Взъерошенные перья

Судя по штемпелю, записку отправили вчера из Пиджин-Форка. Что, впрочем, неудивительно. Несомненно, тот, кто послал записку, должен был знать о Джейкобе и его семействе, а значит, проживать здесь, в городке.

Прежде чем задать следующий вопрос, я набрал побольше воздуха.

– А может, кто-нибудь все же исчез?.. Вдруг похититель по ошибке схватил вместо вашей дочери кого-то другого?

Джейкоб должен понять, на что я намекаю. Ни для кого не секрет, что около года назад Джейкоб развелся с женой № 1 по имени Руби, являвшейся матерью двух его детей, чтобы связать себя узами брака с женой № 2, Уилладеттой Суини, бывшей официанткой. По сведениям моей секретарши Мельбы, которая, насколько мне известно, возглавляет в Пиджин-Форке Центральное бюро слухов, Уилладетта всего на пять лет старше Присциллы, единственной дочери Джейкоба, поэтому, как мне кажется, ошибка вполне возможна.

По-видимому, эта мысль уже приходила в голову Джейкобу. Однако он не выказал особой радости, оттого что я поднял эту тему. Его птичьи гнезда сдвинулись, а маленькие серые глазки стали похожи на угольки, подернутые пеплом.

– Нет. Получив записку, я обзвонил своих домочадцев, и все без исключения оказались там, где им и положено быть.

Слово «все» он произнес с некоторым нажимом.

Я решил двигаться дальше. Джейкоб тем временем сжал кулаки, похоже вознамерившись выйти из себя. Мысль подраться с человеком за шестьдесят меня особо не прельщала. В лучшем случае худосочный старикашка Джейкоб изобьет меня до полусмерти, что нанесет непоправимый урон моей репутации.

– Вы не считаете, что здесь может быть какая-то иная ошибка? – вопросил я. – Предположим, похитителей несколько и они не смогли как следует договориться? Взяли и отправили записку раньше времени?

Это выглядело слишком большой натяжкой, но в жизни всякое случается. Я полагаю, что вероятность ошибки при похищении людей ничуть не меньше, чем в любом другом виде человеческой деятельности. Да и лучшего объяснения я пока предложить не мог. По крайней мере, Джейкоб на минуту забудет про свое желание врезать мне в челюсть.

Старикан задумался, поскреб подбородок и проворчал:

– Надо же!

Что в переводе с пиджин-форкского означало: «Теперь, когда я об этом подумал, такой вариант мне представляется вполне возможным».

Я поспешил развить успех, поскольку мне в голову пришла еще одна грандиозная мысль.

– Знаете, похитители могли и не отказаться от своего плана. То, что никто пока не пропал, еще ничего не значит. Присс нельзя оставлять одну!

Джейкоб расправил плечи, словно я в чем-то его обвинял.

– Я отдал строгий приказ, чтобы Присцилла никуда не отлучалась из офиса и никуда не ходила одна. – В голосе его появились воинственные нотки. – Представь, я ведь не глупец! И понимаю, что это еще может случиться.

Ну и ну! Что бы я ни сказал, Джейкоб, похоже, понимает любые мои слова превратно. То ли у него прескверное настроение, то ли я обладаю завидным качеством невнятно излагать свои мысли. Не находя слов, я прибегнул к испытанному средству, которым всегда пользуюсь в подобных ситуациях. Промолчал.

Джейкоб немедленно воспользовался этим.

– Прежде чем прийти к тебе, я заглянул к шерифу. Верджил заинтересовался этой писулькой, но стоило мне сказать, что Присс никуда не делась, как он тут же отмахнулся от меня. Можешь себе представить?

Честно говоря, я мог.

Джейкоб встал и подошел к окну, из которого открывался чудный вид на здание окружного суда. Стены из красного кирпича, игрушечная башенка с часами и арочные окна прекрасно сочетались с белыми садовыми скамейками у фасада. По соседству с судом пристроился и наш городской банк – массивные гранитные колонны и высокие стрельчатые окна, призванные защитить обитателей банка от солнечных лучей. Девятнадцатый век, да и только. Никаких тебе банкоматов и машин у входа. Наш банк определенно считал, что если тебе нужны деньги, то лучше прийти на своих двоих и получить денежки у старорежимного клерка, а не у бездушной железяки.

Утренние солнечные лучи косо падали на здания суда и банка, отбрасывая на их старомодные фасады длинные голубоватые тени. Чужаки, неведомо каким ветром занесенные в Пиджин-Форк, обычно спешат объявить, что наш городок выглядит очаровательно.

Однако Джейкоб не выглядел ни очаровательным, ни очарованным. Он скорее выглядел возбужденным, энергично размахивал руками и брызгал слюной. Глядя на него, я спросил себя, может ли у мужчины шестидесяти с гаком лет наблюдаться предменструальный синдром.

– Знаешь, что сказал мне этот болван шериф? – выдохнул Джейкоб. – Он заявил, что ничего не в силах сделать, пока преступление не совершено! Можешь себе представить, приятель?

Я вновь не смог придумать, что ответить. Мне всегда казалось, что правоохранительные органы именно так и работают – сначала преступление, потом поимка преступника. Никак не наоборот.

На лбу у Джейкоба вздулась вена. Уродливая, синюшная, она дергалась и пульсировала.

– Успокойтесь, мистер Вандеверт, – заговорил я тем самым умиротворяющим тоном, который совершенно не умиротворил его невестку Лизбет накануне вечером, – нет никаких причин для расстройства. Напротив, есть все основания полагать, что это всего лишь розыгрыш.

Джейкоб подозрительно уставился на меня. Казалось, в его и без того горящие глаза кто-то плеснул бензином.

– Розыгрыш?! Что ж, если здесь нашелся мерзавец, решивший позабавиться со мной, я хочу знать, кто это! Слышишь? Я хочу знать!! – Вена на лбу Джейкоба явно собиралась пуститься во все тяжкие. – Для того-то ты мне и понадобился! Я хочу, чтобы ты выяснил, кто за этим стоит! Не позволю, чтобы люди хихикали за моей спиной. Не позволю!

Иными словами, Джейкоб не хотел слышать, как Мельба со своими подружками судачит о его женитьбе на особе, которая лет на тридцать моложе, чем он.

– Мистер Вандеверт, – сказал я все тем же умиротворяющим тоном, – будет непросто установить, кто за этим стоит. Если только что-нибудь действительно не случится. Чего, я уверен, вы не хотите…

Джейкоб вновь меня перебил. Создавалось впечатление, будто его совершенно не интересовало, что я говорю.

– И еще я не хочу, чтобы люди вообразили, будто я не могу о себе позаботиться! Я не собираюсь выбрасывать сто тысяч долларов на подобную глупость. Люди же решат, что я совсем спятил!

Можно подумать, они в противном случае решат по-другому.

Джейкоб совсем завелся, вскочил и принялся расхаживать по моему кабинету, размахивая руками.

– Ты, приятель, должен узнать, чьих это рук дело. И еще ты станешь телохранителем моей Присциллы. Ты не должен спускать с нее глаз! Ясно?

Уж куда яснее. Похоже, Джейкоба больше волновала собственная репутация (и нежелание расставаться с денежками), чем опасность потерять единственную дочь. Мне стало почти жаль Присс. Я выдавил лицемерную улыбочку.

– Что ж, конечно, я бы…