Вызов (дилогия)

Преувеличенно небрежно я оттолкнула Майка и направилась к выходу из номера.

— Какого черта, Ливи? Что за долбаные игры?

Что ж, раз не понимает, будем импровизировать. Я обернулась к раздосадованному мужу и капризно надула губы:

— Потому что я так хочу! Только смотреть, трогать нельзя. Всё получишь, когда вернёмся в номер, понятно, Майкл Вуд? И без возражений.

— Знаешь, мы с тобой, конечно, не первый год женаты, но такой я тебя не помню.

Озадаченный моим последним заявлением, Майк послушно тащился за мной по коридору к лифтам. Настроение было игривое, очень хотелось его поддеть.

— Это пугает тебя, мой птенчик?

— Ни столько пугает, сколько напрягает. Я не знаю, как на такую тебя реагировать. Это всё Ким, я уверен. Пол рассказывал, что в последнее время она набрасывается на него при любой возможности. Не то, чтобы он жаловался, просто…

— Просто вы с Полом — зажравшиеся тюфяки! — На ходу я обернулась и стукнула его в плечо маленьким клатчем. Расшитое бисером творение от удара неприятно хрустнуло, но вряд ли при этом нанесло Майку большой ущерб. Разве что, его самолюбию. — Вы напрочь забыли, что рядом с вами живут настоящие женщины.

Дверцы лифта со звоном открылись. Майк пропустил меня вперёд. Кабина двинулась вниз, и он притянул меня к себе.

— Ливи, не сердись!

Я обиженно дернула плечами, высвобождаясь из его хватки. Но Майк не поддавался.

— Наверно, я действительно забыл. Я люблю тебя, очень люблю, и никогда не переставал хотеть, но…

Внезапно мне стало грустно. Я перестала вырываться и, запустив руки под пиджак, всем телом прижалась к мужу.

— Знаю, Майки. Всё как-то приелось. Рутина, быт. Мои родители, твои родители. Друзья. Макс. А я не хочу забывать того, какими мы были раньше. Не хочу забывать тех Лив и Майка, которые не могли оторваться друг от друга.

Подняв голову, я посмотрела в его потемневшие глаза. Майк взял моё лицо в широкие ладони и начал покрывать его лёгкими поцелуями.

— Я помню это время, Ливи. Наш первый поцелуй. Свидания на заднем дворе, когда Генри думал, что ты уже спишь. Помню, что вытворяли с тобой мои руки, как ты раскрывалась мне. Помню, как ты вскрикнула от боли, когда я первый раз вошел в тебя…

Майк говорил, а я чувствовала, как лицо заливает краской смущения и удовольствия.

Он всё помнит. Мой мягкий, ласковый, плюшевый мишка Майкл — храпящий по ночам, разгуливающий по дому в растянутой майке с пятном от детского тыквенного пюре, которое не берёт ни один стиральный порошок, — помнит всё. И сейчас, когда он говорит мне об этом, я снова вижу в нём того парня, которого полюбила ещё в школе: красивого, умного, сильного и страстного, сводящего с ума всех девчонок в округе своим ревущим мотоциклом и перевязанными банданой черными длинными волосами. Правда, волосы он уже давно остриг, а мотоцикл металлической грудой пылится в гараже: Майк не разрешает его выбрасывать, говорит, что отдаст Максу, когда тот подрастёт. Ага, как же!

— Ты хочешь поиграть со мной, капелька? — Майк, прищурившись, смотрел мне в глаза. Как же давно он не вспоминал это прозвище!

— Ну, что ж, давай поиграем.

Усмехнувшись, муж отступил от меня на шаг. От сексуальной хрипотцы, звучащей в его голосе, мне неожиданно расхотелось куда-либо ехать.

В кои-то веки я уговорила Майкла провести неделю только вдвоём: без наших друзей, без пива, без рыбалки, без обязательного барбекю по выходным.

Макс расстроился, что мы не взяли его с собой, и, уезжая, Майкл пообещал сыну трёхдневный поход в горы, на который я, между прочим, ещё не дала своего согласия. Макс остался с моим отцом, и я взяла клятвенное обещание с Ким, что она ежедневно будет заезжать к ним и следить, чтобы в холодильнике было что-нибудь посущественней замороженной пиццы. Ким заверила, что, вернувшись с отдыха, я найду своих мужчин в добром здравии и хорошем расположении духа. Главное, чтобы мы с Майком провели это время с пользой для себя.

