Взятка по-черному

— Чего это ты вдруг решил мне исповедаться? — Ирина хмыкнула.

— Ну а кому ж еще-то? Да и стыдно мне. Вот обхамил тебя вчера — ни за что, а в душе до сих пор такой осадок, будто сам дерьма нажрался. Ком в горле аж стоит.

— Интересно! — засмеялась Ирина, незаметно для себя проникаясь к собеседнику, может, еще и не симпатией, но уже чем-то похожим на нее. Сочувствием, что ли? — А водкой прополоскать не пробовал?

— Ну вот видишь, тебе все шуточки… А я б и глаз от стыда не смог поднять, если бы на тебя посмотреть пришлось.

— Так и не смотри.

— Наверное, ты права, извини. — Он вздохнул, и вздох, как поняла Ирина, был искренним. — Ладно, спасибо, что трубку не бросила. Хорошая ты женщина. Я всегда крепко завидую тем мужикам, которых такие, как ты, любят… Значит, документы я твои у старухи оставлю. Она сидит вон, газету читает, а сама на меня зыркает, как на моджахеда какого. И цветы я для тебя у нее оставлю, ладно? Красивые, ты их сразу-то не выбрасывай, пускай хотя б денек постоят. А телефончик я тебе вместе с документами оставляю, и, когда страховщики оценку произведут, мы сразу полностью и без базара оплатим счет. Судиться там или разборки устраивать никто не будет, зуб даю. Виноваты. А ты не держи на меня зла…

Ага, злорадно подумала Ирина, которая чуть было уже не передумала и не собралась спуститься к подъезду, чтобы продолжить странную беседу с не менее странным гостем, — не удержался, прорвалось-таки у него! Разборки, базар — ну как же, родной сленг! А ведь она чуть было не прониклась его речью.

Она полежала еще немного, но теперь уже сама идея поваляться без всяких забот как-то истончилась до такой степени, что вовсе пропала. И бесцельное лежание показалось глупостью. Нет, надо встать и первым делом спуститься в подъезд. Или нет, сначала надо позвонить Шурику, а если того не окажется на месте, то Славке и рассказать об этом весьма любопытном телефонном разговоре. Интересно, как они отреагируют, что скажут?

Пока поднималась, умывалась, увлажняла любимыми кремами лицо и укладывала волосы, решила, что права надо забрать в любом случае. Может, это все вообще чей-то злой розыгрыш. Хороша же она будет, когда наплетет историю, которая не получит ни малейшего подтверждения! Все-таки она была женой следователя и соответствовать каким-то принципам считала для себя крайне необходимым.

Надев длинный домашний халат, Ирина захватила ключи и подошла к двери. Но в последний момент услышала, будто что-то упало, причем где-то рядом, а что конкретно, непонятно. Она остановилась и осмотрелась. В прихожей все было в порядке. Может, в спальне?

Вошла туда и… рассмеялась. На полу валялась телефонная трубка, которую она, видно, после длительного разговора неаккуратно положила на аппарат. Вот она и соскользнула на пол, хорошо — на ковер, а то бы разбилась. Надо же.

Ирина подняла ее и хотела вернуть на место, но вдруг в голову пришла элементарная мысль: если уж все равно телефон в руках, чего ждать? И набрала номер мужа. Занято. Снова набрала, и снова занято. Поняла, что, если Шурик говорит по телефону, тем более городскому, это надолго.

Тогда она набрала номер Грязнова — и, надо же, тоже занято! Ну конечно! Это ж они и треплются, как две болтливые кумушки-соседки! А вот сейчас она им покажет! Нет чтобы сюда позвонить, поинтересоваться утренним здоровьем жены и подруги! С кого начать? Решила с Грязнова. Достала свой мобильник и вызвала в «меню» его номер.

— Грязнов, — по привычке ответил Вячеслав.

— О чем это ты, милый друг, так долго болтаешь, что ни к тебе, ни к дружку твоему целое утро не пробиться?

— А кто это? Ира, ты? Извини, секунду! — Грязнов, наверное, закрыл ладонью микрофон, потому что воцарилась тишина, а через полминуты снова раздался его голос: — Прости, ради бога, у меня тут сумасшедший дом. Какие проблемы?

