Взлет черного лебедя

Надо же — оба оказались примерно одного роста. Но Хьюз был стройнее и изящнее Кирнана, он излучал некую силу, что заставляло сыщика злиться. Я догадалась, что нервы Кирнана на пределе, но при этом я не находила у него никакой ауры.

— Да, — ответил Уилл. — От заката до рассвета.

Он ухмыльнулся мне, и я не знала — то ли благодарить Хьюза, то ли возмущаться его наглости. Кроме того, я была уверена: он делает все исключительно напоказ, для представителя полиции.

— Бедняжка крепко заснула у меня на диване, и я не решился будить ее после подобных приключений, — продолжал он.

— Очень галантно с вашей стороны, — процедил Кирнан. — И как удобно для вас, мисс Джеймс, иметь безупречное алиби. Вам повезло, что вчера вы отправились к мистеру Хьюзу…

Бекки разжала губы, чтобы дать отпор детективу, но ее опередил Уилл.

— Она приехала ко мне, потому что обнаружила мое имя — вернее, имя моего предка — внутри шкатулки. Она должна была открыть ее по заказу одного клиента. Мисс Джеймс решила, что с моей помощью она выйдет на главного преступника — того, кто, между прочим, пытается свалить вину на ее отца. И она оказалась права. Я сразу понял, что человек, с которым мисс Джеймс пару дней назад познакомилась, это Джон Ди — всемирно известный похититель произведений искусства.

— Никогда о нем не слышал, — прорычал Кирнан.

— У него множество псевдонимов, — парировал Хьюз. — Вероятно, вам известно об ограблении в Ниме несколько лет назад?

Сыщик побледнел. Мир искусства долго судачил о взломе в Музее изящных искусств в небольшом французском городе. Полдюжины картин, включая Рубенса и Буше, [48] и бесценные предметы старины не были найдены.

— Разумеется. Но разве к ограблению причастен Джон Ди?

Уилл пожал плечами.

48

Франсуа Буше (1703–1770) — французский живописец, представитель художественной культуры рококо. Создал многочисленные серии гравюр, а также иллюстрировал книги Мольера, Боккаччо.

— Вам следует переговорить об этом со своим начальством. А пока вам, наверное, будет интересно произвести обыск в помещении, где до недавних пор Ди вел свои дела. Что, если вы найдете там подсказки насчет ограбления галереи Джеймсов?

Уилл Хьюз выудил из кармана визитку и протянул Кирнану, а тот продемонстрировал ее мне. На плотной бумаге кремового цвета было напечатано следующее: «Джон Ди, ремонт часов и алхимия. Корделия-стрит, 121 1/2, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 10014». Ниже адреса находилось изображение глаза внутри треугольника.

Детектив хмыкнул:

— Алхимия? Он ненормальный?

— Эксцентричный, — произнес Уилл. — Но Ди не надо недооценивать.

— Это адрес магазина, который вы посещали накануне ограбления? — спросил меня Кирнан.

— Да, пожалуй, — ответила я.

— Отлично, — коротко кивнул Кирнан. — Меня устраивает подобный расклад. Давайте съездим туда.

— Сейчас? — удивилась я. «А в лавке Ди все покрыто пылью и паутиной», — добавила я про себя.

— Нет времени лучше, чем настоящее. Если мистер Хьюз считает, что там остались улики, благодаря которым мы снимем подозрения с вашего отца, я бы не стал терять ни секунды… если только у вас нет более важных и срочных дел.

«Меня ждет моя кровать», — хотелось сказать мне, но я промолчала. В принципе, моя усталость почти исчезла. Возможно, вся суть в «электричестве», которое блуждало между Хьюзом и мной.

— Ладно, — согласилась я. — Но мне надо переодеться. Я уже сутки в одном и том же.

— Конечно, — произнес Кирнан и развел руки в стороны. — Не спешите. У меня много времени. А вы как, мистер Хьюз?

Уилл улыбнулся детективу, а ответил, похоже, мне.

— О, да. Я свободен всю ночь напролет.

