Взрыв
Шрифт:
Восемьсот…
Пересадочная станция «Коннор», 10.19 единого времени
Бумажные банкноты, старомодные, но столь незаменимые в подобных случаях, Урбанов вложил в руку Майкла Уорски. Рука пилота не блистала чистотой. Ногти были черными от грязи, а на запястье виднелась большая царапина. У Уорски было квадратное лицо, заросшее густой черной щетиной. Он напоминал старого поляка из тех частей Польши, которые Российская Империя так и не удосужилась отдать Содружеству.
Незаменимый кассир Уильям Блэйр, стоя
Когда счет пошел за тысячу двести, темные круги под светло-голубыми глазами пилота, выдававшие его сильное переутомление, стали хищно подергиваться.
На тринадцатой купюре Урбанов остановился с таким выражением лица, как будто отдал последние деньги.
– Этого более чем достаточно, – заметил юрист.
Уорски пожал плечами:
– Вы все равно отправляетесь на обратную сторону. Там заработать легко.
– Это честная цена, – возразил Блэйр.
– А где корабль?
Пилот кивнул в сторону проема в стене рядом с люком, предназначенным для прохода людей. Урбанов подошел поближе и посмотрел внутрь. В конце зала он увидел нечто, напоминающее паука, у которого из восьми ног осталось четыре. Шарообразный корпус заканчивался огромным раструбом для отработанных продуктов единственной реактивной камеры сгорания. К толстому металлическому концу в нижней части были приделаны держатели, оканчивающиеся огромными клешнями. Прямо над головой паука виднелся небольшой маячок. В его тусклом свете Урбанов заметил, что в кабине лишь одно кресло.
– Я доберусь на этом до Луны?
– Без проблем. Туда и обратно и никакого груза, – ответил пилот.
– Это наш буксир, мистер Урбанов, – объяснил Блэйр. – У двигателя достаточно мощности, чтобы вывести практически всю станцию на орбиту.
– Условия размещения?
– Я за рулем. Вы спите в шлюзе.
– Сплю?
– Мне придется погрузить вас в сон, иначе вы заберете слишком много воздуха.
– Система подачи воздуха, – счел нужным снова вмешаться кассир, – рассчитана на одного человека. Но не волнуйтесь. Мы дадим вам порцию «Сладкой мечты», и вы весь полет проспите как убитый.
– Но это же запрещенный наркотик!
– Я же сказал: не волнуйтесь. Вы проснетесь уже на месте, готовый справиться с целой хоккейной командой. Или… вам придется провести два-три дня с остальными пассажирами.
– Когда мы отправляемся? – осведомился Урбанов.
– Как только вышка даст разрешение.
– Но я думал… – юрист снова повернулся к Блэйру.
– Мы изобретаем небольшое происшествие. Один из наших шаттлов до точки Лагранжа, под названием «Принцесса Дакара», передаст сообщение о скорой потере орбиты. Тогда Майклу придется вылететь и исправить положение дел. Есть буря или нет, но правление не допустит, чтобы одно из главных вложений капитала болталось неизвестно где. Но как только Уорски вылетает из шлюза, он направляется к Луне, и его никто не сможет остановить.
– Но если он по моему наущению нарушит свой долг…
Блэйр вытаращил глаза:
– Вы что, не поняли? Я кое-кого знаю из экипажа «Принцессы». Все пройдет как надо, и я гарантирую, что по возвращении к вам никто не пристанет с ненужными расспросами. Но пусть даже
и так; тогда вас накачали наркотиками, вы спали и ничего не помните. Короче, вы летите или нет?– Да-да… конечно, лечу, – несмотря на окончательное решение, Урбанова по-прежнему грызла совесть по поводу незаконности сего дела. В конце концов, он работник российского народного суда и будет обязан отвечать правдиво на вопросы дознания. Конечно, сомнения не могли его остановить, но все-таки они были.
Блэйр протянул руку:
– Мои комиссионные?
– Безусловно. – Урбанов заплатил оговоренную сумму. При передаче денег юрист почувствовал укол в тыльную часть ладони.
– «Сладкая мечта», – произнес густым басом Уорски.
Искра
Вспышка
Искра
Пламя
Борт исследовательского космолета «Юла-3»,
10.35 единого времени
– Эй, парни! Быстро по каютам! – прокричал, стоя в дверях кабины Б-9, первый помощник капитана Джеймс Уиверн. – Свяжите их этими штуками и ничего не трогайте! – С этими словами Уиверн бросил в проход пригоршню красновато-коричневых колец, напоминавших по виду пончики.
Спивак попытался, пока кольца летели, подсчитать их, заметил, что колец четное число, и пересчитал их еще раз по приземлении. Их оказалось десять.
– Для чего они? – спросил Питер, но Уиверн уже шагал по коридору.
Портер, один из четырех его сотоварищей, поднял кольцо и сжал в руке.
– Похоже на резину.
– Это изолятор, – сказал постоянный член экипажа Норт. – Проденете сквозь кольцо ленты вашей койки и зацепите за крюк.
– Для чего я должен это делать? – спросил Питер.
– Парень, – ухмыльнулся Норт, – попробуй коснись крюка.
Раздался треск, от металла отскочила яркая искра и ударилась в каблук ботинка Питера. Спивак почувствовал, как дрожь пробежала от пальца к плечу, будто по нему пустили заряд тока.
Норт показал рукой туда, где покрытый пластиком пол соприкасался со стальными ножками стола:
– В следующий раз будь поосторожнее.
– Я понял, – покраснел Питер.
– На переборках и киле накапливается мощнейший заряд. Все соприкасающиеся с ними металлические части, например основа палубы или крепление для этого крюка, будут проводить ток как в открытой цепи. Так что веди себя осмотрительнее.
– Ясно.
Все остальные быстро прикрепили ленты, стараясь не наступать на стальные полосы в полу, и забрались в койки.
– И сколько мы так будем лежать? – спросил Портер.
– А у тебя что, свиданка? – рассмеялся Норт.
– Подумал о мочевом пузыре.
– Ну… лучше позаботься о нем сейчас.
Портер спустил ноги вниз и двинулся к двери.
– И помни, – крикнул вслед Норт, – моча соленая, а урильник в основном сделан из металла. Так что целься прямо в центр, а не в бок.
Клик!
Клик!
Клик!