— Я думала, вы с Шуркой… — почти обиженным тоном заметила Ирина.

— Мы с ним уже разговаривали. Ты как, в порядке? Никто еще не звонил?

— Здрасте вам! Так я именно по этому поводу и звоню. Было уже, все было, Слава…

И Ирина стала рассказывать о телефонном разговоре с неким Владимиром Харитоновичем, который представился вчерашним грубияном-охранником, оскорбившим ее, а сегодня приехавшим с цветами и документами просить у нее прощения. Подробно пересказывала про все его откровения, даже про женщин не забыла, которые к нему сами прибегали, и получала при этом какое-то странное, отчасти садистское удовольствие, а Вячеслав не перебивал ее и внимательно слушал. Последнее она поняла потому, что, пока рассказывала, слышала, как у него раздавались звонки, а он брал трубку и с ходу негромко произносил одну и ту же фразу: «Очень занят, позвоните через десять минут». Вежливый! Наконец, она закончила и сказала, что хотела уже спуститься к консьержке за своими правами, а потом уже позвонить им, но чистая случайность отвлекла. Ну так она пошла? Надо потом перезванивать?

И вдруг молчавший и никак не реагировавший до сей поры Вячеслав словно взорвался криком:

— Ты в своем уме, Ирка?! Совсем с ума сошла?! Не смей! Ни шагу из квартиры! И дверь никому не открывай!.. Уф-ф-ф… ну, мать, ты у нас все-таки не от мира сего… Значит, слушай меня внимательно и больше к двери не подходи. Надеюсь, она закрыта на все замки? Проверь, если нет, немедленно закрой все, какие есть. И сиди жди, когда я пришлю своих ребят. Либо сам подъеду.

— Но погоди… — Ирина была просто ошарашена таким неожиданным и, главное, эмоциональным напором. — Почему мне нельзя? Он же сам сказал, этот Владимир Харитонович, что оставил документы, цветы и номер своего телефона внизу, у Марьи Петровны! Или ты полагаешь?..

— Вот именно, полагаю, — отрезал Вячеслав. — И дай Бог, чтобы я ошибся. Когда у вас состоялся разговор?

— Ну-у… я потом в ванную пошла, оделась, с тобой вот… Ну сколько? Минут тридцать, наверное, прошло, не больше.

— Отлично, засекаю время. А ты сиди и жди, когда тебе позвонят. И городской телефон не поднимай.

— Но ты же сам только что…

— По мобильнику, балда ты этакая!

— Вячеслав Иванович, а вам не кажется?.. — обиделась Ирина.

— Кажется, кажется, успокойся, лучше я потом перед тобой сто раз извинюсь, чем… а, ладно! Кого ты из моих в лицо помнишь? Нет, я лучше Денискиных ребят пришлю к тебе, им поближе. Сиди, перезвоню. А вообще, чтоб не терять зря время, можешь пока, по Санькиному рецепту, принять рюмку коньяка — у тебя там осталось немного от вчерашнего — и сварить кофе.

— Интересное дело! — капризным тоном протянула Ирина. — А контрастный душ?

— Так ты ж ведь уже одета! Какой еще душ? Думай, чего говоришь!

И короткие гудки. Вот те, как говорится, и на!

Нет, подумала Ирина, что-то здесь все-таки не так. Не в том смысле, что хотела немедленно нарушить Славкино указание — на подобное она бы не решилась. Но почему-то разговор с охранником показался ей достаточно искренним. А если это так, то никакой опасности для нее он не представлял. И тем не менее…

Ирина отправилась на кухню, где обнаружила на нижней полке холодильника примерно четверть бутылки недопитого коньяка. Это мужики, отправив ее спать, продолжили свой «паб-кролл» — виртуальное путешествие по пабам, то бишь английским пивным, подразумевая при этом, естественно, вовсе не паб, а элементарных баб, до коих с молодости были большие охотники. А сейчас разве что вспоминали иногда о прошлых своих «подвигах», и то по пьяному делу. Ирина это знала и не сильно теперь переживала — все равно когда-нибудь успокоятся…