Выживший

— Успокойся! Мы не обручимся. Это невозможно. Я принц, ты торговка. Невозможно! — я вспылил, но что-то мне подсказывало, что так надо. Я услышал всхлип сзади и обернулся. Она плачет. Настолько сильно ухватилась за трон и богатство, что убить меня готова.

— Это потому что ты любишь Руби! Я вижу, как ты на неё смотришь! — крикнула она и я быстро вышел из её комнаты и столкнулся с кем-то. Я застыл, потому что Руби лежала на полу, смотря на меня красными глазами. Опять плакала, несчастна с Аланом, наверное. Я подал ей руку и она безмолвно встала, хватаясь своей ледяной рукой за мою, словно за спасательный круг.

— Извини, ты не ушиблась? — спросил я нежно, готов утопиться в бушующей зелени её глаз, я не отпустил её руку, а она и не сопротивлялась. Она не ответила, просто смотрела на меня, а сердце предательски щемило. Вот она, так рядом, что я чувствую её запах, запах розы и юного тела. Её нижняя губа дрожала. Она обняла меня и я сам не ведая чего, переместился вместе с ней на то самое озеро, где мы были в самом начале. Я сказал, смотря в её глаза, словно ожидающие чего-то:

— Нам нужно поговорить. — она тяжело дышала, словно после бега. Она прошептала своими сочными, как спелые вишни, губами:

— Да. — но я не мог ничего сказать, и она тоже, тогда я просто поцеловал её, не ведая, что творю. А она таяла в моих руках, привставая на цыпочки, чтобы я не наклонялся. Этот ангел ниже меня, и это так замечательно. Она нежная, хрупкая, добрая. Не такая, как стервозная высокая Эмилия, желающая только денег. По щеке Руби прокатилась слеза, я нежно стер её и прижал Руби к себе. Как давно мне хотелось это сделать, и я решился:

— Знаешь, я не люблю Эмилию, я люблю только тебя. Причём давно и сильно. Руби, просто меня, пожалуйста, я был не прав, я был дураком. Мне нужна только ты, моя Рубиниана. Никто другой. — я взглянул в её глаза, полны слез радости. На губах её застыла искренная улыбка, счастливая улыбка. Она сказала своим мелодичным голосом, и сердце заныло, так сильно хотел услышать родные ноты:

— Я люблю тебя, Айт. Но… Как же Алан, Эмилия? Мы не можем их бросить. Это… Неправильно. — улыбка сползла с её глаз, она вытерла слёзы и отпустила мою руку.

— Мы их бросим. Они не приносят нам счастья. Нам нужны только мы. Никто другой.

От лица Руби:

Сердце больше не болело, мы с Айтом сидели у озёра, говорили, как любим друг друга, обнимались, и я забыла обо всем на свете. Я хотела быть только здесь и сейчас. Но вечером счастью пришёл конец, нам пришлось вернуться домой. Айт переместил меня ко мне, а сам переместился к себе. Потом я вышла из комнаты вниз, чтобы поесть. И услышала то, от чего моё сердце разбилось на тысячи кусочков:

— Ты не можешь меня бросить, я беременна! — я посмотрела на шокированного Айта, на счастливую Эмилию, победно улыбающиюся, и села на диван, ибо ноги подкосились. Не может быть. Не может быть!!! После всего этого, когда казалось хорошо и я счастлива, все закончилось?

Я побежала в свою комнату, наплевав на манеры.

Опять пролежала в депрессии несколько дней. Алан понял, что мне не все равно, что у них будет ребёнок. Но он точно понял, что это гарантия, что я останусь с ним навсегда. Он изретка вытаскивал меня на двор, в кино, на море. Но боль душевная не давала мне радоваться всему этому. Ни чайки, кружащие над морем, ни комедии в кинотеатре, ни чудесные заросли кустарников и цветов не радовали глаз. Все словно стало серым, бесцветным. Все потеряло свой шарм и запахи.

Даже через месяц я не смирилась. К тому времени напротив нас купили дом орионы, прибывшие по нашей просьбе, но даже это не порадовало моё сердце. Я похудела, а Вендол и Галиция со своими детьми ещё сильнее нагнетали обстановку.

— Руби! Все ведь хорошо, перестань. — сказал Алан. А я посмотрела в его глаза, которые уже не приносили мне счастья, а руки, держащие мои, стали раздражающими.

