Взмах чёрного крыла

Решительно взяв бокал и напоминая себе, ради чего я это всё терплю, я сделала первый глоток и скривилась, с трудом сдерживая слёзы.

— Гадость, — сипло пожаловалась, потянувшись за спасительным кусочком мяса.

— Я предупреждал.

— А всё-всё надо выпить? — с затаённой надеждой переспросила я, на что Гетер с сочувствием кивнул.

— Прости, по-другому никак.

Никак так никак. Сделала ещё пару глотков, каждый раз заедая мясом и стирая невольно выступающие слёзы. Если бы у меня спросили, на что это похоже, то в первую очередь мне пришли бы в голову васаби, жгучий перец и полынь, смешанные в равных долях. Так продолжалось очень долго, сам Гетер ничего не ел, лишь напряжённо наблюдал за моими страданиями. К концу бокала мне казалось, что я пью расплавленный свинец — рот, язык, пищевод и все внутренности жгло, как будто по ним катился горящий шар. И когда я попросила воды, советник сам её налил и поднёс к моим губам.

— Молодец, Тина. Ты просто молодец. Завтра придётся выпить ещё одну порцию.

Я прикрыла глаза, глотая сладкую и восхитительную чистую воду. Странная вялость накрыла с головой.

— Спать хочу.

— Сейчас, сейчас, — шептал Гетер, поднимая меня на руки. — Спи, моя маленькая. Спи.

Я и уснула прямо у него на руках. Сон мне приснился страшный. Я металась по лабиринту коридоров. Вокруг были бесконечные красные стены, за окном почему-то горы, белые паруса тюля надувал ветер… Я бежала со всех ног, слыша голос Мина, он звал меня, как в детстве, когда ему снился страшный сон. Я спешила, крича, что я здесь, рядом. Но стая птиц, взметнувшаяся из-за поворота, напугала меня, и я резко проснулась с именем брата на устах.

Было очень раннее утро, перепуганные служанки заглядывали в мою спальню, причитая, что мне снился кошмар всю ночь напролёт. Я, не слушая их, выскочила из своей комнаты, пробежала коридор, без стука ворвавшись в спальню Гетера, куда охранники пустили меня без разговоров — птицы просто расступились передо мной. Он спал один, укрывшись одеялом. Я же села на его кровать, пытаясь успокоиться — у меня перед глазами по-прежнему стояла эта чёрная живая масса из сотен воронов, они кричали, не давая мне пройти коридор.

— Тина? — удивился Гетер, я обернулась. — Ты чего здесь?

— Можно, я тут полежу? — тихо спросила, не зная, куда деть руки, и опять сцепила их в замок. И что я здесь, собственно, делаю? Почему прибежала к нему?

Одеяло приподнялось, и я юркнула под него, положив голову на подушку.

— Что тебе приснилось? — тихо спросил Гетер, обнимая меня и притягивая к себе.

— Птицы, — тихо шепнула, прикрывая глаза, — вороны, — поправилась, чтобы он понял, о чём я.

— Ты одна из нас, Тина. Тебе нечего бояться птиц.

— Жутко всё равно, — возразила я, расслабляясь в надёжных объятиях. — Они кричали, кружили, мешали пройти. Я испугалась.

— Это пройдёт со временем, — заверил меня советник. — Люди и должны бояться тенгарцев, но ты не человек, Тина, ты полукровка. Наполовину ты ворон, просто бескрылая. Пока.

Я притворилась, что заснула, следя за своим дыханием. А Гетер осторожно гладил рукой по моим волосам и тихо шептал:

— У тебя будут крылья, моя маленькая. Ты встанешь на крыло, и все увидят твой полёт. Очень скоро, Тина, ты станешь не просто полноценной тенгаркой, но и сильнейшим магом. И тогда ты покажешь крепость своего клюва. Ты ведь боевая у меня. И всего добиваешься сама.

Сквозь подступающую дремоту я удивилась нежности, с которой он это говорил, и странной гордости, звучавшей в голосе советника. Сердце затрепетало в груди, я боролась с собой, но не могла больше себе врать. Я вдруг чётко осознала, что доверяю ему, и что сам Гетер мне… нравится всё больше с каждым днём. Настолько, что я, кажется, даже простила ему свою украденную девственность.

В какой-то момент я по-настоящему уснула, а проснулась от ласкового поглаживания по лицу.

