Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I

Захариэль отпустил поводья и расслабился в седле, позволяя черному скакуну самому выбирать дорогу. Рыцарям Ордена уже нечего было бояться в лесах, и через недавно опасные чащи пролегли новые светлые тропы для искателей приключений. За каждым поворотом открывались изумительные пейзажи, полные природного величия, до недавних пор непостижимого для жителей Калибана из-за постоянной угрозы хищников.

Теперь, после уничтожения бродячих чудовищ, леса ждали своих новых хозяев. Ехавший рядом Немиэль снял шлем и пригладил ладонью волосы, и Захариэль улыбнулся, радуясь соседству брата в этой важной поездке.

Этим утром cap Лютер прислал за ними гонца, сопроводив его наказом взять в конюшне самых лучших скакунов, чтобы отправиться на последнюю охоту. Лев ехал в приподнятом настроении, и ему явно не терпелось принять участие в последней охоте, как будто в его груди пылал огонь предназначения, о котором он и не догадывался.

Первая часть пути прошла в спокойном молчании, и все воины от души наслаждались красотой мира, который они с полным правом могли назвать своим. Лев и Лютер возглавляли группу, и их путь лежал точно на север, мимо новых поселений, образованных после истребления великих зверей на значительном удалении от Алдаруха.

На приличествующем расстоянии позади них держался новый лорд Символ — это звание недавно перешло к очередному безымянному воину. Вопреки ожиданиям многих людей, мастер Рамиэль не был назначен на этот пост. Кто теперь скрывался за высоким титулом, как и всегда, оставалось тайной.

Процессию замыкали несколько новых рыцарей и даже некоторые из претендентов, так что отряд представлял собой срез всех слоев Ордена.

— Странная группа для охоты в глуши, как ты считаешь? — спросил Немиэль.

— Согласен, — ответил Захариэль. — Вероятно, Лев захотел, чтобы в последней охоте приняли участие не только старшие рыцари, но и представители всех остальных рангов.

— Ты считаешь нас с тобой старшими рыцарями?

— Нет, — сказал Захариэль. — Я думаю, что мы — представители молодого поколения, которым предстоит внести свой вклад в развитие Ордена.

— Ты уже сделал это, юный Захариэль, — вмешался едущий во главе колонны Лев. — Не забывай, у меня очень тонкий слух. Ты здесь благодаря нашему с тобой братству.

— Да, мой лорд, — ответил Захариэль.

Вслед за Львом он выехал на просторную поляну перед скалой из ослепительно-белого камня, возвышавшейся с левой стороны от всадников. С вершины скалы широким каскадом падали струи воды и рассыпались по бурлящей поверхности широкого бассейна. Со всех сторон поляну окружала буйная растительность, и душа Захариэля наполнилась спокойствием, хотя до этого момента он и не подозревал, какая там зияла пустота.

— Да, это то самое место, — сказал Лев, по-прежнему оставаясь впереди всей процессии.

Он развернул коня — самого мощного из всех выращенных в конюшнях Калибана — и обратился к своим воинам, уже выехавшим на поляну перед водопадом:

— Вы все оказались здесь потому, что, как правильно предположил Захариэль, я решил: при окончании нашей грандиозной миссии должны присутствовать представители всех рангов Ордена.

От такой личной похвалы Захариэль не смог удержаться от смущенного румянца, окрасившего его щеки.

— Калибан принадлежит нам, — провозгласил Лев, и Захариэль вместе со всеми приветствовал это заявление гроссмейстера Ордена восторженными выкриками.

— Мы сражались и проливали кровь на протяжении долгих десяти лет, и каждому из нас довелось потерять на этом пути немало друзей и боевых товарищей, — продолжал Джонсон. — Но мы стоим на пороге величайшего триумфа. Мы достигли всего, за что боролись. Мы не допустили ошибок — и цель достигнута. Победа теперь наша.

Лев широко распростер руки:

— Братья мои, перед нами сверкает рассвет золотого века. Я видел его в своих мечтах — золотое время новых и удивительных свершений. Мы вот-вот вступим в новую эру и…

Удивленный нехарактерной для Льва заминкой, Захариэль обернулся к Немиэлю. А их предводитель смотрел поверх их голов куда-то влево, в сторону леса. Захариэль инстинктивно бросил руку к эфесу меча, предполагая засаду, хотя какой враг осмелился бы напасть на такого могущественного и отважного воина, как Лев?

В первый момент он решил, что последний из великих зверей сумел незаметно к ним подкрасться или один из рыцарей Волка, оставшийся в живых после поражения своего ордена, жаждал отмщения.

Хотя ни одной из этих угроз Захариэль не заметил, он не снял ладони с эфеса.

Он заметил, как на толстую ветвь дерева опустилась большая птица, блестевшая в солнечных лучах золотистым оперением.

Калибанский орел с ярким и безупречным хохолком на голове окидывал собравшихся воинов царственным взглядом и, похоже, ничуть не боялся людей. Эти птицы встречались довольно редко и не представляли угрозы, но суеверные обитатели Калибана считали их появление предзнаменованием значительных событий.

Воины отряда растерянно переводили взгляд с птицы на Льва, не зная, как реагировать на неожиданное вмешательство.

Под взглядом странных глаз птицы Захариэль ощутил, как по его спине пробежал холодок. Он тоже перевел взгляд на Льва и заметил на его лице выражение бесстрашного предчувствия, понимания и надежды, что он правильно понял предзнаменование.

— Я знал, — произнес Лев почти шепотом.

Едва он замолчал, поднялся необычный ветер, его сильный порыв принес едкий привкус, похожий на запах, распространяющийся вокруг оружейной кузницы.

Захариэль поднял голову. Над их головами с ревом пролетел темный массивный крылатый силуэт с голубыми огнями сзади. Потом еще один, и Захариэль невольно вскрикнул от накатившейся следом волны раскаленного воздуха.

Рыцари с трудом сдерживали испуганных коней, а Захариэль, увидев, что странные птицы снова ревут над поляной, обнажил меч.

— Кто это? — крикнул он, с трудом перекрывая затопивший поляну гул.

— Не знаю, — закричал в ответ Немиэль. — Великие звери!