Огромная очередь перед входом была доказательством того, что клуб «Затмение» действительно пользуется популярностью.

Выйдя из такси, муж подал мне руку:

— Это не прикосновение. Я просто пытаюсь быть джентльменом.

Сначала я даже не поняла о чём он, а после довольно хмыкнула:

— Замётано! Тогда, чтобы два раза не предупреждать, помоги прорваться через толпу.

Майк рассмеялся и одним быстрым движением подхватил меня на руки. Я возмущенно зашипела, а он начал прокладывать себе путь сквозь людское море желающих попасть в клуб.

Секьюрити моментально открыл перед нами дверь, и, лишь зайдя внутрь, Майк поставил меня на ноги. Я тут же начала поправлять своё задравшееся по самое не хочу платье.

— Сколько ты ему отвалил, и когда? — поинтересовалась я, удивляясь рвению охранника на входе.

— Не думай об этом, капелька. Развлекайся! — Майк направился в зал, а я задержалась у зеркала, одёргиваясь и приводя в порядок волосы.

Девчушка ростом едва ли выше Макса улыбалась мне в зеркальном отражении.

— Отличный способ пройти! Твой парень — большой оригинал.

Я рассмеялась:

— Не парень — муж! И да, он такой.

— Кстати, вы отлично смотритесь вместе. — Её улыбка стала ещё шире. — Заставляй его чаще носить тебя на руках. Ещё увидимся! — Она подмигнула моему отражению и направилась в зал.

Я двинулась вслед за ней и остановилась на входе, ища глазами Майка. Он махал мне с дальнего конца барной стойки, расположенной слева от входа.

Подойдя, я заметила в его руке стакан.

— Что пьём, Вуд?

— Виски, Вуд! Или мне сегодня называть тебя мисс Дэвис?

— Не будь придурком, Майкл. Я уже и не рада, что это затеяла. Ещё одно подобное замечание, и будешь спать на прикроватном коврике.

— Ладно-ладно, — Майк поднял руки в примирительном жесте. — Так что будешь пить, красавица?

— Давай ром с колой, что ли. Не хочется завтра мучиться от похмелья.

Ром оказывал магическое действие на мой организм. Я могла выпить цистерну, и на завтра хоть за штурвал истребителя: ни тебе головной боли, ни похмелья.

— Ты обещала только два коктейля, — напомнил мне Майк, когда бармен поставил передо мной высокий узкий стакан.

— Когда я ромом-то напивалась?

— Если честно, я вообще не могу вспомнить, когда ты последний раз напивалась.

— Ну давай навёрстывать! — Я подняла стакан с призывно звенящими в нём кубиками льда: — За отрыв, муж мой!

— Бог в помощь, жена!

Мы заняли последний столик с табличкой «Зарезервировано», и немедленно повторили.

Музыка гремела. Чтобы хоть как-то разговаривать, нам приходилось друг на друга орать.

— Я хочу танцевать, Майк! — заявила я после третьего коктейля.

— Иди, — он сделал ещё глоток и вальяжно развалился на диване. — Я пока пас.

— А как же обещанные тобой самцы? — я дразнила его, двигая бедрами в такт музыке. — Не боишься конкуренции?

— Неа, не боюсь! Все и так уже поняли, что ты со мной. А если и появится какой-то непонятливый, ты знаешь, где меня искать. — Майк снова поднял стакан, отсалютовав: — Порви их, крошка!

Подбодренная напутствием, я полностью отдалась музыке. Каждой клеточкой я чувствовала взгляд Майка и танцевала для него. В этом танце я была развратной, страстной, бесстыдной, проводя руками по контуру своего тела, по бёдрам, закусывая нижнюю губу, запуская пальцы в волосы. Я соблазняла мужа танцем, незаметно наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Я видела, что он неотрывно смотрит на меня. Видела, как тяжелеет его взгляд, как от учащенного дыхания под чёрной, расстегнутой на две верхние пуговицы рубашкой, вздымается грудь.