— Ал… — я закрыла глаза. — Уйди. Я хочу побыть одна. — он посмотрел на меня жалким взглядом.

— Ты меня больше не любишь. — сказал он равнодушно.

— Ты меня тоже. — грустно усмехнулась я.

— Мы ведь не можем разойтись. — услышала я его упрек.

— Можем. — сказала я после долгой паузы и вырвала свою руку из его. Он встал с моей кровати и перегородил мне выход.

— Нет, Руби! Нет! Я не отдам тебя Айту! — внутренности сжались.

— Мы и с ним не можем быть вместе. — я оттолкнула его и прошла вниз, на кухню. После трех дней голодовки у меня начала кружится голова. Я еле как дошла до кухни, опираясь об стенку, поела и вышла из дома, направилась к морю, к пирсу. Села на край и задумалась. А принесёт ли вообще мне эта жизнь счастья? Или она способна только на боль? Сначала война, потом смерть всего Ориона, родителей. Потом Айт и Эмилия, позже беременность этой… Эх. Все это мне так надоело. Как и жизнь.

Я посмотрела в глубину спокойного моря, потом на небо. Может..? Я встала с пирса и посмотрела в синеющую бездну, похожую на синеву глаз Айта. Может, привести конец страданиям? Я хотела уже прыгнуть и окончить страдания, но услышала сзади голос самого любимого человека, он крикнул на орионском:

— Родители и Орион что ли зря умирали за тебя? — он сомкнул круг своих рук вокруг моей талии и переместил нас на то самое озеро. Я оттолкнула его и вскрикнула:

— Мне все надоело, Айт! Я не хочу так больше жить! Я люблю тебя, и не хочу смотреть на то, как твой ребёнок от Эмилии подрастает, как ты женишься! Я так не могу! — я отвернулась от него, глатая ком в горле. — Лучше мне умереть! Зачем? Зачем ты даёшь мне шанс жить? — он обнял меня и сказал нежно:

— Эмилия не беременна. Галиция врач, и она определила, что та лжет. — я развернулась и поцеловала его, пребывая в счастливом шоке.

— Я люблю тебя, ангел мой. И ты есть смысл моей жизни. Не умирай, иначе умру и я. — сказал Айт. Его глаза отдавали синевой, и блестели, словно он заплачет. Он обнял меня и сказал:

— Скоро мы вернёмся на Орион и будем жить счастливо.

========== Возвращение на родину ==========

Когда мы вернулись домой глубокой ночью, я увидела, что вещей в комнате Эмилии нет, как и её самой. Я прошла в гостиную и потрясла за плечо Алана, заснувшего на диване за просмотром фильма. Он взрогнул и раскрыл глаза, удивлённо посмотрел на меня и Айта.

— Ты не видел Эми? — спросил Айт.

— Она собрала вещи и ушла. — сонно сообщил нам Алан, опять закрывая глаза.

— Спасибо. — негромко сказала я. Пройдя к кухне я потянулась и признала, что спать всё-таки хочется, но поесть хочется больше, так что я налила себе и Айту молока и сделала по парочке бутербродов с вареной курятиной и зеленью. Перекусив, я села на диван к Айту. Он сразу же обнял меня и спросил:

— А что у вас с Алом? — я замешкалась.

— Мы расстались. — Айт поцеловал меня в висок, я сжала его руку и улыбнулась. Неужели все будет хорошо?

Я сходила в душ, и надев нижнее белье и огромную футболку, предоставленную мне Айтом я пошла к себе, но в последний момент меня потянуло к Айту, я так заскучилась за его теплом… Я постучалась и когда Айт произнёс: “Войдите”, я открыла двери и зашла в комнату со счастливой улыбкой. Он сидел на краю кровати и улыбался мне, водил взглядом по моему телу. Я подошла к нему, он встал и поцеловал меня.

— Ты не против, если я лягу с тобой? — спросила я.

— Я даже за.

На протяжении следующего месяца мы готовились к прибытию на Орион, к нам присоединились ещё две пары и одна одинокая девушка, окучиванием которой сразу же занялся Алан, чему я, собственно, не удивилась. Когда настал день Х, мы все собрались в фургоне, с вещами в прицепе, с волнением на душе. Все переоделись в одежду народа Орионов, что подняло всем дух.