Взгляни на дом свой, ангел

— Вы очень остроумны, Коукер, — сказал Бен, хмурясь. — Вы смешны, как сломанный костыль. — Он смущенно расправил сутулые плечи и набрал в легкие воздуха. — Ну так как же? — спросил он с нервной улыбкой. — Годен я?

— Давайте посмотрим, — неторопливо ответил Коукер и начал его осматривать. — Ноги вывернуты пальцами внутрь, но свод стопы хороший. — Он внимательно поглядел на светло-коричневые кожаные башмаки Бена.

— В чем дело, Коукер? — сказал Бен. — Разве для того, чтобы стрелять, нужны пальцы ног?

— А с зубами все в порядке, сынок?

Бен раздвинул тонкие губы и показал два ряда белых зубов. В тот же момент Коукер небрежно и быстро ткнул его в солнечное сплетение сильным желтым пальцем. Выпяченная грудь Бена опала, он перегнулся пополам, смеясь и сухо кашляя. Коукер отвернулся к столу и взял свою сигару.

— В чем дело, Коукер? — сказал Бен. — Что это значит?

— Все, сынок. Я кончил, — сказал Коукер.

— Ну и как? — спросил Бен нервно.

— Что как?

— Все в порядке?

— Конечно, все в порядке, — сказал Коукер. Он повернулся, держа в пальцах горящую спичку. — Кто сказал, что не все в порядке?

Бен хмуро смотрел на него блестящими от страха глазами.

— Бросьте шутить, Коукер, — сказал он. — Мне уже трижды семь. Я годен?

— Что за спешка? — сказал Коукер. — Война еще не кончилась. И, наверное, мы в нее скоро вступим. Почему не подождать немного?

— Это значит, что я не годен, — сказал Бен. — Что со мной, Коукер?

— Ничего, — сказал Коукер осторожно. — Вы немного худы. Немного истощены, ведь так, Бен? Надо нарастить мяса на эти кости, сынок. Сидя в «Жирной ложке» с папиросой в одной руке и чашкой кофе в другой, особо не растолстеешь.

— У меня все в порядке, Коукер, или нет?

Лицо Коукера — удлиненное лицо черепа — расширилось в желтой улыбке.

— Да, — сказал он. — У вас все в порядке, Бен. Вы один из самых порядочных людей, каких я знаю.

Бен прочел настоящий ответ в усталых воспаленных глазах Коукера. Его собственные глаза помутнели от страха. Но он сказал язвительно:

— Спасибо, Коукер. Я вам очень обязан. Вы столько для меня сделали. Вы лучший бейсболист среди врачей.

Коукер усмехнулся. Бен вышел из кабинета. На улице он встретил Гарри Тагмена, который шел в типографию.

— В чем дело, Бен? — сказал Гарри Тагмен. — Нездоровится?

— Да, — сказал Бен, хмурясь, — мне только что вкатили шестьсот шесть.

Он пошел дальше к аптеке, где его ждала миссис Перт.

XXVI

Осенью, когда ему пошел пятнадцатый год — который ему предстояло провести в школе Леонарда, — Юджин отправился на короткую экскурсию в Чарлстон. Он договорился, что газеты за него будет пока разносить другой.

— Поехали! — сказал Макс Айзекс, с которым он иногда виделся. — Повеселимся, сынок.

— Ого-го! — воскликнул Мелвин Боуден (они ехали под присмотром его матери). — В Чарлстоне пиво еще не перевелось, — добавил он с разгульной ухмылкой.

— На Пальмовом острове можно искупаться в океане, — сказал Макс Айзекс. И благоговейно добавил: — Можно пойти в военный порт и поглядеть на корабли.

Ему не терпелось поступить во флот. Он жадно читал все вербовочные афиши. Он знал всех моряков на вербовочном пункте. Он проштудировал все брошюры и был набит всевозможными сведениями о военно-морской службе. Он до последнего доллара знал, сколько получают кочегары, матросы второй статьи, радисты и все унтер-офицеры.

Его отец был водопроводчиком. А он не хотел быть водопроводчиком. Он хотел поступить во флот и посмотреть свет. Во флоте человеку хорошо платят и дают хорошее образование. Он приобретает профессию. Он получает хорошее питание и одежду. И все это дается ему бесплатно, задаром.

— Хм! — сказала Элиза с поддразнивающей улыбкой. — Послушай, милый, зачем тебе это? Ты же мой маленький-маленький.

С тех пор как он им был, прошло много лет. Она улыбнулась дрожащей улыбкой.

— Да, — сказал Юджин. — Можно, я поеду? Только на пять дней. У меня есть деньги. — Он сунул руку в карман и пощупал.

— Послушай меня! — сказала Элиза, подергивая губами и улыбаясь. — Зимой эти деньги тебе очень и очень понадобятся. Когда наступят холода, тебе нужно будет купить новые башмаки и теплое пальто. Наверно, ты большой богач! Мне вот такие путешествия не по карману.

— Бог мой! — сказал Бен с коротким смешком. Он швырнул сигарету в камин, затопленный в первый или во второй раз за осень.

— Вот что, сын, — сказала Элиза, переходя на серьезный тон, — научись считать деньги, не то у тебя никогда не будет собственной крыши над головой. Я ничего не имею против того, чтобы ты развлекался, но ты не должен транжирить деньги.

— Да, — сказал Юджин.

— О, бога ради! — воскликнул Бен. — Это же его собственные деньги. Пусть малыш делает с ними то, что ему нравится. Если он хочет выбросить их в окно, то пусть бросает, это его дело.

Она задумчиво переплела пальцы на животе и посмотрела прямо перед собой, поджимая губы.

— Ну, пожалуй, это ничего, — сказала она. — Миссис Боуден приглядит за тобой.

Это было его первое самостоятельное путешествие. Элиза уложила его вещи в старый чемодан и приготовила коробку с яйцами и бутербродами. Он уезжал поздно вечером. Он стоял рядом с чемоданом, вымытый, приглаженный, возбужденный, и она всплакнула — она чувствовала, что он отдалился от нее еще на один шаг. Жажда странствий сжигала его лицо.

— Будь умником, — сказала она. — Будь осторожен и веди себя хорошо. — Она задумалась, глядя в сторону. Потом пошарила у себя в чулке и достала пятидолларовую бумажку.

— Не трать зря свои деньги, — сказала она. — Вот тебе еще на расходы. Лишние не помешают.

— Поди-ка сюда, бродяжка! — хмурясь, сказал Бен. Его быстрые пальцы поправили сбившийся галстук Юджина. Он одернул его жилет и незаметно опустил ему в карман десятидолларовую купюру. — Веди себя как следует, — сказал он, — не то я изобью тебя до смерти.