— Тина, — звал меня очень тихо Гетер, — милая, пора на учёбу.

Нехотя открыла глаза, со стоном потянулась, поглядывая из-под одеяла на мужчину, который, чуть склоняясь, внимательно рассматривал меня. Он уже был одет с иголочки, если можно так сказать о тунике из чёрного шёлка с золотой вышивкой.

Встав с кровати, поймала на себе его задумчивый взгляд.

— Что? — нервно спросила, замирая возле зеркала. В отражении увидела растрёпанную девицу со странно яркими голубыми глазами, на фоне которых метка наложницы блекла.

— Что… Что это? — вскрикнула я, обернувшись к Гетеру.

— Сила накапливается. Потерпи немного, завтра пройдёт, — попросил меня советник, приближаясь. Он пальцем поднял моё лицо выше, оценивающе разглядывая, повертел голову то в одну сторону, то в другую.

— Ты станешь очень сильным магом. Возможно, равной мне, — с грустью шепнул он, прежде чем отстраниться. — Готова ли ты к такому грузу ответственности? Сможешь ли постоянно сдерживать огонь, бушующий в крови?

— Какой ответственности? — чуть смутилась от строгости в его голосе. Словно отец дочь отчитывал. — Мне надо стать универсалом, но только для того, чтобы вернуться домой.

— А дальше что? Ты отдаешь себе отчёт в том, что дома ты останешься магом? Это уже не выключить. Оно уже у тебя в крови — магия, я имею в виду. Там, на Земле, ты не сможешь колдовать в открытую и должна будешь следить за собой. Готова?

— Да, конечно, — уверенно ответила. — Ведь другого выбора у меня всё равно нет.

— Выбор есть всегда. И не стоит быть такой категоричной.

Мы шли по коридору в сторону моей спальни. Я помнила порядки и, извинившись, ушла, чтобы переодеться к завтраку. Есть хотелось так сильно, словно неделю не ела точно. Живот устроил музыкальный бунт, урча громко и настойчиво.

В этот раз служанки меня одели в скромное лёгкое розовое платье с длинными рукавами, подол приходилось придерживать руками, чтобы не упасть, наступив на его край. Туфельки без каблука отнимали у меня рост. Но Гетер вновь восхитился моей красотой и поцеловал обе руки.

После всего осознанного за последние сутки я переосмыслила прежние обиды и стала иначе воспринимать Гетера. Я искренне улыбалась ему, когда он рассказывал о своей учёбе в академии, а также объяснял, как себя вести с преподавателями. По его мнению, особенно я должна постараться радовать Инка. Он, без сомнения, та ещё заноза, но в качестве преподавателя магии выше всяких похвал.

Рука Гетера по-хозяйски уверенно лежала на моей талии, когда мы перенеслись в академию. Удивительно, но меня это не раздражало, а даже… поднимало настроение. Ровно до тех пор, пока мы не приблизились к аудитории, у порога которой вернулась моя неуверенность. Советник, не входя в помещение, кивком поздоровался с преподавателем и, шепнув коротко: «Будь умницей», быстро удалился.

Я очень неуютно чувствовала себя под явно осуждающими взглядами большинства студентов, которым совершенно очевидно претило такое особое отношение ко мне со стороны преподавателей. А сегодня все прямо шеи сворачивали, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я буквально кожей ощущала голодные взгляды молодых оборотней и ёжилась от неприятного чувства. И даже вившиеся вчера вокруг противной девчонки ее фанаты сегодня, на удивление, таращились на меня наравне с остальными. А вот самой «королевы» в аудитории не было видно. Подходя к парте, за которой я сидела вчера, заметила, что рядом с ней как будто даже проходы стали уже. Я не поверила своим глазам, но вокруг моего места оборотни сидели так плотно, что разве что друг другу на колени не залазили. Мне ни разу не довелось побывать в зоопарке или сафари-парке, но, думаю, оказавшись в клетке с оголодавшими волками, испытывала бы то же самое. Один неверный шаг — и на меня накинутся. Дома, на Земле, я бы такое навязчивое внимание в общественном месте посчитала бы домогательством. А здесь мне оставалось лишь уповать на защиту моего… нет, не моего, нет, что это я говорю такое, просто второго советника и жалобно смотреть в сторону преподавателя Ти.