Вызов

Однажды я поехала в какой-то монастырь в горах на острове. К тому моменту, несмотря на то что я ощущала себя переключившейся, в глубине души понимала, что настолько устала, потерялась в пространстве, что не видела никакого смысла в жизни. Меня ничто не радовало так сильно, как раньше. Когда я проходила Путь Сантьяго, на время смогла снова ощутить себя живой, наполненной до краев рекой. А сейчас чувствовала себя пересохшим руслом ручья. Я поднялась к большой статуе черного Будды, оглядываясь вокруг на чудесный вид, открывающийся внизу: зеленый остров, бирюзовая вода и белоснежный песок где-то вдалеке, подсвеченные красивыми отблесками заходящего солнца. Меня охватило такое благоговение перед миром, что я не нашла ничего лучшего, кроме как опуститься на колени перед буддистским Богом и обратиться к нему с просьбой: «Верни мне вкус к жизни и сделай так, чтобы мы с Максом всегда были вместе и при этом оставались счастливы». Гром не грянул, мои способности тоже не вернулись. Кстати, об исчезновении последних я почти забыла, потому что была слишком увлечена своими переживаниями. Странно, мне казалось, что я успела к ним привыкнуть, но с их уходом ничего, по большому счету, не изменилось. Неужели волшебство совсем не нужно в современной жизни?

Той же ночью я проснулась от острой боли в желудке. Я отравилась и теперь чувствовала себя ужасно. Я почти не спала. В какой-то момент я испугалась, что вообще могу не дожить до следующего утра. Часам к десяти мне стало немного легче, и я решила спуститься в ресторан, чтобы попытаться затолкать в себя хоть какую-то еду. Я села на открытой веранде, положила себе немного белого риса и налила кофе, хотя знала, что в таком состоянии лучше пить чай. Я почувствовала, что, даже если бы со мной что-то случилось, мир все равно продолжал бы свое движение. Бурундучки по-прежнему сновали бы по проводам, птицы пели, люди вокруг разговаривали, а официанты делали свою работу. И даже если бы что-то случилось не только со мной, но и с доброй половиной мира, спустя некоторое время все успокоилось бы и жизнь снова приняла бы максимально привычное для всех выживших течение. Я поразилась своим мыслям, сделанное открытие ошарашило меня, заставило руку с вилкой застыть в воздухе. Заметив, что мужчина за соседним столиком странно на меня смотрит, я поднесла ее к губам… и поразилась. Вкус риса казался мне чем-то совершенно особенным, словно я пробовала его впервые. То же самое было с кофе. И это новое чувство все нарастало в течение дня. Я смотрела на солнце и понимала, насколько счастлива, если все еще могу впитывать его кожей, каждой клеточкой своего тела. Я окуналась в море так, будто делала это впервые. Вечером, когда я сидела на балконе в своем номере и потягивала вино со льдом из бокала, неожиданно вспомнила о своей вчерашней просьбе к Будде. И меня осенило: видимо, Бог услышал меня и послал мне отравление, чтобы я вспомнила о том, насколько чудесен этот мир. С Максом ли мы вместе или нет – Земля всегда остается самым прекрасным местом во Вселенной, если только не забывать о том, как здесь хорошо. Слишком часто, уйдя в проблемы с головой, окунувшись в суету, мы теряемся, а потом сетуем, что лишились смысла жизни. Но смысл жизни в том, что нас окружает. В том, чтобы любить каждую минуту того недолгого, в сущности, времени, отпущенного судьбой. В том, чтобы получать удовольствие от каждого кусочка хлеба, от каждого глотка вина, от каждого счастливого мгновения любви. И я написала Максу: «Все еще люблю тебя, так же, как и прежде, несмотря ни на что!» Он ответил тем же, и я знала, он искренен, что бы ни происходило сейчас с ним в Москве.

Вернувшись, я узнала, что все обстояло именно так, как я и предполагала. Я снова заметила частые эсэмэски, мигающие на его телефоне, общение по скайпу, в общем, все то, от чего я убегала, снова накатило на меня, вцепилось в сердце холодной рукой. Но теперь у меня было свое оружие. Я вернула себе радость жизни. Я уезжала из Москвы совершеннейшей эмоциональной развалиной. А теперь что-то внутри заставляло меня двигаться вперед, просыпаться с улыбкой на губах и засыпать счастливой. Я очень хотела сохранить это чувство как можно дольше.

