Взятие Казани и другие войны Ивана Грозного

А под Псковом осаждающим становилось все хуже. Они страдали от холодов, снегов. Русские отряды обложили их, в лагере начался голод. Хлеб и мясо продавались за огромные деньги, лошади подыхали. После трех провалов штурмовать больше не решались. Наоборот, уже не поляки, а защитники Пскова досаждали им атаками. Он-то зимовал в тепле, припасов хватало. За 147 дней осады воины совершили 46 вылазок, во множестве убивали врагов, уводили пленных. Наемники начали уходить прочь. И в такой ситуации королю все-таки пришлось согласиться на переговоры. Впрочем, невзирая ни на что, Баторий еще вынашивал другие планы. Уехал в Польшу на сейм просить денег, набирать новую армию.

Тем не менее, 13 декабря в деревне Запольский Ям делегаты двух стран открыли мирную конференцию. Нет, Поссевино ничуть не помог русским. «Посредник» явно и откровенно подыгрывал панам. Нажимал на наших послов, Елецкого и Олферьева, домогаясь уступок. Шпионил, стараясь вызнать их секреты и передать королевским дипломатам. Когда зашел спор о титуле царя, иезуит даже ухватил Олферьева за шиворот, вырвал у него бумаги и растоптал — в бешенстве кричал, что титулы имеет право давать только папа. Однако на ходе переговоров сказывались совершенно другие факторы. Поражения и огромные потери отрезвили панов и шляхту. Теперь они считали: надо мириться, чтобы удержать приобретения. Сыграл свою роль и ловкий дипломатический ход Ивана Грозного. Воинственные проекты Батория перестала поддерживать католическая церковь. Победы кончились, значит, следовало быстрее заключать мир и приводить царя к унии — пока он под влиянием своих успехов не передумал. Сейм не желал давать королю субсидии, и золотой поток с Запада тоже пресекся.

А Елецкий и Олферьев держались скромно, потихонечку, но строго выполняли полученные от царя инструкции. В которых им предписывалось «в конечной неволе», под давлением, уступить то, что еще удерживали русские в Ливонии, — без Нарвы эти города были не нужны. Но требовалось в любом случае отмести условия папы и поляков о включении в мирный договор Швеции. Расколоть коалицию противников, чтобы можно было разобраться с Юханом один на один. 17 января 1582 г., когда положение остатков королевской армии под Псковом стало совсем бедственным, было заключено Ям-Запольское перемирие на 10 лет. Баторию отдали Ливонию, за это он возвращал Великие Луки, Заволочье, Невель, Холм, Себеж, Остров, Красный, Изборск, Гдов. Швеции перемирие не касалось. Граница устанавливалась по той же линии, как до войны, в 1561 г.

На данном основании либеральные историки пришли к весьма авторитетному и глубокомысленному выводу, что войну Иван Грозный проиграл. Ну а как же иначе-то, «все отдал», ничего не завоевал… Хотя при этом почему-то замалчивается: а кто начал войну? Неужто Россия? Да ведь нет. Начали Литва и Польша. Они наступали, а не мы. И целью себе ставили — сокрушить Россию. Словом, если уж руководствоваться критериями подобных «авторитетов», то «проигравшими» можно объявить св. Александра Невского (который не завоевал Ливонский орден и Швецию), св. Дмитрия Донского (который не завоевал ханство Мамая), Кутузова (который не завоевал Францию). Они просто отразили нашествия врагов и спасли наше Отечество. То же самое сделал Иван Васильевич. Речь Посполитая и могущественные западные силы, стоявшие за ней, расшибли себе лбы, но не смогли захватить ни единой пяди исконной российской земли.

Глава 21. Война на два фронта

После перемирия с Баторием, как и планировалось, следовало сконцентрировать усилия против Швеции. Одна она против русских устоять не могла. Времени не тратили: как только высвободились ратники, их сразу собрали в Новгороде, армию возглавили Михаил Катырев-Ростовский и Дмитрий Хворостинин. В феврале 1582 г. государь приказал им идти к Нарве и «в Шведскую землю за Неву реку». Когда неприятель узнал о наступлении, он сосредоточил свои войска в Водской пятине у села Лямицы. Но основные силы русских в битве даже не участвовали. Хворостинин с одним передовым полком опрокинул, «втоптал» и порубил шведов, остатки бежали. Однако дальнейшие действия остановила весенняя распутица.

