Взаперти

Комментарий к Любимые, спасибо за поддержку. Она бесценна.

====== Часть 3 ======

Хоть понимание происходящих вещей ненадолго покинуло, но разум всё ещё работал, как часы. И дабы не удручать своё и без того плачевное положение, Эля быстро нашла глазами перевешенный через спинку стула чёрный шёлковый халат, тут же укутавшись в короткую вещицу и высунувшись за дверь.

— Ждёт он меня... — походкой крадущейся кошки очерчивая небольшой коридорчик, она оглядывалась по сторонам, — и где он меня ждёт?

— Первый этаж, комната за кухней.

Чуть подпрыгнув месте, брюнетка резко обернулась на голос, заметив перед собой стоящую в проёме Мариссу. И вид её, признаться, оставлял желать лучшего.

— Удачи тебе...

С какой-то понимающе-печальной улыбкой белобрысая захлопнула дверь, будто заставив Элю упасть духом, но всё же зажать пальцы в крепкие кулачки, успокаивая себя на ходу и медленно спускаясь по лестнице.

Сквозь мрак первого этажа она заметила отдалённый блеск, исходящий из приоткрытой двери, что находилась за кухней. И напоследок глубоко вздохнув, двинулась прямиком к цели, толкая тяжёлое дерево и облачая свою фигуру перед расположившимся в кресле блондином.

Его вид был спокойным. Даже слишком. Отблеск находящегося рядом камина красиво играл своим светом по многочисленным татуировкам, красовавшимся на обнажённом торсе. А поза самого хозяина положения даже на минутку заставила усомниться, будто и не кресло под ним вовсе, а возведённый трон.

Меж пальцев рук была заключена толстая сигарета, ноги были раскинуты, а сама поза в совокупности с высокомерным взглядом заставляла предполагать, что этой всей картине не хватает костюма палача. Хамоватого. Самодовольного. С досадой разглядывающего очередную пустышку, которая будет готова упасть ему в ноги и выполнить любое его желание ради куска хлеба и крова над головой.

Немая сцена продолжалась недолго, прежде чем он вальяжно выставил руку, поманив девушку указательным пальцем. И когда расстояния между ними практически не осталось, он всё же оторвал глаза от зажатого женского тельца, упираясь наглым взглядом в испуганные зелёные глаза.

— Садись.

Очевидно, поспешного исполнения приказа не последовало, когда Эля возмущённо огляделась, не выдавая ничего остроумнее, кроме как первое, что пришло на ум.

— Тут нет стула.

— Тут есть твои колени.

Неловкий диалог привёл к полной противоположности эмоций на лицах молодых людей. Звериный оскал его пухлых губ и полная девичья досада, обнажённая в нахмуренных бровях.

Скрипя зубами, девушка всё-таки опустилась на колени, набирая в грудь побольше воздуха и возмущённо выдыхая. И воздух этот словно отравлен был. Или, скорее, до отказа пропитан его присутствием и отчаянием всех тех девушек, которым по воле судьбы суждено было оказаться в его логове.

— Объясню сразу, — удивительно, но перед тем, как растерзать загнанную в угол жертву, он решил объясниться, чем вызвал очередную эмоцию в виде робкого удивления, — твой братец наверняка уже прибрал к рукам бабки твоего отца. — Эмоции девушки быстро чередовались, и теперь на её лице было заметно довольно различимое отвращение вкупе с неотъемлемой злостью. — И ради намёка на то, что ты всё ещё дышишь, он наверняка будет с радостью готов поделиться.

Брюнетка была хоть и юной, но не глупой. И судя по обречённому вздоху сразу поняла, зачем она здесь. Поняла цель своего присутствия. И, к сожалению, поняла, что ей придётся исполнять роль далеко не прикроватной тумбочки.

— А теперь за дело, — видимо решив, что сказанных им слов достаточно, блондин не суетясь немного приспустил штаны, заключая в пальцы довольно не маленький половой орган, чем вызвал ожидаемое расширение глаз своей сегодняшней игрушки. — Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать. — Чуть ухмыляясь, он недоверительно глянул на всё ещё испуганную брюнетку, поведя бровью. — Или я у тебя первый буду?

— Вовсе нет.

Девчушка кокетливо помялась, отводя взгляд и стараясь собраться с мыслями как можно быстрее. Сложно было признаваться, что постельные сцены ей приходилось видеть только в фильмах. Ведь при таком то влиятельном отце парни к ней попросту боялись подходить. Был, конечно, один смельчак. Но дальше поцелуя, к сожалению, не зашло. Но ещё сложнее было признаваться в том, что всё её представление о первой ночи с мужчиной полетело в огромную пропасть. Ведь до жути не хотелось осознавать, что первым её партнёром окажется этот кретин, который не вызывает ничего, кроме отвращения и желания сорваться с места, расцарапав его самодовольную морду.

Но делать нечего, и девушка податливо склоняется к стоящему члену, всё ещё находящемуся в мужских пальцах. Она неловко проводит острым язычком от основания до самой головки, заключая её в объятия своих губ и вызывая у хозяина тела непроизвольный слабый стон, заполняющий комнату.

А дальше, видимо, просто по инерции. Она просто занимает позицию робота, совершая монотонные движения и не смело начиная помогать себе одной рукой. Но ровно до того момента, как грубые мужские пальцы впиваются в её волосы, начиная остервенело тянуть на себя.

Обе руки разгорячённого блондина болезненно впиваются в тонкую талию, и он ловко подбрасывает девушку на себя, заставляя принять позу наездницы. Но бешеная похоть пропадает с лица в тот миг, когда Эля болезненно морщится, выдавая сдавленный писк и отчего то учащённо мотая головой.

Его взгляд сейчас содержит в себе какое-то раздражительное негодование, но у него словно нет времени на расспросы, и блондин в ту же минуту меняет их местами, подминая девчонку под себя и опираясь руками по обе стороны от дрожащих женских плеч.

О предварительных ласках не идёт и речи, и Миронов несдержанно вгоняет налитый орган, продавливая себе путь через до жути тугое лоно. И эйфорические ощущения от тугости девушки быстро дают о себе знать, вырываясь сквозь приоткрытые уста в виде сдавленного рыка.

Слишком увлечён. Слишком занят чувством собственного наслаждения, чтобы заметить, как вся боль нетронутого до него тела скатывается по юным девичьим щекам крупными каплями. Но ему плевать. Он лишь удовлетворяет свою похоть, вымещая всю свою энергию на её теле багровыми подтёками, то сжимая в пальцах упругую грудь, то смещаясь ниже и остервенело впиваясь в талию, насаживая безвольное тельце всё сильнее.

А в её голове звучит лишь одно слово.

“Больно”

Больно оттого, что её плоть словно пылает изнутри.

Больно оттого, что это ощущение сейчас сравнимо только с раскалённым железом, нещадно водимым по обнажённому телу.

Больно оттого, что когда-то оберегаемую от гнилого мира любимую дочь сейчас имеет какой-то бандит как дешёвую шлюху.

И терпение кончается в тот момент, когда в глазах уже вовсе мутнеет, и девушка с несвойственным жалобным стоном старается вытолкнуть из себя блондина, упираясь в его грудь вспотевшими ладонями.