Взять свой камень

Дацкий побежал за мешками, а Браницкая и Баранов пошли к хранилищам. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Петр услышал, как в небе снова завыли немецкие самолеты.

– Ложись! – закричал он, падая на ступеньки.

Загрохотали взрывы. Что-то с металлическим звоном лопнуло там, куда он бежал, зашипело, разбрызгивая неестественно белые искры.

На город, почти скрытый дымом пожаров, зашла новая волна бомбардировщиков. Они пикировали и взмывали в небо с диким ревом, кассетами разбрасывая фугасные и зажигательные бомбы. Одна из них угодила в здание банка.

Рядом с лежавшим на лестнице милиционером брызнуло огнем. Вскочив, он прикрыл рукавом лицо, вбежал в горящую комнату, схватил мешки и кубарем скатился вниз по лестнице.

Баранов и Браницкая охапками выносили из хранилища деньги и документы.

– Горим, – бросая на пол мешки, сообщил Дацкий, – надо тушить.

– Некогда, весь город горит, – отмахнулся Баранов. – Лучше помоги деньги складывать… Да и разве мы втроем потушим?

Тревожно оглядываясь на валивший со второго этажа дым, Петр начал запихивать в мешки пачки денег. Глаза щипало – то ли от дыма, то ли от набегающих слез, голова болела и кружилась, урчало в пустом животе; сваленная прямо на полу груда денег и банковских документов, казалось, никогда не поместится в мешках и деревянном ларе. Один мешок пришлось располосовать на лоскуты, чтобы завязывать другие, уже туго набитые деньгами.

– Скорее, там разгорается, – подскочил Баранов. – Прыгай за окно на улицу, я буду мешки выбрасывать. Карауль их да гляди, не поедет ли какая машина. Останавливай, а то не выберемся…

Дацкий вскочил на подоконник и спрыгнул на улицу. Баранов начал бросать мешки. Оглядываясь по сторонам, Петр складывал их в кучу. Мимо пробегал рыжий парень в полосатой футболке и сандалиях, надетых на босу ногу. Дацкий ловко поймал его за рукав:

– Стой! Кто таков?

– Тур я, завклубом, – вытирая тыльной стороной ладони грязь со лба, сообщил парень. – Сашка Тур. Не узнали?

– Куда бежишь? Что в городе? – уже спокойней спросил милиционер. И попросил: – Помоги, видишь, имущество эвакуируем.

– Некогда, – отмахнулся Сашка, – я к военкому, считаю себя мобилизованным! А в городе все разбомбило. И пограничников, и милицию вашу… – и он убежал.

– Во скаженный! – сердито сплюнул Петр.

Что же делать теперь, где взять машину? Зачем Туру врать, что милицию разбомбили? Наверное, так оно и есть, и никто не уцелел, иначе давно бы прислали людей на помощь. А пограничники? Они раньше всех должны были знать о нападении, скорее всего, они встретили врага на границе и теперь пытаются сдержать до подхода регулярных частей Красной Армии. Но сколько они еще продержатся – час, два? И когда подойдут регулярные части?

Надо искать машину, но где? Бежать к шоссе нельзя – на кого оставишь мешки с деньгами? И еще неизвестно, что творится на шоссе, ведущем с востока на запад. Правда, теперь вернее было бы говорить: с запада на восток. Подаваться к зданию райотдела тоже бесполезно… Эх, дурья голова, надо было попросить шустрого завклубом сказать военкому – тот обязательно чем-нибудь помог бы. Но, с другой стороны, – как сказать этому шебутному малому о таких деньгах? Вдруг болтнет кому от глупости или похвастается важным поручением.

Пока Петро раздумывал, Баранов выкинул из окна последний мешок. Отплевываясь и протирая глаза, слезившиеся от дыма, густо повалившего из окон банка, он и сам спрыгнул вниз. Подставил вытянутые руки и поймал выпрыгнувшую следом Анелю.

– Ну чего? – поправив пояс с кобурой, спросил он у Дацкого. – Как с машиной?

– Все так же, – буркнул Петр. – Ждите, пойду поищу, может, еще ездит кто…

Он не успел отойти и на десяток шагов, как в конце улицы показалась зеленая пыльная полуторка. Ловко объезжая воронки от бомб, она катила прямо на вставшего посреди проезжей части милиционера.

– Стой! – подняв руку, закричал Дацкий. – Стой!

Машина резко затормозила и остановилась, почти упершись радиатором ему в грудь. Открыв дверцу, из кабины высунулся злой скуластый сержант-пограничник:

– А ну, геть с дороги!

Рядом с ним в кабине сидел бледный капитан в зеленой фуражке, напряженно всматриваясь в лица милиционера и сержанта, переводя глаза с одного на другого. Сержант держался за руль одной рукой, а другой нашаривал что-то у себя на поясе.

Уйти с дороги? Ну нет! Дацкий понимал: как только он отойдет, сержант тронет с места, и потом жди, пока появится другая машина. И появится ли вообще? Поэтому Петр положил ладони на капот и как можно миролюбивее спросил:

– На восток?

Сержант досадливо дернул плечом, недовольный непредвиденной задержкой.

– Уйди добром! – попросил он.

Дацкий, не снимая рук с капота, ведя ладонями по пыльным бокам машины, подошел к кабине со стороны капитана.

– Возьмите наш груз! Очень важно!

– Отойди от машины! – закричал сержант, но Петр уже рванул на себя дверцу кабины: если сержант такой несговорчивый, то надо попробовать договориться с капитаном.

Открыв дверцу, Дацкий замер: капитан не мигая смотрел на него, наставив ему прямо в живот ствол ТТ.

– Назад! – каким-то деревянным голосом приказал он.

Петр решил рискнуть. Не обращая внимания на пистолет, хотя от страха сосало под ложечкой: а ну как странный капитан-пограничник нажмет на спусковой крючок? – он снова попросил:

– Товарищи, деньги у нас большие! Приказ есть вывести, помогите!

– Что он говорит? – не оборачиваясь и не опуская оружия, спросил капитан у водителя. – Не понимаю.

– Громче кричи, – устало опускаясь на сиденье, посоветовал сержант Дацкому. – Контузило его маленько, слышит плохо.

– Деньги! Три миллиона! – заорал Петр и для убедительности показал на пальцах. – Вывезти!

– Зачем кричите? – убирая пистолет, поморщился пограничник. – Сколько вас, трое? Тогда будем считать, что каждый отвечает за миллион. Проверьте, Глоба!

Сержант шустро выскочил из кабины и кинулся вместе с Дацким к мешкам, но бдительный Баранов развязывать их не позволил, а приоткрыл крышку деревянного ларя. Заглянув в него, Глоба сдвинул на затылок зеленую фуражку и присвистнул:

– Тю, миллионеры…

– На погрузку даю пять минут, – тоном, не терпящим возражений, приказал капитан. – Помогите им, сержант. И скорее, а то опять начнут бомбить.

Быстро побросав в кузов мешки и перевалив через борт ларь с деньгами, милиционеры и Браницкая влезли в кузов. Глоба сел за руль.