Взрыв Секс-бомбы

— Кто ж тебе об этом расскажет? — ответил пресс-секретарь. — Как были бедными, рассказывают, а как богатыми стали — никогда, потому что первые большие деньги законным путем не заработаешь.

— Почему же, — возразил Сценарист, — например Билл Гейтс, который создал компьютерные программы. Богатыми стали те, кто первыми запустили компакт-кассеты вместо пластинок и кто первыми стали делать сотовые телефоны.

— Это все за рубежом. А наш конструктор Калашников, автоматы которого пользуются спросом во всем мире, — очень среднего достатка человек, как обыкновенный армейский генерал, и то стал таким недавно, когда ему присвоили генеральское звание. Я тебе могу рассказать только о схеме, которая использовалась и благодаря которой бедные, но наглые стали богатыми и еще более наглыми.

Все началось с приватизации. В России наконец поняли, что государственное управление неэффективно, и стали приватизировать предприятия. В акционировании участвовали и рабочие предприятий, но они акции не покупали, им акции раздали. А все даром доставшееся никогда не ценилось. Эти акции стали у них скупать, где за мизерные деньги, где за несколько бутылок водки. Так контрольный пакет акций оказывался у нескольких акционеров, и всегда находился человек, который хотел быть полновластным хозяином, и, если ему акции не уступали, упрямый акционер попадал в автокатастрофу или чаще всего его расстреливали в подъезде. Это российская специфика — убийство в подъезде. Во всем мире богатые люди давно поняли, что подъезд — самое опасное место, поэтому там в подъездах сидят консьержки и охранники. Все подходы просматриваются телекамерами, и вообще, богатые люди селятся компактно, нанимают особую охрану, ставят особые сигнальные системы, в безопасность вкладывают огромные деньги. А у нас человек, владеющий миллионами, продолжает жить в доме даже без домофона, надеясь на авось.

— Ладно, — согласился Сценарист, — другие мне не расскажут, но ты ведь знаешь, кто с чего начинал. Расскажи ты, не называя фамилий.

— Я тебе уже все рассказал. Все начинали одинаково. Привожу пример. Начало перестройки. Несколько парней после окончания Финансовой академии идут работать мелкими клерками в Госплан, в Контрольно-ревизионное управление, в райкомы комсомола, в КГБ. Путч 1991 года. Рухнула советская власть, начались увольнения в КГБ, МВД, и гигантские партийный, советский, комсомольский, чекистский аппараты вдруг оказались не у дел. Среди них было много середняков, бездарей, приспособленцев, но были и светлые головы, замечательные организаторы, аналитики. А новая власть оказалась не готовой управлять — власть на демократов свалилась неожиданно. Поэтому часть аппарата стала обслугой новой администрации, а самые умные ушли в бизнес. Они-то мыслили системно и отхватывали от государственного пирога большими кусками. Так вот, эти парни из Финансовой академии объединились и организовали судоходную компанию. Их было всего трое, но они взяли на работу замечательного аппаратчика из КГБ, который организовал не только аналитический отдел, но и отдел безопасности компании.

— И, конечно, пригласили в компанию профессиональных моряков?

— Зачем? — ответил пресс-секретарь. — Принципы управления везде одинаковы. В истории бизнеса были случаи, когда успешный управляющий крупной компании по производству обуви возглавил заваливающуюся аэрокомпанию по перевозке пассажиров и грузов, и эта самолетная компания через полгода из убыточной стала прибыльной. Конечно, финансисты стали разбираться во фрахте и морском праве. Они первыми заметили, что государство не в состоянии содержать свой военно-морской флот, и пригласили в Совет директоров отставного адмирала, который имел не только опыт, но и свои связи, хотя любой опыт наполовину состоит из связей.

Но, когда руководят трое, всегда лидирует один. Этот один скупил акции рядовых акционеров, и теперь он председатель совета директоров. На него было два покушения.

— Сколько ему лет?

— Тридцать восемь. Когда они организовали компанию, ему было двадцать восемь.

