Выживший: роман о мести
Шрифт:
Гласс приподнял было тонкую кожаную куртку, пытаясь рассмотреть борозды на спине, однако в тусклом зеркале увидел лишь темные длинные полосы и вновь содрогнулся при воспоминании о червях.
Отвернувшись наконец от зеркала, он спустился с чердака в общий зал. У длинного стола толпилось с десяток человек, при виде Гласса разговоры смолкли.
Кайова сразу же переключился на английский (в западных краях, где смешение языков приближалось к вавилонскому, владение чужими наречиями было выгодным).
– Доброе утро, месье Гласс! Мы как раз о вас говорили.
Гласс молча кивнул, и Кайова пояснил:
– Вам повезло. Я, кажется, нашел вам попутчиков для путешествия
Низенький длинноусый человек поднялся с места и неожиданно энергично пожал руку Глассу.
– Ланжевен прибыл с верховьев нынче ночью. Как и у вас, месье Гласс, у него есть новости. Месье Ланжевен пришел со стороны манданских селений и говорит, что наши кочующие арикара поставили новую деревню всего в миле к югу от манданов.
Ланжевен что-то сказал по-французски, Гласс не понял.
– Я к этому и веду, Ланжевен, – досадливо отмахнулся Кайова. – Нашему другу не помешает небольшой исторический экскурс. – Он вновь обратился к Глассу: – Наши друзья манданы озабочены тем, что новые соседи окажутся беспокойными и принесут неприятности. И потому поставили условие: арикара живут на землях манданов лишь в случае, если прекратят нападать на белых.
Кайова снял очки, протер их подолом длинной рубахи и вновь водрузил на нос.
– Здесь я должен упомянуть мои собственные обстоятельства. Мой форт зависит от речных перевозок. Мне выгодно, когда вниз и вверх по Миссури путешествуют трапперы и торговцы. Я радовался долгому визиту месье Эшли и его отряда, однако битвы с арикара рано или поздно меня разорят. Я попросил Ланжевена пойти с делегацией в верховья Миссури – отвезти подарки и вернуть добрые отношения с арикара. Если посольство окажется успешным, мы сообщим в Сент-Луис, что Миссури открыта для путешествий. Каноэ Ланжевена вмещает шесть человек и припасы. Это Туссен Шарбонно. – Кайова указал на одного из сидящих за столом. Имя Глассу было известно, и он с интересом воззрился на мужа самой Сакагавеи – индианки из экспедиции Льюиса и Кларка. – Туссен говорит на наречиях манданов, арикара и прочих племен, которые вам могут встретиться. Он служил переводчиком Льюису и Кларку.
– Я говорю и по-английски, – вставил Шарбонно. На фоне речи Кайовы, говорившего без акцента, произношение Шарбонно ощутимо отдавало французским. Гласс перегнулся через стол и пожал ему руку.
Кайова представил остальных.
– Это Эндрю Макдональд, – указал он на давешнего одноглазого шотландца. Гласс заметил, что у того, кроме глаза, не хватает и части носа. Кайова тем временем продолжал: – Умом он не блещет, тупее людей я не встречал, зато грести может целый день без остановки. Мы его зовем Профессор.
Профессор склонил голову, прищурив единственный глаз при звуке собственного имени, однако иронию он явно не уловил.
– И наконец – это Доминик Каттуар. – Кайова указал на путешественника, курящего тонкую глиняную трубку.
Доминик встал, пожал Глассу руку и сказал: «Enchant'e» [4] .
– Брат Доминика, Луи Каттуар, тоже едет с вами, если его удастся вытащить из хижины со шлюхами. Мы его зовем «Ла Вьерж» – «девственница».
4
Очень приятно (фр.).
Мужчины за столом расхохотались.
– А теперь
поговорим о вас. Делегация отправляется вверх по течению – значит, путешествовать придется налегке. Нужен охотник, который снабжал бы отряд мясом. Я полагаю, добывать пропитание вы умеете отлично, а уж если дать вам винтовку – тем более.Гласс кивнул в ответ.
– Отряду нужно лишнее ружье и по другой причине, – продолжал Кайова. – Доминик слыхал, будто вождь арикара по имени Лосиный Язык оторвался от племени, взял с собой отряд воинов и их семьи и повел куда-то между селениями манданов и рекой Гранд. Неизвестно, что именно он задумал, однако он поклялся отомстить за нападение на деревню арикара.
Гласс вспомнил почерневшие от огня останки арикарского селения и вновь кивнул.
– Пойдете с делегацией?
Гласс не очень-то хотел попутчиков: он собирался идти вверх по Миссури в одиночку, пешком, в тот же день – задержка ему была ни к чему. И все же предложение Кайовы имело свои выгоды. Путешествовать отрядом безопаснее, и к тому же люди подобрались опытные: французы-трапперы, которых здесь звали вояжерами, по праву считались лучшими лодочниками. Кроме того, Гласс еще не до конца оправился от ран, и пеший путь выйдет медленным. Идти на веслах вверх по течению – тоже долго, зато ему не придется грести, а это значит, что весь месяц Хью будет не тратить силы, а набирать.
Он приложил ладонь к горлу, смягчая боль.
– Пойду.
Ланжевен что-то сказал Кайове по-французски, тот выслушал и повернулся к Глассу.
– Ланжевен говорит, ему нужен день на починку лодки. Выйдете завтра на рассвете. А пока позавтракайте – и займемся вашей экипировкой.
Кайова держал товар в дальнем конце дома, у стены. Стойкой служила доска, положенная на две пустые бочки. В первую очередь Гласс потянулся к ружьям – здесь их было пять: три заржавленных мушкета старой работы, явно для торговли с индейцами, и две винтовки. На первый взгляд выбор показался очевидным. Одна – длинная кентуккская винтовка классического образца: красивая, умело сделанная, с полированным прикладом орехового дерева. Другая – видавшая виды армейская пехотная винтовка модели 1803 года с расколотым прикладом, который заделали куском сыромятной кожи. Взяв оба ружья, Гласс вышел на крыльцо, сопровождаемый Кайовой: выбор предстоял важный, и осматривать винтовки Гласс собирался на свету, а не в полутемном доме.
– Отличное оружие, – не сводя глаз с кентуккской винтовки в руках Гласса, сказал Кайова. – У немцев еда – редкая гадость, зато ружья они делают отменные.
Гласс, всегда восхищавшийся своей кентуккской, с готовностью согласился. Однако здешняя его не устраивала по двум причинам. Во-первых, она оказалась малого калибра, всего лишь 32. А во-вторых – из-за большой длины ее было бы тяжело носить и трудно заряжать. Идеальная для богатого охотника-бездельника и любителя пострелять кроликов в Вирджинии, для суровой жизни на западе она не подходила.
Отдав кентуккскую Кайове, Гласс взялся за пехотную – такие были на вооружении у солдат, сопровождавших экспедицию Льюиса и Кларка. В первую очередь Гласс осмотрел починенный приклад: судя по виду, кожу наложили на трещину еще сырой, аккуратно закрепили и дали высохнуть – затвердевая и сжимаясь, она сцепила расколотое дерево намертво, и пусть приклад не блистал красотой, надежности ему было не занимать. Замок и спусковой крючок работали отменно, везде виднелась свежая смазка и ни следа ржавчины. Гласс провел рукой по прикладу, затем по короткому стволу и вложил палец в дуло: оно оказалось калибра 53.