Макс выглядел очень соскучившимся, а я и вовсе истосковалась по нему, поэтому старалась держать себя в руках, не устраивать сцен, не плакать вечерами. Благодаря внутреннему неведомому мне ранее чутью я знала, что это безумие скоро закончится. Так и случилось.

Однажды утром Максу позвонили, и он куда-то засобирался. Я не стала ничего спрашивать. После моего приезда мы много говорили о нас, и он часто повторял, что любит меня, что я смысл его жизни, что, пока я отсутствовала, он многое понял. И хотя в первые дни я задавалась вопросом: «А тогда зачем? Для чего он возобновил те отношения, если все обстоит так, как он говорит?», я была уверена, вопрос этот скорее риторический, ни у кого не имелось на него ответа. Потому что люди часто бывают непоследовательны. И в этом есть своя прелесть. Неожиданности привносят в нашу жизнь новый вкус, экспрессию.

Так вот, мой любимый уехал и вернулся лишь к вечеру в очень мрачном расположении духа. Он извинился и ушел на кухню. Я слышала, как он достает из шкафа стакан, и понимала, что его лучше ни о чем не спрашивать. Через полчаса он вышел из добровольного заточения и подошел ко мне близко-близко. Я ощутила запах виски, смешивающийся с его собственным, таким родным для меня ароматом.

– Она переезжает в другой город, – наконец сказал он, и в его глазах я увидела бесконечную тоску. Я вдруг поняла, что ему было тяжело. Знаю, большинство женщин меня бы осудило, назвало бы слабой, безвольной. Многие сказали бы, что я должна была уйти и хлопнуть дверью. Но я не могла этого сделать. Я знала, что мы должны быть вместе, нас не случайно свела судьба на Пути, мы сможем преодолеть все: и его боль, и мою. И мы обязательно будем счастливы. Потому что такая любовь не дается просто так. Ее нужно искупить. Бог гневается, когда люди так сильно любят, он ревнует и посылает испытания. Но любое действие рождает противодействие. И даже если все боги всех вселенных захотят заставить меня поверить в то, что нам не суждено быть вместе, я все равно останусь рядом с ним. Даже если каждый из тех, кого я знаю, осудит меня. И именно эти слова я сказала ему в ответ на ту новость, которую он мне сообщил.

Чуть позже Макс рассказал, что Ольга потеряла работу и нашла другую, где-то в Европе. Я не стала вдаваться в подробности, просто обняла его так сильно, как только могла. Будда исполнил вторую часть моей просьбы. Теперь мы точно будем вместе, и мы будем счастливы.

* * *

Ольга закончила свой рассказ и многозначительно посмотрела на всех собравшихся.

– И вот я здесь, кто скажет, что это не другой город, хм, – усмехнулась она, – пусть тот первым бросит в меня камень. Но я решила уйти. Эти двое действительно любят друг друга, и они заслуживают своего счастья как никто. Они оба всю жизнь были добрыми, отзывчивыми людьми, никогда не делали ничего плохого, – она посмотрела на Корявенького, – так за что Ты их так наказываешь? Разве Ты не говорил всем, что каждому воздается по заслугам? Так позволь им быть вместе. По крайней мере, я больше в этом фарсе не участвую. И можешь делать со мной что хочешь. – Ольга высоко подняла голову, видно было, что она нервничает, ее грудь часто вздымалась, но в глазах полыхал огонь решимости.

