Взгляд на звёзды
Шрифт:
Мейер вздохнула, нехотя признавая его правоту.
— Как я понимаю, ты тоже возлагаешь надежды на пятницу? — спросила она.
— Не знаю, кого ты там имела в виду, говоря «тоже». Что до меня — то я строю планы, а не «возлагаю надежды», — порывисто поправил её Рикардо, нахмурив густые чёрные брови от того, что уловил в её интонации явный скепсис.
— Я это и имела в виду.
— Но всё же подобрала слова неудачно. Я собаку съел на инвестициях, Моника. И я не раз доказывал это, приумножая капитал «Gizu Projects». Неужели ты думаешь, что теперь, начав восхождение на самую высокую из вершин, на которые я когда-либо зарился, я подхожу к вопросу спустя рукава? У меня есть планы, выверенные до таких мелких деталей, которые не выверяют и чёртовы инженеры у вас в Алкантаре. Целая матрица
Лишь последняя фраза, прозвучавшая импульсивнее предыдущих, выдала, что Рикардо вовсе не настолько спокоен, как пытается показать.
— Я понимаю, о чём ты, — деловито кивнула Мейер. — В этом здании несколько сотен лучших мозгов, которые нам удалось найти, круглосуточно работают над тем, чтобы превратить наш проект из калейдоскопа фантазий в набор конкретных инженерных решений.
— Я хочу верить, что ты действительно понимаешь, о чём я, Моника. Потому что по продуктам, которые я от тебя получаю, создаётся иное впечатление. Кажется, будто ты не можешь совладать со всей этой академической братией и заставить её работать на результат вместо того, чтобы вести увлекательные научные диспуты и петь хором, взявшись за руки. А ведь именно для этой цели ты и нужна, Моника. Именно на этих твоих способностях ты поднялась так высоко в «Орионе». И сейчас требуется, чтобы ты раскрыла их полностью.
— Рикардо, — вздохнула она, готовясь оправдываться и защищаться.
— Не рассказывай мне о науке и об инженерии, — упредил её реплику он. — Я не вчера родился. Я понимаю, что невозможно сконструировать звездолёт и спланировать инопланетную экспансию за два месяца. Понимаю, что вы можете построить сейчас какие угодно планы, а полученные вскоре после этого новые вводные заставят вас смыть первоначальные планы в унитаз. Это понимают все разумные люди. Но в мире инвестиций принято говорить на другом языке. На языке обещаний, которые звучат абсолютно уверенно и чертовски убедительно. И неважно, насколько они правдивы.
Наблюдая за увлечённой жестикуляцией Рикардо, Моника подумала, что он был в этот момент очень похож на своего покойного отца. Тот был способен сорвать аплодисменты от любой аудитории, даже если на момент выхода к ней оттуда были готовы бросаться в него гнилыми помидорами. Мог подать любое дерьмо так, что ты запишешь его на первое место в свой wish-list. И сын, похоже, унаследовал уникальный дар отца. Не для того ли, чтобы разделить и его судьбу?
Мейер знала, что ей не следует затрагивать эту тему. Но следя за тем, какое непомерное самомнение и эго движет Рикардо, до какой степени тот утратил из виду любые берега, она не удержалась.
— Когда-то твоему уважаемому отцу пришлось пожалеть о щедро розданных им обещаниях. Не думаю, что Альберто хотел бы, чтобы его сын повторил эту ошибку.
Как она и ожидала, этот комментарий был принят в штыки.
— Не говори об отце так, будто ты была с ним знакома, Моника. Ты была в те времена скромной лабораторной мышкой. И не тебе судить, что было его ошибками.
Взглядом он предостерёг её от того, чтобы она продолжила ступать по этой опасной почве. Однако Моника не могла позволить заткнуть себя, ещё и пренебрежительно назвав «лабораторной мышкой», человеку, который в те времена и вовсе был сопливым школьником.
— Обо всём уже давно рассудила история, — безапелляционно развела руками она.
Рикардо ещё какой-то миг буравил её взглядом. Его взор напоминал роботизированный лазер, просчитывающий, хватит ли у него мощности, чтобы превратить находящуюся перед ним каменную глыбу в груду песка. Но Моника не отвела глаз. Как всегда бывало, когда Рикардо не удавалось продавить свою линию одной лишь властностью и напором — он резко сменил тактику и стиль поведения. Уж чего у него было точно хоть отбавляй, так это мобильности мышления и адаптивности.
