Взрослая жизнь для начинающих

— Мне его принести? — предложил Нед.

— Нет, я сам принесу, — твердо сказал Ангус. — Я его приготовил, и все такое. Я мигом.

Айона услышала, как он прошел в кухню и рявкнул в ответ, когда Габриэл громко возмутился и сказал, что нельзя есть блюда, включенные в меню. Она постаралась отключить слух. Не хотела услышать, как ссорятся на кухне. Но меньше всего ей хотелось сидеть в тишине. Слезы снова подступили к горлу.

— Айона?

Она сфокусировала взгляд на Неде. На лице его отражалось неподдельное беспокойство, и сердце Айоны так и потянулось к этому мужчине. Ей казалось, что она почти видит, как сердце предательски рвется из груди и манит его. Ей снова стало нехорошо, но уже совершенно по-другому, и она снова закрыла глаза.

— Айона, ты мне скажешь, что случилось, или нет? — Когда она слушала его голос, ей казалось, что Неду все еще восемнадцать. Голос был тот же; он не начал выговаривать гласные на лондонский манер, как она. Его голос так и не окутала паутина чужих голосов.

Она покачала головой.

— Не могу. Мне все еще сли-и-ишком…

А потом вернулся Ангус. Точнее, она открыла глаза и увидела перед собой одну из огромных белых десертных тарелок, в центре которой красовался большой кусок лимонного пирога, желтого, как сливочное масло, — кусок был вдвое больше стандартной порции, поверхность сверкала карамельным золотом, а вокруг был густой крем.

Айона с удивлением почувствовала, как потекли у нее слюнки в предвкушении этого пикантного, плотного сладкого блюда. Ей так хотелось, чтобы в голове остался только этот вкус, а все остальное развеялось бы и исчезло.

Ангус дал ей вилку, и она отломила острый кончик ломтя, обмакнула его в крем и отправила в рот, не дав крему потечь. Она закрыла глаза, а вкусовые сосочки на языке у нее начали приплясывать от ликования в мексиканском ритме. Лимонный пирог, испеченный Ангусом, был превосходен, — просто кулинарный триумф: легкий и сытный одновременно; чувствовалась кислинка лимона и бархатистая текстура яйца. Пирог несказанным образом возвращал душевное равновесие. Лучше транквилизаторов. Лучше секса. Она открыла глаза и улыбнулась: оба, Нед и Ангус, все еще с тревожными лицами, смотрели на нее, как на телку-победительницу выставки, привязанную в загоне.

— Пирог нормальный? — с беспокойством спросил Ангус. — На этой неделе я решил приготовить его немного по-другому, взял другой сорт лимонов и положил больше белка, и…

— Он классный, — сказала Айона, отправляя в рот следующий кусок. — Он замечательный.

— Можно попробовать? — спросил Нед.

— Пожалуйста. — Ангус беспокойно наблюдал за Недом, пока тот отламывал вилкой большой кусок. — Скажи мне, не слишком ли он сладкий.

— М-м! — промычал Нед полным ртом. — Пирог хорош. — Он сделал одобрительный жест, подняв большой палец. — Отлично. Айона, можно мне еще немножко?

Когда они прикончили эту порцию (примерно за четыре минуты), Айона вытерла рот и выпила половину от оставшегося в бокале бренди. Потом она сделала глубокий вдох.

— Что случилось? — нежно спросил Ангус.

От прямолинейности вопроса в ней тут же пробудилось инстинктивное стремление не отвечать, но Айона заставила себя.

— Я пошла на урок вождения, как и планировала, — с дрожью в голосе начала она, — и поначалу все было хорошо, — я пару раз припарковалась задним ходом, и получилось даже лучше, чем обычно, а потом мы подъехали к экзаменационному центру, и я сделала разворот на дороге… — Айона сглотнула и заставила себя продолжить. — Я так неудачно развернулась, что обоими колесами въехала на тротуар. И я чуть не сбила женщину с коляской, потому что так старалась успеть поставить машину на ручной тормоз и потом снять с него. А ведь обычно у меня так хорошополучаются развороты, правда?

