W.C.K.D.

— Ну вот как на него не орать, когда он ведёт себя как полный придурок?

— Сам не знаю, — блондин пожал плечами.

— Чего читаешь? — Минхо, проигнорировав всё вышесказанное, будто мешок с самым тяжёлым дерьмом, плюхнулся рядом на кровать. — «Страницы любви»? Чё за хрень. Эротика чтоль?

— Хрень, Минхо, это то, что ты делаешь по ночам под одеялом, а это - художественная литература.

— И какая выгода от этого?

Я выразительно посмотрела на него.

— Стебешься?

— Спрашиваю.

Минхо положил голову мне на колени, открыл первую страницу и принялся читать.

— Удобно?

— Вполне, сладкая.

Я запустила руку в торчащий ёжик и растопошила волосы ещё больше в отместку. Минхо усмехнулся, и я заразилась его улыбкой.

Почувствовав чей-то взгляд, я повернулась в сторону соседней кровати: Ньют нахмурил брови и задумчиво смотрел прямо на временно оккупировавшего мои колени парня.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Отличная.

Чёрт его.

Возьми.

Глава.

В голове представлялось всё ярче и жарче, но я осталю это на потом, нам же некуда спешить, не так ли?

А я поспешу поделиться самым лучшим трэком в моей бухой Вселенной:

Rihanna - Kiss It Better

Ночью меня разбудил стонущий звук. Такой звук издаёт человек, рану которого сильно зацепили, либо он наступил на что-то, болезненно впившееся в пятку.

Я поднялась на койке и осмотрелась. Ньют спокойно и крепко спит, положив одну руку под голову, а вторую на грудь, прямо под сердце. Как всегда нахмуренный и с плотно сжатыми губами.

Минхо же ворочился на своей постели как бешеный угорь на сковородке. Приподнялся, злой, взбил подушку, тяжело вздохнул. Одеяло немного съехало с его могучих плеч, и я увидела кровоточащие рваные раны на плечах и на спине в районе лопаток.

Наверняка он сейчас страдает от того, что не может спать на спине или… хотя, с такими ранениями, о каком сне вообще может идти речь?

Я откинула одеяло в сторону, надела берцы и пошлёпала в одной майке к углу вагона, где на подставке для телевизора, который не работал уже давно и служил здесь для создания уюта, стояла внушительная аптечка.

Пошуршав незначительными сейчас медикаментами, я выудила спасительную для брюнета мазь от ожогов, марлю и перекись, попутно думая, где он успел такое заработать и почему это дело прошляпила я.

И тут, будто в моём мозгу включили яркую лампочку всезнания: я поняла, что проблема крылась в узких переулках. Минхо же крупный, вот и поцарапал себе плечи и спину о шершавые и холодные стены. Какая я идиотка, раз не спросила всё ли с ним в порядке.

Минхо же спросил меня.

Эгоистка чёртова.

Надеясь загладить скребущих кошек под названием «вина» в душе, я осторожно присела на сиденье рядышком с раненым, который кое-как улёгся на живот и засопел.

У меня прям дежавю.

Приспустила одеяло, промокнула марлю перекисью и вытерла небольшие кровоподтёки. Минхо задергался и открыл глаза.

Всё.

Кранты.

Сейчас начнутся психи.

— Это что такое? Ты чего делаешь? — Шёпотом прохрипел брюнет. У меня аж мурашки по телу пошли от низкого тембра его голоса.

— Мучить пришла, не давать тебе спать так же, как это делаешь ты со мной. Будь хорошим мальчиком и привстань, чтобы я нанесла мазь равномерно.

На удивление Минхо послушно перевернулся и присел на кровати. Я облегчённо вздохнула: вот, что делает боль с людьми. В очередной раз доказано, что человеком движет только страх боли, которую ничем не остановить. А когда видит на горизонте долгожданное облегчение, то готов на всё, чтобы только избавиться от этого чувства.

— Я тебя разбудил? — Спросил брюнет, как только я повторно протёрла красные ожоги перекисью. Взяла в руки мазь, щедро выдавила оную на подушечки пальцев, мягко и максимально нежно смазала больные места.

— Да. Ты видимо перевернулся, лёг на спину или плечи, зашипел, а я услышала и решила помочь.

Раненый грустно улыбнулся, глядя куда-то в одеяло. Если честно, впервые увидела насколько печальную улыбку на его лице. Это кольнуло прямо в сердце.

— Сестра милосердия?

— Это лучше чем твоё пафосное «детка». Ух, бесит прям, не могу.

Специально напомнила ему эту фразу, чтобы хоть как-то настроить его на позитивный лад. И у меня получилось, он наклонил голову, улыбнулся уже не так печально, игриво глядя мне в глаза. Чёлка опустилась на лоб, почти прикрывая один глаз, а рот широко раскрылся в белозубой улыбке.

Красивый.

— А мне нравится.

— А мне нет.

— И что теперь?

— Ничего. Ляг на живот, мне нужна твоя спина.

— Зачем?

Ну вот.

Прежний, раздражающий меня Минхо вернулся нежданно-негаданно.

Видимо, это было полусонное бормотание ещё не до конца проснувшегося Минхо.

Я даже не успела соскучиться.

— Затем. Ложись давай, не то хуже будет.

***

Я наслаждалась мягкостью его кожи, пока неторопливо развозила ладонями мазь по спине Минхо. Могучие мышцы послушно поджимались под моими руками, заставляя взгляд задерживаться на мускулисто выпирающих лопатках. Затем я не выдержала и проехала руками вдоль поясницы до темнеющей лямки боксеров.

Сглотнула.

Чёрт.

Вот это тело.

Минхо привык вообще спать голым, но стоило мне появиться в их скромной, безопасной и холостой обители, как Ньют прочёл брюнету лекцию о том, что не стоит выставлять свои достоинства всему миру напоказ, особенно когда туда поместили ещё и особу противоположного пола. Я была безмерно благодарна блондину за спасительную нотацию, занудство которой Минхо не оценил, а просто пообещал не вытворять подобного. Однако Минхо не был бы Минхо, ибо он впёр своё исключение в правило: трусы - это тоже одежда, и он в них не является голым.

Брюнет вообще уткнулся в подушку и положил руки по бокам от подушки.

— Не больно? — Я боялась, как бы он не откинул копыта от неприятной боли.

— Нормально, — пробурчал раненый.

Облегчённо улыбнувшись, продолжила елозить мазь по накаченной спине, плечам, шее, плавно съезжая на поясницу и массируя талию. Я даже не заметила, что простое растирание превратится в массаж самого раздражающего меня человека на сожжённой планете.

Однако тот видимо, не особо возражал, а просто лежал себе дохляком и наслаждался.