Вместо того, чтобы разразиться праведным негодованием из-за поруганной отцовской чести, он лучезарно усмехнулся улыбкой человека, у которого ещё остался туз в рукаве.
— О,
давай поговорим об истории. Я люблю историю. Отец тоже её любил. И он очень хорошо знал, что следует сделать, чтобы войти в неё.Подкрепив мысль энергичной жестикуляцией, он напомнил:
— История показала, что отец сумел запустить корабль, который достиг в итоге своей цели. Если быть точным, то он сумел консолидировать и направить в нужное русло необходимые для этого ресурсы. Но это, в сущности — главное. Если бы не папино мастерство в управлении бизнес-проектом, рассеянные гении вроде Доминика Купера жили бы и дальше своими фантазиями, не умея объяснить обществу важность своих идей, не зная как превратить идеи в проект. Если бы не папин талант продажника, то вся заумная полемика о Земле-2 так и оставалась бы предметом интереса пары тысяч гиков. Никто не построил бы первый в мире аннигиляционный реактор стоимостью в миллиарды криптокредитов — он так и остался бы незавершенной фантазией никому не известной женщины по имени Синтия Блэйк. Никто не отправил бы корабль в другую звёздную систему.
— Я — последняя, кто станет с этим спорить, Рикардо.
— Тогда что за ерунду ты мне задвинула насчёт жалости о щедро розданных обещаниях? Отец сумел достичь того, чего он достиг, лишь с помощью бескрайнего моря розданных им красивых обещаний, которые породили в головах людей мириады фантазий и грёз. Точно так же в своё время Маск сумел зажечь в людях огонёк марсианской экспансии. Он дал им мечту о большем. А этого самого «большего», позволю себе напомнить, от никчёмной красной пустыни никто из поверивших так и не дождался. Как и их дети со внуками. Но разве в честь Маска не названа главная марсианская станция? Разве его не продолжают называть одним из величайших людей XXI века? И поверь мне, очень скоро имя моего отца будет реабилитировано и займёт столь же значимое место. Каждый школьник будет знать, что благодаря этим титанам человечество совершило величайшие технологические скачки века. Но об одном школьники не будут задумываться. О том, что оба этих человека не заняли бы своих мест в истории, и определённые её страницы вообще не были бы написаны, если бы они были консервативны и скромны в своих обещаниях.
Признавая кивком головы, что Рикардо — мастер пафосных речей, Моника, тем не менее, ответила ему с долей скептицизма.
— История развивается по спирали. Но с каждым новым её оборотом человечеству всё сложнее продать космического кота в мешке.
— К счастью, мы продаём не кота в мешке. У основателей старой «Терра Новы» была только вера в Землю-2, подкрепленная научными гипотезами. А у нас есть факты.
— К сожалению, факты о Земле-2, которые есть у нас, есть и у всего остального мира, Рикардо. Включая наших конкурентов. Ты же предлагаешь выдать за факты нечто куда более эфемерное — туманные пока ещё идеи наших учёных и наброски наших инженеров. А ведь их, вполне возможно, придётся скомкать и отправить в мусорную корзину уже завтра из-за блестящей мысли, которая придёт в голову какому-то пятнадцатилетнему вундеркинду из Бангладеш, и которой он сразу же поделится с миром на форуме Earth2_Wiki.
— Именно это я и предлагаю. Наскрести по сусекам всё хоть сколько-нибудь внятное, что есть у вас там в Алкантаре, и выдать это за наши прорывные достижения, а также доказательства нашего неоспоримого преимущества перед другими проектами. А что предлагаешь ты, Моника? Искренность и непосредственность? Надежду на то, что кто-то из крупных игроков оценит нашу скромность и решит: «инвестирую-ка я в этих ребят, они мне кажутся честными малыми»? Я не верю, что есть смысл всерьёз говорить о таких вещах с топ-менеджером моей корпорации.
— Рикардо, я тебя давно услышала. Но услышь и ты меня. Нас пытаются выставить в прессе мелкими мошенниками. Это — часть стратегии нашего могущественного противника, «Orion», который теперь переродился в ещё большего исполина — «Star Bridge». Если мы начнём врать всем с три короба, рисовать на коленке модель какого-то несуществующего звездолёта, отчаянно пытаясь заполучить любые инвестиции — мы зацементируем в глазах общественности образ дешёвых аферистов, который пытаются ей навязать конкуренты. Позволим им выглядеть на нашем фоне ещё более респектабельно, солидно и надёжно.