Взрослые девочки

Утро началось с того, что Тарек сообщил о смерти Энтони. Потом был допрос. Алия до сих пор не знала, как погиб Энтони; скорее всего ужасно. Впрочем, куда больше ее тревожило отсутствие известий о Баракете. Впервые в жизни ей стало за него страшно. Она лежала в кровати, временами впадая в забытье, потом испуганно просыпалась и снова плакала. Ну почему это произошло? Какая же она дура, что позволила Энтони войти в ее жизнь!..

Потом Алия все-таки уснула, а когда проснулась, в комнате находился Тарек.

— Принцесса Фал, у меня пока нет новостей о его высочестве, но здесь леди Килмур и миссис Беннет. Они ждут почти час.

— Ждут? — возмутилась Алия. — Почему никто мне не доложил? — Она напрочь забыла, что приказала служанкам ее не тревожить. Однако Дельфина и Камилла… Конечно, если бы она знала, что они придут…

Она побежала в ванную, причесалась и умылась.

Дельфина и Камилла сидели в гостиной за круглым столиком. Перед Камиллой, как всегда, стоял бокал шампанского; Дельфина пила кофе. Алия на мгновение задержалась в дверях. Она ведь даже не знала, с чем они пришли. Дельфина тут же подскочила к ней, обняла, поцеловала и отвела к столу. Алия не знала, что сказать. Ее душили слезы.

— Да, натворил он дел, — сокрушенно покачала головой Камилла, взяв подругу за руку. — В результате пришлось самому же и расхлебывать. Как ты ко всему этому относишься?

— Не знаю, — честно сказала Алия. — Я так устала, что ничего не соображаю. Баракет исчез. Я очень боюсь, что это он убил Энтони. И еще я боюсь, что он больше не вернется. Я не знаю, что мне делать.

Она была безмерно рада видеть Камиллу и Дельфину, своих лучших подруг. Но что они о ней думают?

— Что вы обо мне теперь думаете — выслушав Энтони?

— Принцесса есть принцесса, — ответила Дельфина. — Какая разница, откуда она? Не понятно, почему ты нам раньше все не рассказала. Неужели ты думаешь, что мы бы к тебе изменились? По мне, так даже наоборот…

Алия поняла, что перед ней настоящие друзья, которым все равно, какого она происхождения.

— Я не имела права говорить об этом без разрешения Кеннета. А разве он ничего не рассказывал?

— Алия, ты же его прекрасно знаешь. Он скорее пойдет и расскажет что-нибудь «Голосу Америки», чем поделится тайной со своей женой!

— Между прочим, — сказала Камилла, — Дельфина права. Теперь мы любим тебя еще больше. — Она не могла видеть слезы в глазах подруги.

— Что же мне теперь делать? — сдавленным голосом воскликнула Алия и разрыдалась — очевидно, сказывалась усталость. Кроме того, ее очень тронула забота Дельфины и Камиллы. Но главное, конечно, Баракет. Она его любила и хотела, чтобы он вернулся. И у нее были все основания опасаться, что как раз этого и не произойдет.

— Остается одно — ждать, — сказала Дельфина. — Кеннет очень хочет, чтобы ты ему позвонила. Не согласишься ли…

— Конечно! — воскликнула Алия. — Как ты думаешь, он приедет? Вот единственный человек, кто может знать, где находится Баракет.

Когда наконец раздался звонок Раса, ярость Камиллы не знала границ. Он и Сейл целую неделю не вылезали из номера в «Ритце». Послали горничную в магазин напротив, и та притащила кучу шелковых платьев и пижам. Среди них не было ни одной вещи голубого цвета. Розовые, желтые, коралловые, белые — любые тона и расцветки, кроме голубого. Потом в номер принесли парфюмерию и украшения — длинное жемчужное ожерелье и серьги. Косметикой Сейл не пользовалась. Она была красива от природы.

Целыми днями они занимались любовью, спали и разговаривали. Пили и ели тогда, когда им этого хотелось, невзирая на время суток. В номер приносили газеты, журналы и книги.

— Красные розы, — говорила Сейл и закрывала глаза. — Хочу красные розы.

Каждое утро горничная ставила на ночной столик новый букет.

— Ты сама как роза, — улыбался Рас. — И так же быстро увянешь, если не возьмешь себя в руки.

— Я ничего не могу с собой поделать. Это саморазрушение. Как волна — накрывает меня с головой, и я теряюсь. Мне становится все равно. Понимаешь, все равно.

— Это не саморазрушение, — возражал Рас. — Это безволие. Пора задуматься о своем образе жизни. Существуют определенные правила, и их следует соблюдать.

— Ну как ты не понимаешь! — удивлялась Сейл. — Говорю тебе, мне все равно.

— Неужели ты не можешь отказаться от наркотиков?

— Легко, — рассмеялась Сейл и щелкнула пальцами. — Вот так. Они для меня ничего не значат. Про меня говорят, что я наркоманка, но это неправда. Ты же сам видишь: мы здесь целую неделю, и мне ничего не надо.

— Сейчас тебе есть чем заняться, — рассмеялся Рас и легонько толкнул ее коленкой. — К тому же неделя — вовсе не срок. Я заберу тебя в Калифорнию и покажу самому дорогому доктору.

— Нет, — покачала головой Сейл. — Это лишнее.

— Ладно, — кивнул Рас. — Возьми по крайней мере мой телефон. Позвони, когда я тебе буду нужен.

— Со мной все будет в порядке, — прошептала Сейл.

«Пока он здесь, со мной все будет в порядке, — повторила она мысленно. — Интересно, где сейчас Ги? И когда он меня заберет?»

Рас позвонил Камилле накануне отъезда. Сейл смотрела, как он растерянно вертел в руках трубку. Было ясно, что у него нет ни малейшей возможности вставить хоть слово. Наконец он заговорил:

— Камилла, теперь ты знаешь, где я и чем занимаюсь. У тебя есть Джереми. Я бы ни за что не приехал в Париж, если бы знал, что ты будешь с ним. Я не против наших встреч, но я не собираюсь водить его за нос. До свидания.

Закончив разговор, Рас собрал свои вещи и поцеловал Сейл.

— Все, мне пора в Орли. Водителю я заплатил, он отвезет тебя, куда ты скажешь. Будь умницей.

С этими словами он уехал.

ЛОНДОН ИЮНЬ 1963 ГОДА

Алия прождала в Париже целую неделю и поняла, что Баракет сюда не вернется. Он говорил, что она может самостоятельно отправляться в Лондон. Дельфина и Камилла уехали, Алия осталась одна. Делать ей было совершенно нечего, ожидание окончательно ее измотало. Ей отчаянно хотелось все бросить и укатить в Кушадасы, в «Йали-Беяз»… но Баракет говорил про Лондон, и она не осмелилась поехать в другое место.