Взрыв на рассвете. Тихий городок. Наш верх, пластун

— Знаю. Я пришел вернуть вам это.

Начальник разведки протянул Вильку ладонь, на которой лежал его кольт, унесенный сержантом.

— Значит, вы… — неуверенно начал Вильк.

— Да, я тот, с кем вы хотели встретиться, — закончил за Вилька начальник разведки. — Как видите, мы поверили вам.

— Никогда не предполагал, что вы коммунист.

— Вы правы, я никогда им не был. Я просто честный польский офицер, который не желает быть дезертиром, когда польская армия сражается против тевтонов.

— Мне кажется, мы поймем друг друга. Подходите ближе, — сказал Вильк.

Впереди, где находился головной дозор, раздался пронзительный стрекот сойки, дважды прокуковала кукушка. Сигнал опасности! Кондра положил палец на спусковой крючок автомата, заскользил между стволами деревьев к дозорным.

Они лежали среди камней на краю маленькой галереи, нависшей над узким ущельем. По его дну, в десятке метров ниже казаков, двигалась цепочка людей в маскхалатах. За спинами рюкзаки, на головах немецкие каски, в руках автоматы. Швабы! Точнее, вервольфовцы, орудующие в наших тылах. Опасное зверье! Что–то их многовато для обычной разведгруппы. Сержант уже насчитал десяток врагов, а они все продолжали появляться из–за большого скального обломка, наполовину загородившего проход по дну ущелья. Пятнадцать швабов! Но что это? Вместо привычного пятнистого цвета маскхалатов перед глазами возник серый цвет цивильных плащей. Гражданские? Здесь, в горах, в одной компании с вервольфовцами? Интересно, что за птахи?

Кондра достал бинокль, навел на людей в плащах. Ничего особенного. Пожилые, оба среднего роста, грузноватые, с усталыми лицами. Эти двое и вервольфовцы… Любопытная компанейка!

Плащи исчезли в неширокой полосе кустарника на дне ущелья, и в глазах снова зарябило от маскхалатов. Один, второй… еще дюжина швабов. А вот и тыльный дозор при одном МГ и двух шмайссерах.

Люди в плащах встали друг к другу лицом, обменялись рукопожатием и одновременно вскинули руки в фашистском приветствии. Затем один развернулся и зашагал назад, за ним последовала часть автоматчиков. Итак, вражеский отряд разделился на две неравные группы: один из гражданских с шестью спутниками отправился по ущелью обратно, другой с оставшимися швабами продолжил путь вперед.

Сержант отнял от глаз бинокль, поскреб пальцами заросший щетиной подбородок. Вот тебе и цивильные плащи! Под ними такие же вервольфовцы, как и те, что в маскхалатах. Нет, не такие, а чином повыше. Не иначе, в плащах — главари, а в маскхалатах — их охрана. Поэтому те, что в плащах, постарше автоматчиков возрастом, идут налегке, только они при расставании обменялись друг с другом рукопожатием и фашистским приветствием… Вот это да — сразу два вервольфовских главаря! Как они нужны нашей контрразведке! Упустить такую добычу, саму идущую в руки? Какой он в таком случае разведчик!

Попытаться захватить одного из цивильных в плен? Того, с кем поменьше охраны. Как? А главное, с кем? Старшина Вовк оставил ему ночью для охраны раненых двух разведчиков, утром для их транспортировки прислал ещё пятерых. Казалось бы, о чем ломать голову: с ним семеро стволов, с человеком в плаще шестеро. Но дело в том, что сержант направлен для спасения своих раненых. И он обязан любой ценой вывести их. Разве может быть что–либо дороже жизни боевых товарищей?

Но тогда выходит, что можно позволить спокойно уйти одному из главарей «Вервольфа»? Кондра опустил голову, прислонился лбом к камню. Думай, сержант, думай! Шевели мозгами, разведчик, шевели!

Кажется, придумал. Кондра поднял голову, толкнул локтем в бок лежавшего рядом рыжеусого разведчика.

