Вжиться и выжить

Было в этом что-то мистическое что ли. Задумавшись о детстве и грозах, я заметил Наруто только когда он подбежал ко мне.

– Ирука, скорее в дом! А то тебя молнией ударит!

Я заторможено помотал головой и заплетающимся языком попробовал выговорить:

– Не ударит. Молния бьет в самый высокий объект. Может в мельницу, например, треснуть.

Пока я с глупой улыбкой смотрел в верх, в расцвеченное лиловыми всполохами и яркими разломами небо, Наруто привел меня в зал.

– А ты знал, что деревья являются естественными громоотводами? Посаженные возле здания, они улавливают молнии, а корни помогают заземлять разряд.

Обтерев лицо рукавом, Тадзуна хмыкнул и поставил корзинку с соломой и куриными яйцами около обеденного стола.

– Эти деревья уже росли тут, я их не сажал. Но они действительно защищают мой дом.

– Да без разницы, Тадзуна-сан.
– пожал я плечами и икнул.

Наруто сначала пытался меня уговорить сесть, а потом просто силой усадил, толкнув на порог гостиной и попытался стянуть с меня обувь.

– Я сам, - остановил мальчика, чуть не сев мимо.

Немного раздраженно фыркнув, Узумаки принес полотенце и стал тереть мои волосы.

Снятый жилет его клон повесил на стул, рядом разложил толстовку и штаны. Оставив мне только водолазку, да подштанники от комплекта термобелья. Цунами организовала чай и плед, и даже грелку.

~ Все таки приятно, когда о тебе заботятся.

Прислонившись к прохладной стене, я слушал рассуждения Тадзуны, его ставший уже привычным хриплый тенорок - он рассказывал что-то такое, что заинтересовала даже Сакуру.

Сквозь полуприкрытые веки я видел Цунами, зашивающую одежду сынишки и Наруто, который облокотившись на мое колено, с восторженно открыты ртом и круглыми глазами внимал старику. Остальные были вне пределов моего взгляда, но я их чувствовал: недовольство Сакуры, сдержанное любопытство Саске и глухое раздражение Какаши. Скрип половиц под татами, шуршащий звук закрывающейся двери, после этого Хатаке стало не "слышно".

Мигнул свет и Тадзуна забегал от выключателя к выключателю, чтобы погасить свет.

В полной темноте, как у телевизора вечерами в моем прошлом, все сидели в зале у окон и смотрели в небо. Тадзуна боялся перепадов напряжения, что он нагородил с электричеством, я так и не понял из его объяснений, да и не стремился понять. Зато на кухне стояла толстая восковая свеча в стеклянной клетке с железными ребрами и ручкой.

Под раскаты грома Тадзуна продолжил рассказывать какие-то байки, я не особо вслушивался. Можно было сказать, что в гостиной были все, если не считать Какаши.

Из щели между дверями в его комнатку, лился холодный зеленовато-голубой свет. Такое свечение можно было спутать с лампой дневного света, но давала его стеклянная трубка в жестком кожаном чехле-подставке с печатью на крышке. По мне так штука слишком дорогая и не особо удобная. Фонарик - лучше.

Почти засыпая, я прислонился спиной к какому-то шкафчику и вдруг включили свет.

Спать ложиться было еще рано, но я уверил всех, что свет мне не помешает и снова прикрыл глаза. Действие успокоительного начало ослабевать, начали возвращаться непрошенные мысли, мешая спать дальше, да и желудок, неприятными ощущениями напомнил о себе. По чужой, а теперь моей, привычке, прежде чем потянуться после дремы, я прислушался, продолжая изображать глубокий сон.

На улице ветер совсем разошелся, он свистел и остервенело бросал крупные капли в стекла.

– Он спит?
– услышал я шепот Сакуры.
– Проверь.

– Как, Сакура-чан?
– растерянно спросил Узумаки.

– Совсем тупой?! Позови.

Я бы скрипнул зубами, но побоялся, что меня раскроют.

– Если перепил, то проснется не скоро, - услышал я голос Тадзуны, а затем свет погас, - Спокойной ночи.

