When I grow up. Пособие для взрослых девочек из дисфункциональных семей
Шрифт:
– Вот сейчас все нам и объяснишь. Даша, я всегда знала, что ты завистливая и злая. И что не просто так тебя отчислили из института. Ты всегда завидуешь тем, кто умнее и красивее тебя. И рушишь чужое счастье.
У Даши пересохло во рту. Она понимала, что стала участником какого-то очередного странного спектакля, срежиссированного мамой. Она понимала, что обращалась она к ней. Но она также понимала, что обвинить ее, «уборщика производственных помещений», человека, боящегося еще полгода назад поднять глаза при разговоре с людьми, в том, что она кого-то там уводит – Дашу не
– Даша, это так мерзко. Завидовать чужому счастью и уводить чужих мужчин. Я так много вкладывала в тебя. А теперь понимаю, что это не моя дочь. Это какой-то моральный выродок.
При слове «моральный выродок» тетя Валя вздрогнула. Видимо, это был перебор даже для нее.
– Да что случилось-то?! – не выдержала Даша.
– Вы посмотрите, какая она смелая у нас стала. Дерзит! Мозгов нет, а дерзит! – продолжала мама Даши своим привычным высокомерным голосом. – Как ты могла увести у дочки тети Вали ее будущего мужа после того, что тетя Валя для тебя сделала?!
– Чего? – повторяла Даша как заведенная.
– Какая наглость! Даша! Не притворяйся! Ксюшенька, скажи, что ты хотела сказать этому недоноску.
При слове «недоноску» тетя Валя и Ксюшенька снова вздрогнули и переглянулись.
– Дарья, – начала неуверенно «серая девушка» – что у вас с Виктором Владимировичем?
– А? Что? – плюхнулась Даша на диван от удивления.
– Боже, не могу это видеть. Моя дочь – обманщица и лицемерка! И еще потаскуха!
Даша молча переводила взгляд с матери, от которой она впервые слышала подобные слова, на Ксюшеньку и обратно.
«Раздражение, вызванное беспокойством» – пронеслось у нее в голове.
– Молоко на губах не обсохло, а она уже чужих мужиков уводит, – продолжала Дашина мать как заведенная.
Внутри у Даши что-то рухнуло. Громко так и с треском. Мать смотрела на нее, как на совершенно постороннего человека, и говорила фразы, как будто заученные наизусть.
Даше хотелось крикнуть, что это не их дело. Что Виктор не женат. И никогда не был. И что она, одна она знает истинную причину. Ей хотелось крикнуть, что это ее жизнь, ее! И что она вообще не обязана отчитываться, когда, с кем и почему встречается.
«Не скатывайся в оправдание», – пронеслось снова у нее в голове. И она почувствовала запах дорогих сигарет Вивианы.
Полуправда.
– Господи! – засмеялась неестественно Даша, – И из-за этого весь сыр-бор? Ну ничего не скроешь в институте! Виктор Владимирович мне с литературой помогает! Я думаю поступать на будущий год, но не к нам, а в институт, который он сам заканчивал.
И, обратившись к матери, она неожиданно для самой себя произнесла:
– Это все пустое. Я дома. А не захочешь, чтобы я поступала – не буду. Но Виктора Владимировича вы зря так обвиняете. Он умный, хороший. И я уверена, что он вас очень любит!
Ксюшенька, прекрасно осознавая, что ее игра была опасной и могла кончиться разоблачением, сильно напряглась. Она никогда не была ничьей «невестой», просто ее, завсегдатая администрации крутого вуза, ее, которую устроили туда исключительно для поиска достойного мужа, последнее время стало раздражать, что у какой-то уборщицы появился ухажер, а у нее, у нее – нет.
А в Даше включился какой-то режим самосохранения.
– Ксюша,
да он постоянно о вас только и говорит. И о вашей свадьбе! Прям сейчас ему позвоним, сам вам расскажет!У Ксюши на лице отразился ужас – перспектива разоблачения обмана ее явно не грела. Одно дело, воспользовавшись известным диагнозом Дашиной мамы, щелкнуть Дашу по лбу, и совсем другое – заиметь проблемы в институте на уровне деканата.
Придя к Даше домой, они рассчитывали как обычно вогнать Дашу в состояние беспомощной маленькой необразованной дурочки. Да Даша сама рассчитывала как-то оказаться в той самой роли. Но месяцы общения с Виктором, разговор с Вивианой – Даша как будто говорила не своим голосом! Надо будет рассказать об этом Виктору завтра!
– Сейчас мы ему позвоним, – продолжала внешняя смелая Даша, в то время как ее внутренняя скатывалась в клубок страха.
– Не надо! – крикнула Ксюша, – я вам верю! Успехов с поступлением! Нам пора!
Даша потом долго не могла вспомнить, как тетя Валя с дочерью ушли – так быстро это произошло.
Внешняя смелая Даша спряталась куда-то вглубь, оставив Дашу-жертву наедине с обезумевшей от ярости матерью.
– Завтра же ты подашь заявление на увольнение. Ты опозорила меня. Ты врала мне. Ты решила поссорить меня с моими друзьями, – повторяла она снова и снова.
И Даше тогда показалось, будто матери было вообще все равно, кому и зачем она говорила все это. Главное для нее было сказать это кому-то вслух…
Глава 12
Я взяла ключи, надела пальто, обулась,
Взяла мобильный, собрала сумку, сделала маникюр,
И хоть ты рядом, мне одиноко,
Я распрощалась с твоей тенью.
Как мул, ты тянешь меня к берегу,
Но я не могу больше быть твоим океаном,
Не могу, а ты не знаешь,
Каково мне, поэтому мне нужно уйти.
И каждый раз, когда я говорю: «Прощай»…
Лорин, «Каждый раз» (перевод с анг.)
– Даша, здравствуйте! Мы на семнадцать ноль-ноль записаны, – проговорил голос Виктории, постоянной клиентки салона, женщины лет сорока и, как помнила Даша, выпускницы какого-то серьезного факультета с техническим уклоном. – Ну-ка поздоровайся с тетей Дашей! – обратился голос к стоящему рядом заплаканному мальчугану лет девяти.
– Здравствуйте, – тихо проговорил мальчик, едва сдерживая слезы.
– А что у нас случилось? Почему плачем? – обратилась к зареванному мальчишке Даша.
– Даша, не спрашивайте! Мальчишки есть мальчишки! Всю жизнь я от мужиков бегаю, так мне вот – сына Бог дал, чтоб, видно, училась терпению и смирению. Сил нет! Школа шикарная, дорогая, репетиторы одни, вторые. Ну не идут у нас гуманитарные предметы, хоть режь его. И ведь я сама такая была! Но у нас как-то глаза закрывали! А тут! Каждый раз что-то! И каждый раз сначала слезы – а потом двойки! И по кругу! А мне как? У меня пятьсот человек в подчинении! Командировки!