Warhammer 40000. Катарсис

– Сейчас сдохнешь, мразь! – Эти слова темный выкрикнул играючи отбив кинжал, который метнула канонисса. Это был один из элитных стражей, удерживающих химер.

Как показывал опыт увиденных за время плена арен, выступать против вооруженного превосходным длинным мечом эльдара, имея для защиты лишь маленький кинжал, было по меньшей мере перспективой увязнуть в продолжительном бою, а временем Ристелл не располагала. Ее единственной возможностью был кнут, лишившийся хозяина.

Эльдар быстро приближался удерживая меч двумя руками и отведя его к плечу. Шлем полностью скрывал его лицо, но сквозь него выдавалось сбивчивое дыхание, результат долгой битвы с химерами.

Не рискуя испытать на себе колдовство очередного клинка, Ристелл ногой подцепила черный кинжал убитого погонщика и подбросила его в сторону воина. Лишь для того чтобы отвлечь его внимание. Как она и предполагала кинжал так же был отбит мечом, а эльдар даже не сбавил скорости.

Подавляя сомнения канонисса схватила погонщика за руку и вырвала из нее четырех метровый кнут. В тот же миг ее рука словно онемела и по ней заскользили синеватые дуги энергии. Стиснув зубы, Ристелл с широким замахом развернулась к темному, готовому рассечь ее пополам.

Руку девушки трясло от разрядов проходивших по ней, но то ли сведенные мышцы, то ли инстинкт опережающий разум, не позволяли ей выпустить оружие. В глубине сознания Ристелл понимала, что еще пожалеет об этом…, если выживет.

Хлыст обвился вокруг талии темного, вознесшего меч, для верхнего удара, но он с потрясающей скоростью провернулся вокруг своей оси, освобождаясь от пут. Пустив хлыст вертикальной волной, Ристелл удалось его заточенным металлическим наконечником задеть шлем воина, оставляя на нем глубокий разрез из которого брызнула кровь.

– Ведьма!

Секундная задержка стоила воину еще одного пареза на плече, после чего канонисса вновь прибегла к псионике, нанося удар в открытую рану. Истощенные ментальные силы не позволили ей причинить серьезный вред эльдару, но то ли хлыст смирился с новой хозяйкой, то ли те зачатки разума, которые вселили в него темной магией, взывали к самообороне, он уже без участия девушки, извернулся от атаки темного и словно кобра в броске, вонзил свое жало в проделанный ранее разрез на шлеме.

Судорожно вздрогнув тело темного, по воле хлыста вознеслось на метровую высоту, где череп эльдара раскололся надвое высвобождая жало.

Ристелл тяжело дышала. Не упуская из виду медленно скользящий по земле хлыст, она взглянула на свою руку. Вся кисть была покрыта ожогами и копотью, а кожа сохранила отпечаток змеиной структуры плети. Мышцы все также не желали повиноваться, но сейчас канонисса решила, что несмотря на боль, ей придется потерпеть еще. И она отведя руку назад направилась к выходу из переулка.

За те пятнадцать минут показавшихся Ристелл вечностью, которые прошли с момента появления химер вблизи от лагеря, темным удалось избавиться от одной из тварей и серьезно ранить вторую, которая лишилась своих отростков на спине и теперь чаще пробовала воздух языком, прежде чем предпринять попытку вырваться из окружения.

Решив, что темным итак есть чем заняться, Ристелл вышла из переулка не таясь. В любом случае ее дальнейший план предполагал активные действия а не прятки.

– Нам нужен загонщик! – Один из темных судя по всему стремился вызвать подмогу, он стоял ближе всего к канониссе, но еще не видел ее, - Я уже шестерых потерял! Ветлайар жалкое ничтожество, сбежал!

Ристелл не слышала ответ, прозвучавший в вокодере эльдара, но и ему не дала возможности этого сделать. Еще один из командиров темных, преграждавших ее путь пал на землю с перерезанным горлом.

Канонисса ощущала как по жилам хлыста в ее руку перетекает жажда крови. Недостаток варп-игрушек был в том, что они не видели разницы между хозяином и добычей. Девяносто процентов из них были паразитами, а оставшиеся десять не признавали никаких союзов.

Взглянув на буйствующих химер, Ристелл поняла откуда взялась такая животная ярость в ее оружии и какой поводок заставляет хищников повиноваться суккубам-погонщикам – на спине еще не сломленной химеры извивались длинные щупальца, явно родственные трофейному кнуту девушки.

Что ж, быть может она и не укротит псов варпа, но вполне может сыграть на их инстинктах.

– Загонщица! – Выкрикнул один из воинов и почти мгновенно умолк, слегка наклонив голову, пытаясь осознать кто перед ним стоит.

– Прочь с дороги! – Ристелл не стала тратить время на темного и уповая на свой статус и возможные благосклонные распоряжения Вормаса касательно нее, спокойно прошла сквозь ряды темных, совершающих обходные маневры, одновременно уворачиваясь от атак химер и освобождая путь канониссе с плетью.

– Это наложница Повелителя.

– Он позволил ей покинуть Цитадель?

Ристелл знала что ее охраняет недоумение темных и знала, что оно продлиться не долго.

– Где Ветлайар? Нам нужен колдун, - Большинство темных сосредоточили внимание на Ристелл, так как потерявшая всякий интерес сражаться с большим количеством врагов химера стала избегать их атак и больше стремилась вырваться, чтобы продолжить путь к более легкой добыче.

Темные не знали что от них требуется – схватить наложницу и ждать настоящего загонщика, защитить девушку или позволить химере решить все внезапно возникшие трудности.

Широким замахом, Ристелл выпустила на волю гнев хлыста, одновременно разгоняя замешкавшихся темных и привлекая внимание химеры. Ее спутница похоже получила серьезное ранение варп-оружием и ее избегали лишь из-за еще подвижных клешней на спине и в буквальном смысле острого языка.

– Здесь Ветлайар и Кенхайт! Она их прикончила! – Этот возглас ознаменовал конец маскировки Ристелл, но заметив ту, которая обезглавила стаю, убив ведьму, химеры в один голос издали громоподобный рев, перекрывший возгласы темных, уже направивших свои злобные взгляды в сторону девушки.

– Пускай химера ее разорвет, - Предложил один и захохотал, - Давай, наложница, поиграй с кошкой.

Триумф темных был вполне понятен – Ристелл не могла выстоять против дюжины хорошо вооруженных эльдар с одной стороны и яростью варп-монстра с другой. Химера уже возвышалась над девушкой, с ее клыков капала горячая слюна, а язык был готов вонзиться в податливую плоть и увлечь ее в оскалившуюся пасть. В отличие от вичера Агатана, она не источала смрад разложения и крови, ее окружал чистый запах смерти.