– Спокойной, - вразнобой откликнулись дети.

Я надеялся, что в темноте мою красную от стыда рожу будет не видно. Это уже потом до моего тормознутого мозга дошло, что я-то не пил и стесняться не чего, но слишком уж эффект успокоительного был внешне похож на опьянение.

Подождав немного, Сакура снова начала доставать Наруто.

Следуя подсказкам Харуно, Узумаки меня звал и даже осторожно потыкал пальцем в щеку, но я не шевелился.

– Пошли на кухню.

– Что вы задумали?
– без особого интереса спросил Саске, зашуршав газетой, которую читал, пока не выключили свет.

Харуно зашипела, но, опомнившись, тут же рассыпалась в извинениях.

– Я задал вопрос, - так же подчеркнуто холодно напомнил Учиха.

– Ой, Саске-кун, тебе не интересно будет!

Судя по звукам, Сакура оттащила Наруто в сторону прихожей и начала ему компостировать мозг. Если коротко: "Ты плохой, ты меня не защитил". Розовая стерва искренне считала, что все проблемы у нее из-за Узумаки, и что если бы он не соглашался со всем, что Ирука-бака говорит, то он бы не стал ее, такую хорошую, оскорблять. И не посмел бы грозить, о Ками-сама, заменой! Наруто робко пытался возражать, говоря, что он ее защищал, и что Ирука просто расстроился, но пытается помочь. Сакура психанула, и стала говорить, какой я гад, как мне на всех наплевать, и что ему просто нравится над ней, разнесчастной, издеваться. И что он, Наруто, просто тупой, если этого не видит. И вообще предатель, потому что не поддерживает и защищает сокомандницу, а поддакивает Ируке-баке. Судя по эмоциям, Саске от этого паноптикума просто обалдел и слушал этот цирк, не отрываясь. Как настоящий шиноби, он не считал, что подслушивать - ниже его достоинства. Когда Наруто начал оправдываться и говорить, что он не предатель, я не выдержал, отбросил одеяло, чем немало напугал увлеченного подслушиванием Саске, и пошел на кухню.

После дождя видимо вышла луна, так что там было чуть светлее, чем в зале, но тени, казались еще темнее и гуще. В углу, около выключателя мигали грязно-оранжевым светом старые ламповые часы, скудно освещая закуток в котором сидели на корточках Сакура и Наруто.

– Сакура, ты так громко, а главное, увлеченно меня обсуждала, что я просто не мог не подойти!

– А я... я не...
– сглотнул, залепетала розовая.

Видимо, я ее действительно напугал.

– Во-первых, привыкай решать свои проблемы сама, а не сваливай их на сокомандников.

Твои проблемы - только твои.

– Но...но,... но... Но это неправильно!
– наконец-то разродилась возмущенным возгласом Сакура.
– Мы команда, и я могу рассчитывать на их помощь!

Я молча взял с порожка гостиной газету оставленную Учихой и свернул ее в тугой рулон.

– Я...

– Не права, - стукнув газетой по розовой макушке, закончил за нее, - и не ори - люди спят.

Розововолосая вытаращилась и плюхнулась на задницу, попыталась встать и выдать что-то возмущенное, но я еще раз треснул ее по голове.

– Молчи. А теперь слушай, и запоминай, Харуно Сакура, - снова прервал ее ударом газеты по голове. Для лучшего запоминания.

– Первое, твои проблемы - только твои, а не твоих сокомандников. Решай их сама, - повторил я.

Еще один хлопок газетой по розовой голове.

– Второе. Сделай, наконец, первый шаг, чтобы не быть бесполезной обузой!

Девочка открыла было рот, чтобы возмутиться, я снова хлопнул ее газетой. Рот закрылся. Она широко раскрытыми глазами уставилась на Саске, который не выдержал и тоже пришел посмотреть на зрелище. Если судить по эмоциям, то Саске явно был со мной согласен, а вот Наруто точно осуждал. Наверное, считал, что я слишком... прямолинейный.