меж четырех стен, – проговорила девушка. – Иногда кому-то удается пожить более свободно, более просторно – но это означает лишь поставить еще одну кровать для супруги. Или для ребенка.

– Ты шутишь? Я же видел дома! – почти крикнул я.

– Надо не смотреть, а заходить, – снова повредничал Аврон.

– Но я… – и тут на ум пришла история с бабкой. – Слушай, я же когда с Фелидой там был, бабка выходила… Дом и правда маленький.

– И скорее всего два входа. Или четыре, с разных сторон. Комната такая же, как у тебя здесь, в Рассвете, но там еще стоят перегородки. И живет по восемь совершенно разных людей.

– Это… – я не вспомнил ни одного подходящего ругательства. – И люди живут там?

– Да как ты не поймешь, – горячо произнесла Ония. – У людей в том мире, по ту сторону реки нет ничего. Они за жизнь цепляются. Денег мало, еды чуть больше, но если вдруг родится ребенок, то семья не протянет и года!

– Это в Полянах?

– Везде! Поэтому люди идут в солдаты. Чтобы заработать на хлеб. Нет там никакого патриотизма. Им и не пахнет. Жалование платят семьям солдат, чтобы те могли хоть как-то существовать. Зачем деньги солдату, которого и так кормят?

– Ты-то откуда это знаешь? – нахмурился Аврон.

– Слышала напрямую от солдат, отряда, который отходил на пару дней к Полянам. На отдых.

– Хороший отдых, – продолжил мой помощник. – Шлепать от фронта на отдых в такую даль!

– Зато у нас было спокойно. Но суть не в этом. Бавлер, люди в Рассвете не из-за того, что нет войны или не нужны деньги.

– Я думал, что у них есть все, о чем они мечтали.

– А ты знаешь, о чем мечтали люди в Пакшене? – Ония буквально наседала на меня.

– Я… я… нет.

– Люди хотят мира, – сказал Аврон.

– Свободы, – продолжила Ония и тут же добавила еще: – А свобода для большинства, если не всех – твой Рассвет. Если нужно жилье, а для жилья надо работать двадцать лет – это не свобода. Свобода, это когда тебе дали жилье, пусть не идеальное, но хорошее, а ты делаешь то, что тебе хочется, но на пользу людям. Есть выбор из хорошего. Приложить силы к тому, чтобы, если ты сам хорошо живешь, хорошо жили и другие.

– Вот теперь ты перегибаешь, – ответил ей Аврон.

– Даже я никогда так не идеализировал Рассвет, – поддакнул я.

– Ребята, вы чего! Даже мой отец здесь счастлив, – сказала Ония. – Кирот по-своему счастлив, хотя живет отдельно от всех.

– У него свое мировоззрение, – сказал я.

– Пускай! Люди могут работать, не думая о заботах. Они выбрали дело по вкусу и на нем сосредоточились. Не все.

– И все же, – я не удержался и перебил Онию, – я бы очень хотел посмотреть, как живут люди. А еще нам придется найти стекольщика, чтобы тот плавил песок. Стекла нам понадобится очень много.

– И новые рабочие места, – продолжил Аврон.

– Да уж… Похоже, что план придется немного подкорректировать, – я достал свою карту Рассвета и пересчитал дома.

С десяток двухэтажных домов. Это больше ста помещений. Если в каждом живет по пять человек, выходит, что пять сотен могут разместиться уже в них. Но строится еще и едва ли понадобятся те десятки домов, как я того хотел.

– Нет, не будем менять планы, – отказался я. – Сперва смотрим, потом делаем.

Глава 7. Быт и бытность

– Бавлер, раз уж мы начали говорить начистоту, – Аврон, не успели мы выйти из дома, решил высказаться: – По стандарту производства строятся в два этажа.

– С чего ты взял? – спросил я.

– Я общаюсь с людьми, – коротко добавил он. – Изучаю, исследую.

– Похвально, – кашлянул я. – Но почему в два этажа?

– Чтобы сверху жить, а внизу работать.

– И стеклодувы тоже? Кожевники? – я взялся перечислять те производства, в которых обилие ароматов может навредить. – Тебе бы хотелось жить в таких ароматах?

– Не очень-то, – нехотя признался Аврон, – но все же так было бы правильно…

– Правильно, потому что так делают в других местах?

– Ну… да.

– Так, – к нам вернулась Ония, которая успела выйти. – Вы чего застряли?

– Мы обсуждаем, что есть правда, – отозвался я.

– Давайте наружу, здесь надышали… душно! – и она оставила открытой дверь.

– Нет, такие вещи не стоит обсуждать на улице, – добавил я. – Скажи, ты бы хотела жить над комнатой, где занимаются кожей? Или металлом?

– Будет пахнуть, – наморщила переносицу Ония. – И другие не захотят.

– Но… – начал Аврон.

– Нет! – перебил я.

– Погоди, – попросила меня Ония. – Дай ему высказаться. Пожалуйста.

– Хорошо, – смирился я. – Слушаю тебя.

– Но все равно ведь не сделаешь?

– И объясню почему, – добавил я, не выражая никаких эмоций.

– Ладно, – сказал Аврон. – Чтобы не добираться до рабочих мест. Плюс там всегда тепло. И печи наверху не нужны!

– Ты точно учился, общаясь со знающими людьми? – спросил я.

– Бавлер! – воскликнула Ония.

– Да что??

– Жестоко!

– М? – удивился я. – Аврон… Я имел в виду…

– Брось. Я все понял, – мрачно ответил он и собрался уходить.

– А ну стоять! – гаркнул я на всю избу.

– Теперь ты решил поиграть в правителя по-настоящему??

– Аврон! – снова воскликнула Ония. – Будь повежливее! Вы же не всегда так цапаетесь?

Конец ознакомительного фрагмента.