Взлет «Стрелы»

Капитан вошел в палату, аккуратно притворив за собой дверь. Ему показалось, что супруга спала. Но Елена тут же повернулась к входу:

— Стас? Ты? Не ждала, но рада! Очень рада!

— Здравствуй, Лена, как ты?

— Здравствуй, Стас! Я нормально!

— С Настей все в порядке?

— Да. Почти каждый день приходит, то с бабушкой, то с дедушкой!

— Понятно! Галина Павловна по-прежнему пытается настроить тебя против меня? Для нее офицер – не очень удачный выбор дочери!

— Нет, Стас! Случившееся изменило нас всех. И маму тоже. Честное слово, сейчас она клянет себя за то, что безобразно, это ее слова, относилась к тебе!

— Ну и ладно!

Капитан поставил букет алых роз в двухлитровую банку, другой, более подходящей для цветов емкости в палате не оказалось, пакет с апельсинами положил в тумбочку, с трудом засунув его на верхнюю полку, переполненную различными продуктами.

Лена произнесла:

— Не надо было тратиться! Обо мне заботятся. А вот ты, наверно, постоянно голоден! Кормить-то некому?

— Ничего! Иногда просто необходимо поголодать!

— А ты похудел. Это заметно. Но выйду отсюда – займусь тобой! Хорошо?

— Конечно!

Взгляд Елены вдруг помрачнел.

— Если, конечно, бандиты дадут нам спокойно жить?!

Капитан взял в руку ладонь жены, присел на краешек койки:

— Никто не помешает нам жить так, как этого захотим мы!

— Мне бы твою уверенность!

Капитан достал купленную в киоске газету:

— Ты можешь убедиться в этом сама!

Передав жене газету, Мамаев отошел к окну. Елена принялась читать. Вскоре она тихо позвала его:

— Стас!

Капитан подошел к супруге:

— Что, милая?

— Это ты их?

— Да! Я никому не позволю поднимать руку на жену!

— Господи! Вот ты какой?!

— Какой? Жестокий, беспощадный, хладнокровный убийца?

— Нет, что ты, Стас, любимый! Я так виновата перед тобой. Жила рядом и не видела ничего. А ведь ты в каждой командировке рискуешь жизнью! Рискуешь собой ради других… ради того, чтобы такие, как я, Настя, мама, папа, жили спокойно и мирно! Прости меня, Стас!

Мамаев поцеловал жену:

— Ты повторяешься, дорогая! Не надо извинений, прошлое забыто раз и навсегда. Остается только будущее! Но мне пора.

— Стас?!

— Надо идти, Лена, меня ждут! Но я еще зайду, чтобы навсегда забрать тебя отсюда!

— Я буду ждать!

Еще раз поцеловав супругу, Мамаев покинул больницу, не забыв прихватить с собой и газету. Оставлять ее в палате не стоило. Нельзя давать следствию ни единой зацепки, способной связать изнасилование с бойней в поселке! А газета зацепка!

К театру капитан прибыл, уложившись в отведенное ему время. У билетных касс стояла машина отряда. На заднем сиденье беззаботно дремал старший лейтенант Лебеденко. Когда рядом с ним уселся Мамаев, личный водитель полковника Клинкова повел «Волгу» в загородную резиденцию Главного управления по борьбе с терроризмом, где офицеров спецгруппы «Стрела» ждал командир отряда «Рысь».

Генерал-майор Федин опоздал на час, что вызвало раздражение у Самаранова. Бывший командующий военным округом привык, чтобы его приказы выполнялись точно и в срок. Но у командира корпуса нашлось оправдание, этим же вечером на 18.00 он был вызван в Главкомат сухопутных войск.

Узнав о вызове, Самаранов спросил:

— Кто и зачем вызывал?

Федин не без удовольствия ответил:

— Главком вызывал. Спрашивал, как я смотрю на то, что меня хотят назначить командующим армией на Дальнем Востоке?

Самаранов подозрительно сощурил глаза:

— Надеюсь, с радости великой, ты не дал тут же согласие?

Федин улыбнулся:

— Конечно, нет. Ответил, надо подумать. Мол, ответственность какая, смогу ли?

— Правильно сказал! К черту какую-то общевойсковую армию, когда ты скоро станешь сам раздавать должности кому захочешь.

— Быстрее бы настало это время!

— А вот это, дорогой Петр Георгиевич, во многом зависит от тебя!

— Вы знаете, Григорий Савельевич, я готов выполнить свою миссию. Но день сменяется ночью, ночь днем, проходят сутки, недели, а мы, извините, все топчемся на месте!

Самаранов взглянул на командира корпуса:

— Ошибаешься, генерал! Мы продвинулись далеко вперед. Благодаря моим усилиям и финансам комитета мы все же сумели получить информацию о том, как разблокировать мобильные ракетные комплексы, и вполне можем произвести несанкционированный пуск ракет, ударив по нужному нам району!

Ответ Самаранова удивил Федина.

— Я не сомневался в ваших, Григорий Савельевич, поистине величайших организаторских способностях, но чтобы получить доступ к управлению ядерными силами? Извините, как вам удалось это?

Бывший командующий усмехнулся:

— Работаем, Петя, а не топчемся, как ты выразился, на месте! Короче, мы сможем снять блокаду Москвы с ракет, но будем ограничены во времени. У нас одна неделя.

Федин воскликнул:

— Тогда надо начинать?!

— Надо! – согласился Самаранов. – Сегодня и начнем планировать операцию. Что у нас со «спектром»?

— Система у нас. Можем воспользоваться ею в любое время. Но сначала надо подвести к дивизиону наши штурмовые силы.

Бывший командующий уточнил:

— До полигона одной из твоих дивизий, в состав которой входит полк, где скрыт дивизион, сто двадцать километров?

Генерал подтвердил:

— Около того.

— Вертолетные площадки на полигоне, естественно, имеются.

— Имеются, но ими мы не сможем воспользоваться. Они в распоряжении вертолетного полка. Конечно, и этот полк подчинен мне, однако высаживать непонятно откуда появившееся спецподразделение на этих площадках очень рискованно. Высадка сразу привлечет внимание контрразведки, даже если я и прикрою ее, отдав лично распоряжение разрешить посадку вертолетов. Кому, как не вам, знать, что особисты работают автономно, решая собственные задачи, определенные ФСБ?

— Что предлагаешь взамен?

— На окраине полигона находятся полуразрушенные казармы, когда-то используемые отдельным разведывательным батальоном, который перебросили в другое место. Сейчас полигон пуст и неохраняем! Казармы обветшали, но в них еще может в теплое время года разместиться личный состав, а главное, между ними и лесом есть ровная площадка, вполне пригодная для посадки «вертушек». И не только «МИ-8», но требующих разгона «МИ-24».

Самаранова заинтересовала информация Федина. Он указал на карту: