Вызов ведьминой власти

– Всё ждёшь, когда скажу «куда»? – спросил Марк. – Опытный ты спорщик! В земли Повелительниц хочу податься. Там твои живут?

– Там мужчин нет, – бросил Гарри.

– Как же Повелительницы детей зачинают да на свет производят?

– Их дело. Там мужчин нет.

– Кто штаны носит, да мечом владеет? Неужто не воюют никогда ни с кем.

– Воюют.

– Вот, видишь? Многое знаешь, если тебя разговорить. Давай, давай! Смелее. Кто воюет?

– Служанки.

– Женщины?

– Видел их. Не совсем женщины.

– Как так? Рожать не могут?

– Могут.

– Любить мужчин не могут?

– Там нет мужчин.

– Вот опять! С тобой прямо заболтаешься!

– Снова начни.

– В штанах кто там ходит?

– Ходит.

– Это муж… Стоп, стоп! Иначе спрошу. Они похожи на мужчин?

– Похожи.

– Чем?

– Есть «игрушки».

– Между ног?

– Да.

– Значит…

– Нет.

– Снова привет!

– Виделись.

– Иначе спрошу. Ты считаешь, раз те, с «игрушками», подчиняются женщинам, так они не мужчины?

– Точно.

– Солдаты же у них женщины? Стой, стой! Не так. Они не любят мужчин?

– Не все. Некоторые любят.

– Вижу, знал таких?

Гарри промолчал. Наверное, такой у него был способ выразить смущение или несогласие, или ещё чёрт знает, какое «немужское» с его точки зрения чувство. Марк решил попробовать иной подход.

– Хорошо, понял тебя. Знался ты с Воительницами, виделся с Повелительницами.

– Повелительниц не видел.

– Не пошёл к ним или не пустили?

– Не пошёл.

– Чего так?

– Я мужчина.

– Понял тебя, не поясняй. Впрочем, дождёшься от тебя пояснений, ага! Как ты к Воительницам попал?

Гарри промолчал. Да неужели? Догадка мелькнула в уме Марка.

– Они тебя в плен захватили?

Гарри молчал.

– Вот это да! Знать, умелые дамы служат в армии Повелительниц тех земель, хоть и ходят в боевых платьях, а не штаны носят. Хорошо, видать, тебя встретили. Как бежал?

– Я мужчина.

– Это я уже слышал. Но как удалось бежать-то?

– Я муж…

– Всё, понял тебя. Обольстил, видать, дамочку среди Воительниц.

Гарри не ответил.

– Новость великолепная. Ведаю теперь, что в бою тебя захватили. Наверное, ты и твои люди напали на Воительниц. Набег был?

– Я…

– Заладил! Впрочем, уяснил и тут я истину. Громадные вы там все. Обычные дамы вас не устраивают, видать. Что ж там за Воительницы такие, коль вы за ними в поход пошли?

Гарри снова хранил молчания.

– Чувствую, ты полон восхищения и амурных воспоминаний. Но не про то тебя спрашивал. Меж тем, ясно уже, что твои земли западнее, чем земли Повелительниц и служащих им Воительниц, хотя бы тех среди них, что женщины. В твоём, понятное дело, понимании. Пусть так. Главное я уяснил: в землях Повелительниц вроде тебя никого не встречу, кроме отдельных пленных. Но в целом мужское племя не полностью сгинуло. Есть ведь у кого-то «игрушки». Посмотрим, что можно будет предпринять.

– Смотри. Теперь иди.

– И верно, Гарри. Заболтался я с тобой. Какой ты увлекательный рассказчик, однако!

– Иди!

Гарри распахнул дверь и вытолкнул Марка на улицу. Там почти замёрз уже в весенней ночи ждать Алекс. Долго ждал, присел в тенёк и там задремал.

Марк звал ранее внутрь друга, Алекс отказался, ворча, что нет ему счастья в платной любви. Марк возразил тогда, что никому же нет. И добавил, что если не хочет платной, так пусть пробудит любовь настоящую. Но если и этого не может, так довольствовался бы тем, что есть, а не ворчал попусту.

Глава 4

Марк выскочил из «убежища» и осмотрелся по сторонам. Луна, пусть плохо, но светила. Тем не менее, даже в полумраке улицы уже угадывалось изменение картины.

Тревожный взгляд, брошенный на небо, помог заметить, что скоро улицы окрасятся в предрассветные тона. Станет светлее, по стенам городских домов загуляют тёмно-розовые пятна. Не поздно ли идти за припасами?

Марк глядел по сторонам, отыскивая, где затаился его друг. Увидел тень у стены, присмотрелся и обнаружил чудную картину. Друг Алекс сидел спиной к стене дома, свесив голову на грудь. Надетый на голову берет норовил свалиться и упасть на расставленные ноги.

Подойдя к другу, Марк осторожно потрогал его носком ноги. Друг спал, и не думая просыпаться. Марк схватился за плечо, потряс немного. Не помогало! Что делать, в самом деле, не в «убежище» же возвращаться, брать кадку с водой и обливать Алекса?

Марк наклонился к уху Алекса и, приблизив губы, громко закричал: «Пожар!». Алекс, еще не до конца проснувшийся, резко отреагировал на эти слова. Он замахал руками и попытался встать, чтобы убежать от опасности.

Схватил Марк друга за плечи, ещё раз встряхнул. Заметил, что взгляд того проясняется, на нём остановился, осмысленным стал. Берет, между тем, всё-таки упал в пыль городских улиц.

– Ты чего? – спросил Алекс.

При этих словах он посмотрел испуганно на друга, пытаясь одной рукой оттолкнуть, а другой – нащупать берет. Нащупал, на голову приладил, от Марка совсем оттолкнулся. Стал себя в порядок приводить, поглядывая на обидчика.

– С ума, что ли сошёл? Умереть мог от разрыва сердца! – сказал Алекс.

– Сидишь, не шевелишься, – ответил Марк. – Трогаю тебя, трясу, ничего не помогает. Думал, что и впрямь ты того.

– Чего «того»?

– Помер тут, пока я трудами занимался.

– Трудами? Это ты-то?

– Полагаешь, творить любовь – это лёгкое дело? Ещё какое сложное! Сам бы если не отлынивал…

– Сколько раз тебе говорил: не хочу продажных. Тошно мне, словно с куском мяса общаешься.

– Вот поскольку ты к людям, как к мясу, относишься, то и к тебе они также. Любить надо людей, любить!

– Говорю же, не могу!

Марк встал во весь рост, упёр руки в бока, расставил пошире ноги. Постоял, укоризненно посмотрел на друга и проговорил:

– Так может не в деньгах дело-то?

– В чём тогда?

– Может вообще девушки не нравятся тебе?

– Как это?

– Вот так! Содомский грех, может, на уме у тебя? Скажи мне, как другу, пойдём, лечить станем.

– Нешто лечится содомия?

– Другими словами, не отрицаешь факта?

– Брось ты, в самом деле! С чего взял?

– Не помню, когда с девушкой тебя не то, что в последний раз, а и вообще видал.

– Говорю тебе…

– Что ты мне говоришь? Деньги мешают любить? Не смешно ли это? Шёл бы через забор монастырский, монашки истосковались по вниманию мужскому. Друг на друга поглядывают, примеряются, кто из них на мужчину более смахивает.