— А шестидесятилетние бизнесмены, которые сколотили состояние за последние десять лет, есть?

— Есть, но таких мало. Старики сильны своей осторожностью, а в новых сферах бизнеса нужны люди авантюрного склада, типа бывших цеховиков. Но их перемолола советская власть. Человек, который посидел в тюрьме, уже не рискует.

— Ты можешь меня познакомить с кем-нибудь из этой финансово-чекистской компании? — спросил Сценарист.

Пресс-секретарь задумался.

— Я встречаюсь с председателем Совета директоров этой компании через три дня. Через три дня и дам ответ.

Сценарист расплатился за пиво и креветки. За соседним столиком сидели то ли молодые секретарши, то ли продавщицы, модно одетые. Они поглядывали в их сторону, но Сценарист отметил, что девушки обращают внимание на пресс-секретаря, а не на него.

Внимание секретарш объяснялось спортивной фигурой пресс-секретаря, его модным летним пиджаком, швейцарскими часами, итальянскими башмаками. Они были ровесниками, Сценарист и пресс-секретарь, но секретарь уже много лет служил, а служба предрасполагает к форме. Толстеют уже достигшие определенных высот чиновники, а молодые чиновники, глядя на старших коллег, быстро понимают, что моложавая внешность — основа для роста по службе, и начинают играть в теннис, ходить в бассейн, некоторые даже бегать по утрам, а сейчас, когда появились спортивные залы, заниматься на тренажерах.

Пресс-секретарь начинал с райкома комсомола. В низовых комсомольских организациях вообще полнеть не разрешалось, а чтобы стать секретарем ЦК комсомола, надо было быть или худощавым, а если полным, то моложавым и розовощеким.

Сценарист давно не занимался спортом. Когда не было денег, ел картошку с квашеной капустой и подсолнечным маслом, когда деньги были, обедал только в ресторанах, каждый день с водкой, и к своим сорока семи годам располнел, ходил в рубахах навыпуск, в сандалетах без носков, пиджак и галстук надевал только на премьеры фильмов в Доме кино или если его сценарий обсуждался в Комитете по кино.

Сокурсники распрощались, похлопав друг друга по спинам. Спина пресс-секретаря была крепкой, без слоя жира. Теперь Сценаристу оставалось ждать три дня. За оставшиеся дни он должен будет написать внятную заявку на сценарий фильма.

Пресс-секретарь позвонил, как и обещал, через три дня и сообщил, что Сценариста ждут завтра в двадцать часов. Сценарист понял, что финансисты привыкли к морской терминологии и не делят, как все люди, часы на утренние и вечерние, у которых есть восемь утра и восемь вечера. У военных и моряков восемь вечера всегда было двадцать часов.

Офис судоходной компании находился в обыкновенном жилом доме. Вероятно, первый этаж дома еще недавно занимал какой-нибудь магазин, который обанкротился или был акционирован, а судоходная компания скупила акции и ликвидировала магазин.

Сценарист нажал на кнопку звонка и назвал себя. Звонок щелкнул, он вошел в подъезд, прошел через арку, наподобие тех, какие установлены в аэропортах. Раздался звон. Сценарист вынул из кармана ключи от дома, авторучку в стальном корпусе, диктофон и еще раз прошел через арку. Ничего не звенело. За ним наблюдал майор милиции, у следующей двери стоял капитан милиции. Большинство милиционеров подрабатывали в охране офисов.

Сценарист шел по коридору. Двери кабинетов были закрыты, может, потому, что закончился рабочий день, а может быть, такие были правила.

Председатель совета директоров, он же фактически частный владелец судоходной компании, молодой, с тропическим загаром, поздоровался со Сценаристом и спросил:

— Чай, кофе?

Сценарист попросил кофе. И хотя судовладелец не отдавал распоряжения ни по телефону, ни по кабинетному переговорному устройству, тут же вошла девушка в очень легкой кофточке, короткой юбке и без колготок. Она улыбнулась Сценаристу и поставила перед ним чашку кофе с белым и коричневым сахаром на блюдечке.