Взгляд со дна

Артур взял на вынос и опустошил стаканчик, пока возвращался к машине. Было не очень хорошо, что Логов приедет на место преступления на своей «Ауди» – личный транспорт в СК старались не светить, кому нужны проблемы с мстителями-уголовниками? Для этого имелись служебные автомобили, но сейчас заезжать в общий гараж было некогда, Разумовский требовал, чтобы Артур прибыл «еще час назад».

«Ерунда, – сказал он себе, запустив стаканчиком в урну. – Речь о загородной усадьбе, там не будет зевак. Машину можно бросить поодаль, никто и не заметит. Наверняка криминалисты и опера уже на месте…»

Воскресное утро еще не вошло в силу, и Новорижское шоссе оказалось почти свободным. «Ауди» нетерпеливо порыкивала, требуя вдавить педаль газа, и он пошел ей навстречу. В крови мгновенно вскипела радость: охота началась! Еще не добравшись до места и ничего толком не зная о новом деле, Артур почувствовал, что оно все же будет интересным.

С чего он взял, что можно слушать интуицию?!

За городом его накрыл запах жизни в ее природном естестве: деревья всех мастей торопились раскрыть навстречу солнцу свои соцветия, ароматы густо смешивались в воздухе. Артур весь обратился в нюх: кровью не пахло.

– Его утопили, – новенький помощник произнес это с той же радостной улыбкой, с какой обычные люди желают доброго утра.

– Выкладывай.

То, что на это дело Разумовский приставил к Логову студента-юриста с большими странностями, которые просто бросались в глаза, могло означать одно: преступление не стоит и выеденного яйца. Хотя Артур предпочитал работать без напарников, поэтому в отделе и подтрунивали над ним, поминая волка-одиночку, еще и фамилия давала повод.

Но насчет этого мальчишки Разумовский договорился заранее:

– Поучи малыша. Он способный. Это моя личная просьба.

Значит, чей-то сынок… Логов скосил глаза: забавный лохматый блондинчик – овал лица совсем юный, румянец во всю щеку. Но это еще ни о чем не говорит… Артур три года охотился за серийным убийцей, который так же легко краснел и потому казался невинным, как гимназистка. На его совести было семь жертв – он ненавидел рыжеволосых девушек, похожих на его старшую сестру, которая и впрямь была мерзким чудовищем, даже вспоминать не хочется, что она творила, пока тот был малышом.

Парня допрашивали после того, как тело сестры по кускам собрали в городском парке. Сам Артур и допрашивал… Прямых улик не было, и хотя алиби казалось слабоватым, но все же имелось, потому убийцу отпустили: он так трогательно краснел и заикался, а подбородок дрожал так жалобно – ну какой из него маньяк?

Этот юристик тоже может оказаться вполне себе крепким орешком, не стоит недооценивать. И даже то, что у него глаза двухлетнего крохи, возможно, лишь видимость. И это было бы хорошо, ведь с неподдельной доверчивостью нечего ему делать в профессии. Пока ведешь дело, доверять нельзя никому, даже жертве…

– У меня стеклянный глаз.

Это парень сообщил первым делом, да еще улыбаясь до ушей. Просто ходячая реклама мыла душистого и полотенца пушистого…

– Черт! – вырвалось у Логова. – Который? Правый или левый?

– А есть разница?

– Еще какая… Прицелиться можешь?

Детская физиономия опять расплылась:

– Даже зажмуриваться не надо…

С этого момента он и начал нравиться Логову:

– Во всем есть свои плюсы, да?

– Ой, у меня полно плюсов!

Артур остановил его:

– Не топи. – Он использовал словечко, заимствованное у Сашки. – Пусть постепенно проявляются.

На самом деле Логов надеялся отвязаться от помощника до того, как выяснится, какие еще части тела у него искусственные. Хоть пацан и с юмором, но работать одному все же привычнее.

Мальчишка попытался сделать серьезное лицо:

– Я просто решил, что вы должны знать.

– И это правильно, понимаешь, – ответил Логов голосом Ельцина.

И понял, что промахнулся – пацан его не узнал. Другое поколение.

Зато на месте преступления помощник оказался раньше его. Интересно… как?

– Утопили, говоришь? Это не ножом пырнуть в драке. Не сгоряча.

– Пойдемте? Тут метров двести…

Артуру показалось, что его помощнику хотелось пуститься по берегу вприпрыжку: он то и дело забегал вперед, потом ловил себя и возвращал на место. Его одуванчиковые волосы развевал ветер, гулявший вдоль реки – все видел, но ничего не расскажет.

Покопавшись в памяти, Логов делано вздохнул:

– Напомни, как тебя зовут? Не Антошка?

– Никита. Ивашин.

– Запомню.

Мальчишка улыбнулся так благодарно, точно Артур медаль ему на грудь повесил. Верхняя губа у него была коротковата и легко вздергивалась, но зубы парню достались отличные, как и самому Артуру.

«Напарники-улыбашки», – он еле сдержался, чтобы не усмехнуться, а то Никита опять принял бы на свой счет.

– Подстригись, – произнес он строго. – Следователь не должен выглядеть как одуванчик. Даже если он еще не настоящий следователь.

Никита закатил глаза (один?), будто попытался разглядеть, что там у него на голове. Может, и правда не замечал? Это плохо. В их работе без наблюдательности нечего делать. Артур сразу отметил, что студент пытался произвести хорошее впечатление – надел светлую рубашку. Аккуратный – ногти чистые. Но не особо осторожный: сквозь ткань заднего кармана джинсов проступает прямоугольник – или «Тройку» засунул, или, что еще хуже, банковскую карту. Легко стянут в метро… Носит старые растоптанные кроссовки и чуть косолапит, возможно, плоскостопие. Но в армии не служил из-за глаза, конечно. А там научили бы пуговицы пришивать – третья сверху еле держится… Хотя, может, сразу после школы на юрфак поступил. Если башковитый – такой ему пригодится.

– Ладно, подстригусь. – Никита неловко пригладил волосы. – Только лучше не станет. Они вечно торчат во все стороны.

– А ты попробуй.

Артур поискал взглядом Разумовского: «Шеф его первым поднял? Или пацан живет рядом?»

– Ты водишь машину?

Никита с сожалением причмокнул:

– Кто мне права даст? Я на велике…

– Шикарно. Ты в курсе, сколько километров отсюда до Комитета? Со мной поедешь. Велик свой потом заберешь.

– О, круто! У вас классная машина. Сколько лошадей?