Взмах чёрного крыла

— Имею в виду открыть портал. А ты знаешь другой способ перемещаться в пространстве?

— На самолёте? — предложила, а Ли рассмеялся.

— Думай, мисс Тина, думай. У тебя не так много времени. За тобой непременно придут стражи, они пока не понимают, кого чувствуют, но скоро сообразят, кто ты, и тогда тебе будет грозить смертельная опасность. Или ты соглашаешься переместиться со мной, и тогда у тебя появится шанс остаться живой.

Я смотрела ему в глаза и чувствовала очевидный подвох. Сначала требует забыть, теперь предлагает помощь, причём просит всего три поцелуя. Так не бывает в жизни, за всё надо платить. Но желание найти брата было во мне сильнее, чем здравомыслие.

Ли ждал, ухмыляясь. Вдруг он повернул голову вправо, я тоже взглянула туда: к нам вдоль улицы шли монах и индеец.

— Тц, — раздражённо цокнул языком Ли и в ту же секунду, взмахнув чёрными крыльями, взметнулся ввысь.

Я прижалась к стволу дерева, изумлённо смотря вслед ворону, который каркал и улетал в сторону центральных улиц города. Я же никак не могла отойти от шока. Я не могла поверить, что Ли превратился в птицу. Только что стоял передо мной человек. Разве так бывает?

Мимо меня пробежали буддист и индеец, последний стрелял из лука по ворону, а монах держал в руке меч.

Я отлипла от дерева и, как во сне, пошла домой. Про кладбище я вспомнила лишь на кухне, когда села прямо в куртке за стол, медленно стянула шапку и бросила её рядом с собой. Что происходит? Облокотившись на стол, зарылась руками в волосы. Я схожу с ума? Или всё, что я вижу, реальность? В нашем городе появилась парочка ненормальных ряженых людей, или всё же это плод моей фантазии? Тогда почему монах? Ладно, индеец, я их с детства вижу, тут понятна логика моего воображения. Азиат, ну, можно объяснить зовом крови, подсознание требует вернуться к истокам. Но как объяснить буддистского монаха?!

— Я брежу, — пробормотала я.

Опять же поцелуи. Что за глупая цена? Меня привлекает внешность Ли? Поэтому я придумала такую цену?

Надо было терять девственность, когда мне предлагали. Быть, как все! Нет, надо было мне струсить и строить из себя недотрогу. А так ещё год назад на выпускном утолила бы своё любопытство, и воображение не мучало бы сейчас.

— Дочь, ты чего в куртке? — удивилась мама, выходя в гостиную.

— На пробежку ходила, — наврала я, наблюдая, как она села на диван и берёт в руки пульт.

— Тебе когда на учёбу? Может, по магазинам пройдёмся? Хочется развеяться, что-то на душе тяжело. Засиделась я дома, — она обернулась ко мне, улыбаясь открыто и тепло. — Купим тебе наряды, а в Сочельник в гости к Бекки нагрянем. Давно не собирались у неё.

Я удивилась.

— У нас же траур. Разве нам можно…

— Траур? Ты о чём, дочь? Разве кто-то умер? — встревожилась мама.

— Да, мама, — кивнула ей в ответ, впадая в ступор.

— Кто? — добила она меня вопросом.

— Мам, что с тобой? Вчера же похороны были. Мин умер, ты забыла?

— Мин? — нахмурила брови мама. — А это кто? Твой знакомый?

Слёзы защипали мои глаза. Я встала со стула, не отрывая взгляда от мамы, медленно обошла стол, села возле неё на диван.

— Мам, ты что, не помнишь Мина? — шёпотом спросила у неё.

Та задумалась, явно старясь вспомнить.

— Дочь, ты прости, но я не помню, кто он, хотя вижу, что ты очень сильно расстроилась. А что ты сказала про похороны? Разве мы с тобой куда-то ходили? Нет же. Мы дома провели весь день, у нас гости были.

Я вскочила с места и достала семейный альбом, который хранился в шкафу под телевизором. Я перелистывала страницы, сглатывая слёзы, Мин исчез со всех старых фотографий. Только я и мама. Захлопнув альбом и не слушая маминых криков, я побежала в спальню брата. Открыв дверь, застыла на пороге пустой комнаты.

— Тина, да что с тобой, доченька? — мама попыталась меня обнять, но я оттолкнула её и, не видя ничего вокруг, бросилась на улицу.

В голове билась только одна мысль: я должна найти этого Ли, чтобы он объяснил, что происходит. Я неслась в сторону кладбища, уверенная, что найду его там, бежала, раздираемая болью. Рыдания меня душили, а слёзы слепили, они стекали по щекам, от чего мороз щипал кожу. Но в тот момент, когда в поле зрения появились ворота городского кладбища, меня что-то сбило с ног, навалившись сверху. Я только вскрикнуть успела, а затем уставилась на плод своей больной фантазии.

— Инш суарт нат! — гневно приказал он мне.

Было неудобно лежать на тротуаре под тяжестью его тела.

— Чего? — удивилась я в ответ, желая скинуть с себя буддистского монаха.

— Инш суарт нат! — повторил бритоголовый, яростно сверкая чёрными глазами.

Рядом с моим лицом оказались ноги в мокасинах. Подняв голову, встретилась с взглядом индейца. Он тоже был не очень рад меня видеть.

— Встань, скво. Я буду разговаривать с тобой, — на ломаном английском сообщил мужчина.

Его длинные чёрные волосы теребил ветер, но головной убор из перьев не давал им растрепаться. Монах с меня слез, а затем больно приклеил мне на лоб бумажку. Я недовольно сдернула её и потёрла кожу, чувствуя неприятное жжение.

— Кто вы такие и чего вам от меня надо? — строго спросила их, так как была уверена, что они не настоящие. Хотя беспокойство меня не покидало. Мне вообще уже было не по себе.

— Ты дочь тенго, и с тобой разговаривал тенго. Ты должна рассказать, где он.

— Тенго? — переспросила я у мужчин.

Что тот, что другой кивнули в ответ. Они стояли рядом так, что мне не сбежать. В каждом чувствовалась давящая сила, и мне было не по себе. Я даже забыла, от чего ревела и куда бежала.

— Кто такой тенго? — оттягивая время, я решила поговорить со странными мужчинами, которые, как и Ли, спокойно переносили мороз.

Я надеялась, что хоть кто-то из соседей выйдет на улицу, или мимо проедет машина. Это бы непременно меня спасло от разговора с теми, кто явно был настроен против меня.

— Ворон, — лаконично ответил индеец.

Монах в это время опять соединил указательные пальцы, как на кладбище, и стал что-то зловеще нашептывать, от чего вокруг него поднялся ветер.

— Я не понимаю вас, — пробормотала я индейцу, пытаясь отойти от монаха, который жутко пугал.

— Где тенго, скво? Он опасен, его нужно изгнать из нашего мира.

Я обернулась к индейцу, услышав от него опять слово «мир». Неужели Ли имел в виду другое место, а не родину отца.

— Он не в Японию меня звал? — тихо шепнула.