Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I

— Когда-то Нострамо был образцом покорности, — сказал примарх. — Его население жило в мире из страха перед суровым наказанием, которому я бы подверг любого, нарушившего установленный мной закон. Каждый гражданин знал свое место и знал, что совершить преступление равносильно смерти.

— Я помню, милорд.

— И теперь мы возвращаемся к этому… — прорычал Ночной Призрак.

Он смел карты с панели, и под ними обнаружились бегущие строки сводок.

— Каждые одиннадцать секунд — убийство, каждые девять секунд — изнасилование, количество тяжких преступлений растет по экспоненте каждый месяц, количество самоубийств удваивается за год. Еще через десять лет от созданного мной законопослушного мира не останется и следа.

— Избавившись от страха наказания, люди возвращаются к самым первобытным инстинктам, милорд.

Ночной Призрак кивнул:

— Перед нами окончательное доказательство того, Шанг, что вера Императора в человеческую добродетель — худшая из глупостей.

После минутной заминки Шанг произнес:

— Это значит, что вы собираетесь привести свой план в действие?

— Конечно, — ответил Ночной Призрак, глядя на обреченный мир. — Только самые крайние меры могут продемонстрировать нашу решимость. Нострамо для нас отныне мертв. Час расплаты пробил…

Примарх прошагал по центральному проходу стратегиума и остановился у экрана с изображением Нострамо. Луна к этому времени полностью выкатилась из-за темного тела планеты, и ее отраженный свет блеснул на обшивке кораблей звездного флота Повелителей Ночи. Полсотни судов выстроилось в боевом порядке над воспаленным, кипящим котлом извилистых улиц и изъязвленных проказой преступности дворцов Нострамо Квинтус.

Далеко внизу, на поверхности планеты, зияла огромная рана — глубочайшая пропасть, оставшаяся в планетарной коре с момента огненосного прибытия примарха. Выбравшись из этой адской бездны, он познал такие страдания, каких другие не могли и вообразить. Пытка мучительного взросления еще больше усугублялась изводившими его с самых ранних лет видениями собственной смерти.

А братья все никак не могли понять, отчего владыке Повелителей Ночи неведома радость жизни…

Позади себя он услышал шум. Еще до того, как было произнесено хоть слово, Ночной Призрак ощутил шестым, недоступным его подчиненным чувством давящее присутствие вынырнувшей из Эмпиреев армады.

— Слишком поздно, братья, — прошептал он. — Я уйду прежде, чем вы сможете меня остановить.

В последний раз взглянув на Нострамо, Ночной Призрак приказал:

— Всем бортам: открыть огонь!

* * *

Сверкающие копья ослепительно-белого света, исторгшиеся из бесчисленных батарей, вонзились в планету. Переплетаясь и многократно умножая свою мощь, энергии тысячи плененных звезд слились в световой столб, диаметром превосходящий величайшую из башен Нострамо Квинтус.

Этот небывалый луч рассеял окутавшую Нострамо тьму. В небесах полыхал огонь — ужасный жар бомбардировки поджег воздух на много километров вокруг.

Ослепительное энергетическое копье пробило адамантиевую корку Нострамо, пройдя сквозь древнюю скважину, оставленную прибытием примарха. Невообразимая энергия прорывалась через литосферные слои, пока не достигла ядра, — и планета сгинула в пламени сокрушительного взрыва, равных которому в Галактике бывало не много.

* * *

Ночной Призрак с холодной отстраненностью наблюдал за гибелью Нострамо. Чудовищность свершенного облекла примарха темным саваном. Как ни странно, он не почувствовал ожидаемого груза вины. Глядя на то, как раскалываются тектонические плиты и как раскаленная магма вырывается на поверхность, сжигая землю и воспламеняя воздух, он ощущал лишь огромное облегчение.

Прошлое умерло — а Ночной Призрак доказал, что принципы, исповедуемые им, не пустые слова. Гром этого взрыва сотрясет Империум и привлечет внимание тех, кто, подобно ему, осознает, что для сохранения человечества в Галактике необходимы жертвы.

Нострамо внизу полыхал, и Ночной Призрак изрек следующее:

— Я беру на себя бремя этого зла и не убоюсь его, ибо я — воплощенный страх…

Майк Ли Падшие Ангелы

Действующие лица

ЧЕТВЕРТАЯ ИМПЕРСКАЯ

ЭКСПЕДИЦИОННАЯ ФЛОТИЛИЯ

Лев Эль’Джонсон— сын Императора, примарх Первого Легиона

Брат-искупитель Немиил— капеллан

Капитан Стений— капитан боевой баржи «Непобедимый разум» (флагман)

Сержант Коль— терранец, ветеран многих кампаний

Технодесантник Аскелон— член отряда ветеранов сержанта Коля

Марфес— член отряда ветеранов сержанта Коля

Вард— член отряда ветеранов сержанта Коля

Эфриал— член отряда ветеранов сержанта Коля

Юнг— член отряда ветеранов сержанта Коля

Корт— член отряда ветеранов сержанта Коля

Тит— дредноут

КАЛИБАН

Лютер— в прошлом выдающийся рыцарь, теперь, в отсутствие Джонсона, правитель Калибана

Лорд Сайфер— хранитель тайн

Брат-библиарий Израфаил— главный эпистолярий Калибана

Брат-библиарий Захариил— практикующийся библиарий

Магистр ордена Астелян— терранец, один из инструкторов Лютера

Магистр Ремиил— заслуженный и уважаемый инструктор Легиона

Брат Аттий— ветеран войны на Сароше, член инструкторского отряда

Генерал Мортен— терранец, командир Егерей Калибана

Магос Администратума Талия Боск— терранка, высший представитель имперской администрации на Калибане

Сар Давиил— бывший рыцарь Ордена

Леди Алера— благородная дама, правительница Дома

Лорд Туриил— отпрыск некогда могущественного благородного Дома

Лорд Малхиал— сын знаменитого рыцаря, переживающий трудные времена

ДИАМАТ

Губернатор Таддеуш Кулик— имперский правитель Диамата

Магос Архой— смотритель кузницы на Диамате.

Пролог ВЕРНОСТЬ И ЧЕСТЬ

Калибан, 147-й год Великого Крестового Похода