Взлом техногенной системы

Так вот, это самое «нравится — не нравится» — в любой — той или иной форме — есть способ синхронизации мнений, унификации ценностей, создания стандартов и стереотипов. Каждое отдельное и уникальное Я постепенно нивелируется под гвалтом «общественного мнения». В этом весь смысл и цель игры. Все очень просто: чем лучше синхронизированы мнения, тем винтики «одинаковей». Они так и будут сходить с конвейера, все как один, унифицированные и стандартизированные. На том же принципе работает любая тоталитарная система.

А техногенная система, с ее алчностью, лицемерием, лживой «демократией» и прочей требухой, она что, чем-то лучше тоталитарной? Да ничуть. Отличие лишь одно: в тоталитарной системе унификация производится принудительно, а в техногенной — этак мягонько, незаметно, исподволь.

Собственно, навешивание ментальных прищепок и является этим самым процессом нивелирования личности. Принцип социума, «если все так думают и делают, значит это правильно», служит своего рода осью, вокруг которой весь этот процесс вращается. А в качестве движущих шестеренок выступает, как ни странно, нечто такое, о чем «никто бы не подумал, никто бы не поверил», — безобидные формы обмена мнениями в информационной паутине.

Живые примеры, как все это происходит в реальности, вы без труда увидите сами, если понаблюдаете. Что ж, остается только удивляться, насколько гениально самоустроена система.

Резюме

Свободному человеку необходимо иметь свободную волю, свободное сознание, свободную энергию.

В системе (матрице) на то имеются сдерживающие факторы: захват внимания, замутнение сознания, блокировка энергии.

Еще один фактор — гнет (прессинг) жизни вообще, какая она есть, какой она вам навязана.

Жизнь напрягает, потому что она как бы навязана извне.

Современный человек вовлечен в гонку за всем, чего он, с точки зрения социума, должен достичь.

Людям навязываются ложные цели, ложные стереотипы, шаблоны успеха и путей его достижения.

Люди, будучи в бессознательном сновидении, думают, что под эти стандарты надо подстраиваться.

Люди зажаты прищепками социума, зашунтированы, обесточены.

До недавнего времени стереотипы социума не имели такого масштабного давления и силы, потому что не существовало той глобальной системы синхронизации информации, которая есть сейчас.

Сам по себе обмен информацией — еще не самое главное. Решающую роль играет совсем другой процесс — обмен мнениями и синхронизация мнений.

Создается полная иллюзия, будто каждый участник играет сам, выражая свое свободное волеизъявление.

Никто не подозревает, что игра контролируется извне и преследует цель, о которой объявлено не было.

Каждое отдельное и уникальное Я постепенно нивелируется под гвалтом «общественного мнения». В этом весь смысл и цель игры.

Вот таким интересным образом в системе производится взлом Я с его последующей унификацией. Нетрудно понять, к чему это ведет. Когда Я затушевывается либо стирается, — личность, или точнее то, что от нее осталось, оказывается одинокой и беспомощной в окружающем ее и довлеющем на нее сновидении. Способность к индивидуальной самореализации у личности отнимается (с ее же неосознанного согласия). Ну а дальше, естественно, нивелированную личность прибирают к рукам маятники системы. Вот поэтому и жизнь бывает так трудна, а порой невыносима.

ПРИТЧА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Широкое поле. Посреди поля стоит сарай. Вокруг сарая бегает собака и лает. Подбегают другие собаки и давай лаять на эту:

— Ты чего это разлаялась тут, собака такая!

— А вам какое дело! Я — собака! Мое право!

— И мы собаки. Но мы не выплескиваем свой негатив на сарай. Мы позитив ищем.

— А на меня вы чего гавкаете?

— А чем тебе сарай не понравился? Сарай как сарай, очень даже позитивный.

— Да вы дуры набитые, я не на сарай лаю! Там другие собаки, напились и валяются пьяные.

— Позволь себе быть собакою, а другим быть другими собаками.

— Да пошли вы к чертям собачьим!

Они продолжали лаять друг на друга, до тех пор, пока не прибежали другие собаки:

— Так, вы чего тут лаете?

— Вот эта собака, — ответили те собаки, — думает, что она особенная, лучше всех.

Первую собаку это так возмутило!

— Вы же мне сами только что гавкали, что, мол, позволь себе быть собакою…

Но другие собаки их перебили:

— Вы, любезные, как ни лайте, все равно останетесь теми, кем являетесь — собаками.

Ка-а-а-к они все после этих слов разлаялись! Кто во что горазд.

— Собака, между прочим, друг индейцев!

— А собака собаке волк!

— Жизнь у нас непростая, можно сказать, собачья!

— Жила ты как собака, и сдохнешь собакою!

— И чего вы все такие злые, как собаки!

— Заткнись, не мешай нам высказывать свое мнение!

— А у меня тоже есть свое мнение!

— Товарищи, будьте же собаками, не теряйте осознанность!

Тут из сарая выходят, пошатываясь, те, пьяные собаки, и говорят:

— Собаки, вы чего лаете?

…

Это вовсе не иллюстрация к предыдущей главе, а просто отдельное стороннее наблюдение. Какой бы ни казалась реальность, глядите на нее веселей.

АНАТОМИЯ ВАЖНОСТИ

Стандартизация и унификация не проходит безболезненно. По крайней мере, не для всех. Конечно, есть те, кто и не думает сопротивляться, а встраивается в систему органично, естественно, как кролик в клетку, для которого неважно, где он находится — лишь бы был корм. Вероятно, таких большинство, — но не для них эта книга. А для тех, кто интуитивно чувствует, что здесь что-то не так; для тех, кого не устраивает тот факт, что его собственное Я ничего не значит, никому не нужно, и вообще, подлежит переработке.