Я решила надеть водолазку, чтобы избавиться от шарфа. Кроме того, я надеялась хоть минуту побыть в одиночестве, но Бекки побежала за мной по лестнице и догнала меня у двери студии. Я попыталась пройти в ванную, однако она встала на пороге и загородила собой вход. Она едва сдерживала буйную энергию, накопившуюся в ней за сутки.

— Слушай меня внимательно, Маргарет Элеонор Джеймс. Я не пущу тебя, пока ты не скажешь мне правду.

— Какую? — буркнула я, недоуменно хлопая глазами.

Она ткнула меня пальцем в плечо.

— Вот уж не поверю, что ты рядом с этим красавцем целую ночь проспала!

— Ох, — вздохнула я. Хорошо, что Бекки подозревает меня в скоропалительном сексе, а не в общении с вампирами и фейри. — Ну, я не совсем спала…

— Понятно! Ведь между вами ток пробегает! Я думала, что у кого-то из вас башка загорится!

— Мы просто разговаривали, Ребекка Рут Бейдер Гинсбург-Джонс.

Мы изредка баловались, называя друг друга таким образом. Это было несложно, особенно учитывая тот факт, что мать одной из нас очень хотела видеть свою дочь юристом. Я отпрянула в сторону, защищаясь от потенциального удара. Бекки свое второе имя ненавидела еще сильнее, чем я — высокопарное «Маргарет Элеонор». Однако она мило улыбнулась.

— И о чем, если не секрет? Он не женат, верно? А у него случайно нет богатенького приятеля в хеджинговом фонде? И не вложить ли ему деньги в раскрутку перспективной инди-группы?

— Прости. Я напрочь забыла, что вчера к вам на концерт приходил продюсер. Ну и как?

Лишь одно могло отвлечь Бекки, когда она чуяла потенциальный роман, — будущее ее группы.

— Он определенно заинтересовался, но считает, что нам нужно играть полегче, избегать хард-кора и шугейза. [49] Мы с Фионой согласны — с нами проблем не будет, а Джея придется уламывать…

49

Шугейз (shoegaze, от англ. слов shoe — ботинок и gaze — уставиться, пристально смотреть) — один из поджанров экспериментального рока, возникший в середине 1980-х гг. в Великобритании. Характеризуется шумным звучанием и использованием необычных звуковых эффектов. Термин появился благодаря британским журналам «NME» и «Melody Maker», которые именно так — «shoegazing» — описывали поведение музыкантов на сцене во время выступлений. Они выглядели отстраненными, полностью сосредоточенными на музыке и обычно направляли взгляд вниз в одну точку. Со стороны могло показаться, что они рассматривают собственные ботинки. Это объясняется тем, что они следили за гитарными примочками, расставленными на сцене.

Потом Бекки начала без умолку стрекотать о перспективах группы, а я протиснулась мимо нее в ванную комнату, быстро умылась и переоделась в джинсы и водолазку. Я старалась вести себя как обычно, чтобы подруга не заметила следов укусов, но сама тайком отвернула ворот перед зеркалом. Отметины почти исчезли. Но когда я к ним прикоснулась, почувствовала странную дрожь, пробежавшую по телу. Казалось, моя сонная артерия превратилась в эрогенную зону, непосредственно связанную… скажем так, с другими эрогенными зонами.

Когда я была готова, Бекки беззаботно трещала о подробностях записи альбома.

— Я очень рада за тебя, Джея и Фиону, — сказала я и порывисто ее обняла. — Похоже, ваша группа на пути к успеху.

Мы топали по лестнице, точнее, я шла, а Бекки прыгала через две ступеньки впереди меня — я подумала о том, что моя подружка не поддалась влиянию демонов Отчаяния и Разногласия. По крайней мере, пока. А Уилл Хьюз подтвердил мое алиби прошедшей ночью. Очередной знак удачи налицо. Возможно, Оберон был неправ со своими прогнозами насчет всеобщего катаклизма. Если так, то он ошибался и насчет Уилла.