Карлик молчал, склонив голову. Пять пар глаз пытливо смотрели на него, ожидая его решения. Первым нарушил молчание Николас:

– Всегда говорил я, что никто не знает всех ответов. И в Библиотеку Решений Толина повел я не случайно. Надеялся я, он понять сможет: в нас самих есть ответы все, нужно только глубже в сердце свое заглянуть, и тогда отыщем мы их. В каждом из нас есть Бога частичка, а Бог знает все. – Затем он повернулся к Корявенькому: – Но и Ты порой заблуждаешься. Ты тоже иногда устаешь, и признать это не преступление и не слабость. В том, в чем Ты видишь три доски, влюбленное сердце лестницу видит. По которой оно способно на Небо забраться, если это потребуется, чтобы до Тебя достучаться. Все мы здесь сегодня собрались, чтобы Ты выполнил последние желания наши. По большому счету, у души каждой есть только одно желание истинное: любить и быть любимой. Но Ты боишься исполнять его, ибо думаешь, что от этого сердца наши от Тебя отвернутся. Однако это не так. Видел Ты, что, уехав, Вероника не только не стала меньше любить Макса, а он ее. Наоборот, их чувства лишь укрепились. Так же и Ты, порой позволяя душам становиться счастливее, для себя новую страничку открываешь. Ты и сам счастливее станешь, видя, что те, кого Ты любишь, счастливы минуту каждую. – Он повернулся к друзьям: – А теперь пора мне. В жизни моей уже было все, что необходимо мне. И мне больше не о чем Его просить. Желаю вам счастья, дорогие мои! И помните, что мы с вами обязательно когда-нибудь встретимся.

Он развернулся и направился к выходу. Все стояли в молчании, ожидая решения Бога. Внезапно раздался хлопок, и Корявенький исчез. Аида, Толин, Лида и Ольга удивленно переглянулись. Но уже в следующую секунду на них полился ослепительный белый свет.

– Я принял решение, – раздался голос сверху. – Я признаю свою ошибку. Иногда все мы ошибаемся. Аида, ты ошиблась, когда самостоятельно окончила свою жизнь, решив, что тебя впереди не ждет ничего хорошего. Толин, ты был не прав, пытаясь заставить Лиду стать счастливой без тебя в ее последней жизни. Ольга, ты была не права, когда послушалась меня и принесла столько боли тем, кто так любит друг друга. Лида, ты была не права, когда поверила в то, что сможешь стать счастливой без любви. – Все раскрыли рты, приготовившись было возражать, но Он не дал им продолжить: – И не пытайтесь мне перечить. Кажется, у меня был кризис веры в себя самого, но он закончился. А теперь давайте выкладывайте свои желания. Но по одному и так, чтобы другие их не слышали. Спуститесь к подножию Пирамиды и заходите по одному.

Все в молчании покинули площадь, спустились до конца лестницы, а затем Лида решительно оглядела присутствующих и сказала: «Я пойду первой!» Вернувшись, она увидела, что свет не гас, он по-прежнему заливал всю площадь. Она вошла в ворота.

– Пожалуйста, дай мне возможность вернуться на Землю. Я хочу прожить еще одну жизнь. Как знать, быть может, я смогу все изменить. И еще буду счастлива. Здесь мне все равно уже ничего не светит.

– Хорошо, возвращайся в свой дом и жди! – был ей ответ.

Толин пошел следующим:

– Господи, я хотел попросить Тебя кое о чем. Я знаю, мы не можем нарушить Твои законы и быть вместе. Но я больше не могу находиться рядом с ней, зная, что между нами ничего никогда не будет. Кто знает, вдруг, если я проживу еще одну жизнь и вернусь на Небо, она станет моим проводником, и я смогу хоть ненадолго увидеть ее еще раз.

– Я исполню твое желание! – ответил Голос. – Возвращайся в свою избушку и жди.

Затем на пирамиду взошла Ольга:

– Я уже знаю, что хочу только одного. Позволь мне окончить свою печальную миссию и навсегда остаться проводником по этому миру. Я столько сделала зла, что хочу искупить свою вину, очистить душу. Меня будет греть мысль, что отныне я смогу помогать людям, заставлять их верить в вечную счастливую жизнь, наполненную смыслом.

– Хорошо, ступай к себе, – ответил Бог.

Последней была Аида:

– Я прошу Тебя только об одном. Мне ничего не нужно, я и так живу здесь жизнью более счастливой, чем там, на Земле. Но, пожалуйста, помоги Толину и Лиде быть вместе! Преступи свои правила, позволь им стать счастливыми! Они это заслужили.

В ответ Бог долго ничего не отвечал и наконец проговорил:

– Я исполню и это!

И с этими словами свет потух, а Аида осталась стоять одна посредине темной площади Пирамиды Решений.