Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
Все бои в составе ВМГ в Ведено шли уже как будто бы рабочие будни. Если в начале войны все солдаты были напуганы и зубами держались за автоматы, то спустя почти девять месяцев, можно было наблюдать абсолютное равнодушие и пофигизм. Многие хотели домой и надеялись, что замена приедет после того, как приедем в Урус-Мартан.
Запомнилось празднование 9 Мая, когда уже под Гудермесом мы давали салют осветительными снарядами буквой «W», символизирующую наш полк. Это оказалось не так уж и сложно. Просто развели веер стволами и в разные точки сделали установки прицела. Остались даже фотографии и видео с этим залпом.
Документы
Боевой
1. Несмотря на поражение в ходе боевых действий в горных районах, руководство бандформирований не прекращает диверсионно-террористическую деятельность против подразделений федеральных сил, органов местного управления с целью дестабилизации обстановки и нарушения конституционного режима. Большая часть НВФ уничтожена, остальные либо после нанесения огневых воздействий понесли значительные потери, рассеяны, либо, разбившись на мелкие группы по 5–15 человек, предпринимают попытки выхода из горных районов на равнинную часть ЧР.
Часть экстремистов, в основном чеченской национальности, под видом местных жителей проникли в освобожденные населенные пункты, легализовались, остались на постоянное место жительства. В частности, Урус-Мартан – до 300 человек, Салажи – до 150 человек, Гехи – до 80 человек, Рошни-Чу – до 100 человек, Алхазурово – до 50 человек. Вероятным характером действий боевиков может быть: с целью дестабилизации обстановки проведение активных действий в районах Урус-Мартан, Ачхой-Мартан, для чего могут быть задействованы как боевики, проживающие в населенных пунктах, так и бандгруппы, находящиеся в горах.
245-й мсп имеет задачу с утра 20 марта совершить выдвижение с занимаемого участка обороны и к 20.00 20 марта занять базовый район: западная окраина Урус-Мартана – мост.
Из Журнала боевых действий
19 марта
В подразделениях полка началась подготовка к совершению марша в базовый район. В 3.00 в районе расположения 6-й роты противник предпринял попытку прорыва. В ходе ведения боя с 6-й ротой противнику не удалось осуществить прорыв. При осмотре места боя был обнаружен комплект снаряжения гранатометчика – «РПГ» и «АКМ». ВМГ по указанию ОШ Западной зоны была снята с занимаемого рубежа и, совершив марш, сосредоточилась на КП полка.
К 9.00 подразделения 1-го и 2-го батальонов заняли указанный район. К 15.00 КП и ТПУ развернулись на указанных местах, заняли огневые позиции в указанном районе. Во время свертывания со старого места стоянки в противотанковой батарее сгорела палатка из-за нарушения правил безопасности, все имущество уничтожено.
«Ну что, пацаны, будем стоять?»
Алексей Горшков, командир взвода 3-й мотострелковой роты, старший лейтенант:
– От нашей сопки до Комсомольского напрямик было километров пять. Где-то в начале марта в это село прорвался отряд Гелаева, и мой и второй взвод оказались отрезанными, дней десять нам не подвозили продукты. Обычно старшина привозил их из расчета на трое суток, мы спускались с сопки – это метров пятьсот, принимали мешки с продуктами, боеприпасами и поднимались наверх, к себе. Мы, конечно, не знали, что Гелаев прорвется в Комсомольское, и за три дня почти все съели – тушенку, галеты, сгущенку. Хорошо еще, что остались мука и макароны. По рации нам сообщили: «Подъехать не можем…» Русло реки боевики держали под обстрелом. Я сбегал во второй взвод, там Геша Юрьев командовал, контрактник из Тамбова. «Ну что, пацаны, будем стоять?» – «А куда нам деваться…» У Геши остались
в основном одни срочники: Жила, Серебряный, Кожанчик. Сам Геша после тяжелого ранения 10 января разрывной пулей в живот два с половиной месяца в госпитале отлежал, но вернулся в полк, молодец.Суточный запас провианта я растянул на десять дней. Собирали снег, растапливали его, а из муки жарили на сковородке – без масла – откуда у нас масло! – пресные лепешки. Заварка была, кипятили чай несладкий. Из второго взвода к нам за мукой приходили, то мы к ним. Наконец блокаду прорвали, приехал старшина с продуктами – от души поели, это праздник был.
Впервые тогда видел, как работает наша авиация… Сначала на Комсомольское заходят вертолеты – по ним боевики открывают огонь. Наши цели засекли – летят штурмовики. Цель поразил и свечкой вверх. Два-три дня они так работали.
Двадцать шестого марта двумя ротами поехали к Комсомольскому. Внутренние войска должны были зачищать село, а мы в оцеплении за ними, с задачей – не пускать в горы прорывающиеся группы бандитов. Расположились на скалах. Как раз пошли дожди, в палатке вода на полметра, поэтому спали у костра. Все было сырое, и сушиться негде. Ждем, скорей бы началась зачистка – «вованы» сидят в тепле, музыка у них играет, еды всегда полно. Но 28 марта – День внутренних войск, поэтому из-за праздника зачистка не началась. Так мы три дня и ждали, пока «вованы» свой праздник отгуляют. За это время из Комсомольского в горы не ушел только ленивый – «чехи» просачивались мимо нас по ночам.
Из Журнала боевых действий
21 марта
В ходе передачи минных полей было обнаружено и уничтожено: 152-мм снарядов – 169, 30-мм снарядов – 85, «ВОГ-25» – 44, «РГД-5» – 18, «Ф-1» – 12.
26 марта
Обстановка не изменилась. В войсковой маневренной группе обстановка была спокойная. В части в 9.30 продолжались мероприятия по выборам Президента РФ. По местному телевидению Масхадов объявил 26 марта черным днем для российских войск. В полку повышена бдительность.
31 марта
За день было обнаружено и обезврежено 152-мм снарядов – 137, «ПТУР» – 1, «РГД» – 298, «Ф-1» – 61, «ВОГ-25» – и т. д., противотанковых гранат – 48.
Как работали саперы…
«Собак у нас не было… Сами все нюхали…»
Алексей «Крот», командир взвода инженерно-саперной роты, лейтенант:
– Командиром нашей роты был капитан Бай. Правда, когда я туда приехал – он уехал. Вот он, по рассказам, был классный малый! Подчиненные у меня были – просто молодцы! Некоторые по два-три срока служили. Опытные пацаны! Некоторые блатные были, по две-три ходки в тюрьму, и у нас оказались. Но ничего из ряда вон выходящего не было, ладили…
Ходили мы только на разведку и на проверку дорог, разминировали. Задачу нам ставили командир полка с начальником штаба. План выходов был всегда, на каждой точке отзванивались. Нужно было связаться вне плана – тоже созванивались…
Сначала дорогу надо было запомнить, потом смотришь, что не так. Как можно себя уверенно чувствовать, если саперы – первая мишень… Смотрели не только под ноги, но и по сторонам… Собак у нас не было, какие там собаки… Сами все нюхали… Миноискателей не было, проверяли щупами. Да, медленно шли, но если пройдешь быстро, так ничего и не увидишь… Сначала мы шли, три человека, за нами в 50 метрах – машина-глушилка, которая почти никогда не работала, а за машиной наша бравая разведка или пехота, смотря куда ездили…