Warhammer 40 000: Одни из многих

Фигура Кристоса стояла посреди центра управления неподвижно, постепенно скрываясь за сдвигающимися дверьми. Вот и всё.

Несясь к выходу сквозь тьму коридора, я уже слышал звуки выстрелов снаружи и чувствовал как дрожит земля. Невероятно знакомое чувство, дополняющее чувство смирения.

Не думая ни о чём, я толкнул дверь боком, стукнув по кнопке открытия на стене.

Перед глазами предстала картинка начинающегося боя.

Оборонительные орудия извергали ракеты и лазерные лучи, заставляя волосы на голове трепыхаться от искупаемых воздушных потоков. Отряды Ультрамаринов и бойцов Ауксилии поспешно занимали позиции, выкраивая указания. С моей точки тиранидов пока что было видно только на горизонте. Но это пока. Сколько не сопротивляйся, они достигнут стен базы. Только если план с антенной не сработает.

Уже передвинув ногу, я замер, почувствовав дрожь нового уровня. Равномерные шаги. Что-то большое. Неужели...?!

Я вскинул взгляд.

Развеивая белую дымку снежного плато, сначала себя явили мощные хитиновые руки. Затем ноги. Два святящихся глаза грозно развеивали темноту сумерек.

Охрана базы мигом заметила угрозу, и свет прожекторов скрестился на существе.

Полностью показав себя, Владыка Роя с отколотым на морде рогом, взревел, задрав пасть кверху.

– Нет!
– взревел я. Ладонь сжалась на перилах лестницы, заставляя костяшки побелеть, - ты...

Внутри меня всё закипало. Если он тут. Если он выжил. Значит... значит Бёрк проиграл?! И Калгар, и Бёрк. Вот же тварь!

Я не мог сдвинуться с места.

Закончив представление, командир тиранидов не стал лезть напролом, а стал наблюдать издалека. Как и обычно.

Я закрыл глаза и вздохнул. Ты поплатишься. Теперь мне плевать. Ты меня достал! И я сделаю всё, чтобы убить тебя и твою армию тупоголовых жуков! И мне абсолютно всё равно как я это сделаю, пускай и ценой своей жизни!

Сжав перила, я перемахнул через них влево, прекрасно помня, где находится резервный источник питания.

Если не выйдет... нет, отставить! Выйдет!

Найти генератор труда не составило. Обежать коммуникационный центр по кругу и он тут как тут. Накрыт старыми чехлами.

– Давай, давай!
– поспешно сбрасывал я укрывающие элементы, - так, и что тут у нас?

Первоначальная картина меня обескуражила. Переключателей и тумблеров было прилично. Потратив минуту, чтобы прочесть все полустёртые сноски, я наконец сориентировался и начал поднимать все рычажки вверх по очереди.

– Так, теперь только финальный запуск!
– констатировал я сам себе и дёрнул главный тумблер на видном месте.

Резервный генератор издавал много непонятных звуков, иногда заставляя усомниться человека, вроде меня, в своей работоспособности, однако, когда по бетону забегали камушки отнюдь не от топота тиранидов, я задрал голову. Как и говорил Таргус, похоже активировался элеватор, начавший поднимать башню центра значительно выше. Значит получилось!

Заряженный, я рванул обратно как можно быстрее, и вот, открытая в комплекс дверь покачивается на ветру.

Но подняться на лестницу я не успел.

Несколько бойцов Ауксилии выскочило навстречу, пытаясь прокричать мне что-то сквозь огонь пушек:

– Стой! Ты там...

– Что?
– крикнул я ответ.

В этот момент, свист, похожий на свист артиллерийского снаряда заставил меня вскинуть голову слишком поздно.

Знакомая био-бомба тиранидов приземлилась прямо между мной и бойцами.

Отброшенный назад, несколько минут я плохо понимал, что происходит. Но винтовка точно выпала из рук.

Перевернувшись на спину, я увидел зелёные остатки снаряда ксеносов, разбросанные по округе. Вся лестница и дверь были ими заляпаны. В то время как от бойцов, бежавших мне навстречу, остались лишь обложенные тела, покрывающие бетон смесью кровью и слизи.

Болевой шок не сразу донёс до меня повреждения.

Подняв левую руку, я увидел её слегка обугленной. Форма сгорела. Левая нога и часть брюха на этой же стороне также практически лишились одежды. Бинты на лице исчезли. Теперь я выглядел наполовину мертвецом.

Но центр... управления...

Я посмотрел вверх. Закончив подниматься, башня с окнами, похожая на диспетчерскую, громыхнула и прожужжала, обозначив свою готовность.

Меня всё ещё ждут.

Толком не слыша звуков боя, я с большим трудом поднялся, держась за бок.

Там ребята на плато, там вся планета. Они ждут. Не могу я просто вот так...

Кислота больно обжигала стопу через повреждённый ботинок. Но я шёл. Медленно. Держась за перила, разрушающиеся от кислоты. Я часто падал. Но вздохнув поднимался. Полу-сгоревшая ладонь не чувствовала боли.

В коридоре была всё та же тишина, окутанная тьмой.

Полностью повинуясь ей, я сверлил опустившийся в конце тоннеля лифт.

Снова упал.

Кровь обильно стекала на решётчатый пол.

Бёрк... ребята... если вы не смогли. Много ли у меня всё-таки шансов?

Опираясь на стену, я снова начал подниматься. Боль была невыносима.

Я иду. Я иду.

Лифт.

С трудом нажав кнопку сбоку, я рухнул на пол и принялся ждать.

Лифт закрыл двери и зажужжал, вгоняя меня в полу-бессознательно состояние.

В голове, вместе со всполохами технического света начали проноситься моменты моей жизни.

Я опустил взгляд на ладонь, придерживающую брюхо. Почти полностью залита кровью. Как и пол.

Заветный звук.

Дёрнувшись, лифт открыл двери через несколько секунд.

Зал был всё тем же. Но на этот раз его освещали панорамные окна с проникающим сумеречным светом и светом прожекторов снаружи. Двери центра управления, как и положено, были герметично закрыты.

Квинт тоже был на своём месте. Под ним растекалась внушительная лужа крови.

Со стоном поднявшись, я направился к нему, также оставляя кровавые дорожки.

Опираясь здоровой рукой о консоль с клавишами, я сел рядом с Квинтом, раскинув ноги.

Через панорамные окна отсюда открывался потрясающий вид на плато перед базой и само сражение.

– Паршиво... выглядите... сержант, - тихо проговорил Квинт.

– Да...
– протянул я, - ксеносы... чтоб их...

Мы молча смотрели на взрывы за окном.

– А мой отец всегда говорил, что хотел воевать...
– простонал новобранец, - он говорил, что будет сражаться до последнего... ведь если ему доведётся стоять на последнем рубеже, когда вся надежда потерянна, - гвардеец раскашлялся, выплёвывая кровь, - если ему доведётся увидеть конец человечества... он хочет сидеть в последнем ряду этого представления, зная, что сделал всё что мог. И выбора нет.