— Кузьма! Знаешь, кого мы только что видели?

— Якусь черномундирную сволоцюгу, — равнодушно прозвучал ответ.

— Верно. В маскхалатах — простые эсэсманы, в плащах — их командиры. Не иначе, офицеры и в немалых чинах.

— Да ну? — усомнился разведчик.

— Командиру нужно верить, ефрейтор. Особисты, шукаючи вервольфовцев, ноги до колен посбивали, а нам они сами в руки лезут. Верно говорят, что на ловца и зверь бежит.

— Будем брать? — сразу оживился Кузьма.

— Надо! Обязательно надо! Однако нельзя и раненых без охраны оставить. Как мыслишь, сколько хлопцев надобно, щоб шваба в плаще живьем взять? Того, что ушел с меньшей группой.

— Один казак на трех швабов — бой на равных. Согласно сей арифметике и веди подсчет. Думаю, що трех хлопцев хватит вполне.

— По моей прикидке тоже так получается. Этой тройкой будем я, ты и Макар. Остальные казаки, покуда мы не вернемся, будут находиться при раненых. Выступать за швабами надобно немедля, иначе можем утерять след. Я сейчас приведу сюда группу, а ты тем часом хорошенько осмотри ущелье. Нужно найти надежное пристанище для раненых.

Когда Кондра возвратился с ранеными и ядром группы, Кузьма поджидал его с напарником на галерее.

— Приказ выполнен, сержант. Нашли пещеру — лучше не надо.

Пещера Кондре понравилась: просторная, сухая, с хорошо просматривающимися подходами. Сержант подозвал одного из разведчиков.

— Останешься за меня. Перенесете раненых в пещеру, замаскируетесь и станете ждать нас. Уходим часа на три–четыре. Никакой отсебятины, береги раненых. Надеюсь на тебя, Андрей.

— За нас не волнуйся, сержант. Будь поосторожней с вервольфовцами: их берлога может быть где–то поблизости.

— Потому и хочу напасть на них поскорее, покуда они в свое логово не забились…

Вражескую семерку разведчики настигли в конце ущелья. Покинув его, вервольфовцы какое–то время шли по течению неглубокой речушки, после чего углубились в заросли лещины на ее правом берегу. Выбрались из них и по узкой звериной тропе направились к вершине ближайшей горы.

— Какого лешего они туда карабкаются? — удивился Кондра, всматриваясь в карту. — Неужто у них здесь прибежище? Тогда прощай наш «язык»! Ох, олухи! Раньше нужно было брать его, раньше!

— Не журись раньше сроку, сержант, — проговорил Кузьма, закрывая карту своей ладонью. — Смотри! — он протянул Кондре бинокль.

Вервольфовцы виднелись у вершины, и было их не семеро, а пятеро. Где еще пара? Вот и она, полусотней метров ниже своей пятерки. Чем это они занимаются? Нагнулись, повозились в траве, разошлись в стороны. Снова сблизились, уткнулись головами в землю, зашагали друг от друга. Опять та же операция. Все ясно! Отставшая от ядра группы пара минирует подходы к вершине горы минами натяжного действия. Задел натянутую в траве по обе стороны от мины леску или тонкую проволочку — и получай несколько горстей осколков. Известный прием!

— Что скажешь теперь, сержант? — прищурился Кузьма.

— Лезть тебе на дерево и не спускать глаз со швабов. Может, приметишь, где они залягут на дневку.

Однако наблюдение за немцами с дерева ничего не дало.

— Дохлый номер, сержант, — сказал Кузьма, спустившись на землю. — Вервольфовцы снова сбились гуртом и пропали у вершины. Сдается, що они эту горушку знают как облупленную.

— Иначе и быть не может. Днем надежное убежище непросто сыскать. Иное дело, когда для этой цели имеется постоянное, не единожды проверенное местечко. Кстати, ты добре приметил, где швабы свои мины поставили?