А потом все планы смешало мощное восстание в Казанском крае. Оно началось еще в 1581 г. В исторических трудах, особенно советских, принято объяснять его злоупотреблениями царской администрации. Вот уж нет! Злоупотребления, конечно, случались, но не были такими уж вопиющими и повсеместными. Например, хорошо известно, что представители народов Поволжья, Урала, Сибири всегда предпочитали судиться не у своих князьков, а у русских воевод, считали их более справедливыми. Нелишне вспомнить и о том, что местные вожди и старейшины получили право обращаться напрямую к царю, в обход наместников и чиновников. Но ведь не обратились, предпочли взбунтовать людей — чтобы властвовать самим, без русских.

Возбудить мятеж снова постарались крымские эмиссары. Пока Россия одерживала победы, их агитация была малоэффективной. Казанцы, черемисы, башкиры сами участвовали в царских походах, очень хорошо подзарабатывали военной добычей. Но когда начались тяжелые оборонительные бои, поражения, служба показалась им совсем не привлекательной. Они уклонялись от призывов в войско, дезертировали. А агенты крымского хана распространяли слухи, что Россия совсем разгромлена. Значит, выгоднее выступить против нее. Мехмет-Гирей обещал новый поход на Москву, и сепаратисты заключили с ним тайный союз. А тут еще добавился сбор повышенных налогов на войну. Не проще ли убить сборщиков?

В период сражений за Псков Иван Грозный вынужден был и на востоке держать трехполковую рать — естественно, не из лучших войск, а вспомогательную. И одновременно с наступлением на Швецию, в начале 1582 г., царь приказал ей выступить против мятежников. Но она подверглась ударам со всех сторон и была разбита. Иван Васильевич попытался урегулировать конфликт так же, как удалось погасить прошлое восстание, вступил в переговоры. Он сам принял черемисских послов, выслушал их претензии, пообещал удовлетворить их, даровать амнистию. Нет, на этот раз не подействовало. Наоборот, миролюбие государя сочли доказательством, что дела России совсем плохи. А раз так — круши ее! К восстанию подключились новые племена. Да и почему было не резать и не грабить русских, если царь все равно простит? Становилось ясно, что полумерами ограничиваться больше нельзя. Иначе придется жить в постоянном ожидании новых мятежей. Очаг опасности требовалось раздавить решительно и сурово. Для этого государю пришлось перебрасывать полки с запада. К осени в Муроме стала собираться большая армия Ивана Воротынского и Дмитрия Хворостинина.

Но и шведы, разумеется, узнали, что войска, стоявшие против них, ушли. Ситуация для них выглядела очень уж заманчивой, и армия Делагарди, покорителя Нарвы, выступила на крепость Орешек. Цель операции была выбрана не случайно — взятие города позволяло перекрыть Неву, отрезать русским последнюю дорогу к Балтике. В сентябре 1582 г. к Орешку подошел шведский флот, берегом подтягивались пехота и конница. Но гарнизон во главе с воеводами Ростовским, Судаковым и Хвостовым встретил врага мужественно. Несколько раз защитники совершали вылазки, сбрасывали неприятельские десанты в Неву. Пушки со стен крепости метко расстреливали шведов, сбивали их батареи, рушили осадные укрепления. А из Новгорода на помощь осажденным без промедления двинулся князь Андрей Шуйский с корпусом кавалерии. Шведское войско было разгромлено и позорно бежало, бросив знамена, артиллерию, завезенные в лагерь припасы.

Однако ликвидировать восстание в Поволжье так и не удавалось. Мятежники все еще надеялись на крымцев, турок, на новые удары по русским западных держав. А зима выдалась лютая и снежная. Полки Воротынского и Хворостинина завязли в «великих снегах» и не смогли добраться до гнезд бунтовщиков. В 1583 г. царь опять собрал армию, ее возглавил Федор Мстиславский. Отдельный корпус был направлен на Каму, сформировали и судовую рать для маневренных действий по Волге и ее притокам. Бои шли жестокие. Банды повстанцев прятались по лесам, глухим деревням, нападали из засад. Их выслеживали и уничтожали. Усмиренные районы закрепляли строительством крепостей…

Таким образом, России снова приходилось драться на два фронта. А силы ее были не безграничны. Ей и война с Баторием обошлась недешево. Причем на самом-то деле фронтов оказалось больше, войска требовались не только против шведов и мятежников. В Москве знали об обещании Мехмет-Гирея помочь казанцам. А датский король Фредерик II войну не объявлял, но он совсем не случайно подыгрывал антироссийской коалиции. Теперь он тоже прикидывал, что наша страна ослаблена, самое время воспользоваться. Датчане и норвежцы «под шумок» влезли в Колу и Печенгу а в северные моря король выслал эскадру из пяти каперских кораблей, захватывавших и грабивших суда, следовавшие в русские порты.