Она посмотрела на Ангуса и Неда, и оба с сочувствующим видом кивнули. Ангус на какое-то время позабыл о прозвучавшем слове «больница» и начал постепенно приходить в себя. Если она скажет, что завалила экзамен, потому что не справилась с разворотом в три приема…

Айона отпила еще глоток бренди и продолжила свой рассказ.

— Ну так вот, мы пришли, и я зарегистрировалась, и мне назначили экзаменатора, который не нравился Рону, — то есть не повезло с самого начала. Мистера Кинга. Как я поняла, когда Рон только начал работать в автошколе, мистер Кинг оценивал его навыки, и им пришлось взять в машину Колина, и тот испачкал салон, — а как же могло быть иначе, ведь Рон тогда еще не успел приучить Колина к поездкам в машине, и…

— Айона, милая, это ведь уже анекдот какой-то, — мягко попенял ей Нед.

— Кто такой Колин? — спросил Ангус.

— Э, ну, да, может быть, так вот, тогда мистер Кинг… — Айона выглядела взвинченной; она покрутила в руке бокал с бренди, вспоминая, что собиралась сказать.

— Это его пес, — пробормотал Нед.

— А, — выдохнул Ангус. — Тогда ладно… А то я было подумал… Дыши глубже, Айона. Молодец, хорошая девочка.

— И вот мы поехали, — уверенным голосом продолжала Айона, не обращая внимания на то, что Ангус обратился к ней, как к умненькой овчарке, — и он начал с того, что сказал мне заехать в автопарк задним ходом, а я этого никогда не делала, но я решила попробовать, и мне удалось припарковаться как раз на линии, и на этом ему меня завалить не удалось, но я поняла, что с того самого момента он только и ждал, когда сможет на чем-нибудь меня подловить. Он заставил меня проехать по самым узким улочкам, где сплошные «скоростные кочки», а по сторонам в два ряда припаркованы машины, и по улице, на которой две школы, а потом он велел мне поехать обратно, туда, где я тогда делала этот ужасный разворот…

Она подняла глаза в поисках понимания, и оба мужчины сочувственно закивали.

— Разве не вышло какое-то новое распоряжение Евросоюза о том, что разворот в три приема нужно называть по-другому? — непринужденно спросил Ангус, стараясь помочь ей расслабиться, — как же она сама себя накручивает. Как будто он разозлился бы из-за того, что у нее не получился разворот. Ну да, это бы его огорчило, но ведь она никого не задавила…

Нед внимательно смотрел на нее и сжимал ее ладонь.

— Продолжай, лапочка, — сказал он.

— Мне кажется, я сама виновата, — я забыла проверить мертвую зону, — сказала Айона, — но я подала машину вперед, медленно отпуская сцепление, и вывернула руль до предела, поставила на ручной тормоз, включила передачу заднего хода, отпустила сцепление, вывернула колеса до упора… Ну так вот… — Она увидела, что Нед смотрит на нее слегка остекленевшими глазами, и встряхнулась. Она становится такой же невыносимой, как Ангус. — Так вот, я развернулась в три приема, но не смогла поехать, потому что на дороге оказалась высокая горка, так что я еще раз развернула машину, и заметила, что мистер Кинг сидит совсем тихо, но, как мне кажется, с экзаменаторами такое бывает, и я повернула голову к нему, чтобы извиниться— как ты мне сказал, Ангус, чтобы произвести приятное впечатление, и я увидела, что… — Айона зажала рот ладонью. Ее внезапно сильно затошнило.

— И? — хором спросили Нед и Ангус.

— У него закатились глаза, и он весь побагровел! — запричитала она. — Я подумала, что у него, наверное, сердечный приступ, поэтому…

— Блин! — нечаянно вырвалось у Ангуса.

— …и я постаралась вспомнить, где я сегодня утром видела больницу, и я все ездила и ездила кругами, и никто, кажется, не замечал, что с ним случился приступ, и…

— Айона, почему ты не остановила машину и не позвала на помощь?