Whispers in the Dark

Хамура отправился в след за матерью, а Хагоромо отправился исполнять ее долг перед всевышней богиней Этро. Кюрагари отправилась за ним, чтобы проследить за исполнением долга, а так же чтобы просто быть рядом с любимым.

— Вот ты так плавно подводишь меня к мысли, которая мне не очень нравится, ведь она очень странная.

— Мысль о том, что Индра и Ашура мои с Кюрагари дети?

— Ох, я до последнего надеялась, что это не так. — Хагоромо усмехнулся.

— Наши дети стали спасителями наших отношений.

— Почему?

— Чем больше мы путешествовали по миру, тем сильнее Кюрагари понимала, что люди еще просто не готовы к этой силе, а я не слушал ее. Она все больше и больше проникалась мыслью своего брата, что люди низкие создания и недостойны силы. Кюрагари поняв, что я не верю ее словам, решила мне доказать их, после чего и стала Темной. Из-за ее поступка погибло несколько людей. Она была очень расстроена и раздражена особенно на меня. Единственной ее радостью и спокойствие были Индра и Ашура. Она очень любила их, но эта любовь погубила ее, а потом и меня.

Несколько людей с ножами и мечами пробрались в дом Ооцуцуки. Их целью была Кюрагари. Но их путь вышел маленький сонный мальчик. Он протирал свои глазки и непонимающе смотрел на людей перед собой. А те, поглощенные злобой и болью, медленно стали наступать на мальчика.

— Ашура, почему ты проснулся? — возле мальчика появился его брат. Индра посмотрел на людей, что стали совсем близко. Их гневно сверкнули, как и лезвие ножа. Индра тут же прикрыл своего брата. Но ожидаемого удара не последовало. Мальчики испуганно взглянули на спину своей матери. Кюрагари до хруста костей сжала руку мужчины, что замахнулся на их детей. Он посмотрел в глаза богини вскрикнул. Его безжизненное тело рухнуло перед ногами Кюрагари. Последнее что услышали остальные — было утробное рычание, а увидели клыки и гневные глаза.

Стены дома, в котором был только мир и процветание, окрасились в темный цвет крови. Братья зажмурились и прижались ближе друг к другу.

— Индра, Ашура, вас больше никто не обидит.

Кюрагари присела перед свои детьми и взглянула в их испуганные глаза. Она положила свои ладони на их лица и улыбнулась. В глазах одно из своих сыновей, Кюрагари увидела свое величайшее творение и подарок любви. Она взяла их за руки и увела подальше от изуродованных и окровавленных тел.

Наступило молчание. Робин стеклянным взглядом смотрела в кружку с чаем. Хагоромо прикрыл глаза.

— Ты по себе знаешь, что значит злая Кюрадэс, особенно если угрожают дорогим вам людям. Помнишь храм Воды?

— Да. Я тогда чуть своих не убила, точнее не я, а я Кюрагари. Я тогда все свои чувства ей передала. Что произошло дальше? Что стало с Кюрагари?

— Когда люди узнали о случившимся, они потребовали отмщения. Поначалу я медлил, что привело к созданию Темного кинжала. А после я совершил поступок, который уничтожил наш последний кусочек связи. С помощью этого кинжала я и запечатал Кюрагари и обрек ее на вечное заточение и не только ее. Хинодэ тоже пришлось запечатать, чтобы сохранить баланс.

— Кюрагари изначально не была злом. Она лишь хотела предотвратить войны, которые после начались, хотела защитить своих детей! — Робин озлобленно посмотрела на Хагоромо. — это люди, создали из нее зло. Вот почему она ненавидит их, вот почему хочет признания. Она хочет справедливости. Как ты мог допустить такое?

— Это было самым тяжелым решением для меня. Ты не представляешь, как я любил ее. Я видел, как она прощается с Индорой и Ашурой. Я виноват перед ней, она была права, не все люди достойны этой силы, а когда я это понял, то жизнь моя была прервана.

— При первой вашей встречи, ты извинишься перед ней.

— Обязательно. Я давно хочу это сделать, но все предыдущие Темные не были так близки и не достигли такой силы, как ты. Вы смогли разрушить первую и вторую печать.

— Ты имеешь ввиду слияние?

— Нет. О слияние мне мало что известно. Первая печать — был куб, вторая: кинжал. С его помощью, Кюрагари может обретать собственное тело пусть и не надолго. Я очень благодарен тебе, что ты возвращаешь Кюрагари в ее прежнее состояние.

— Раз у меня выпал шанс поговорить с тобой, то расскажи откуда пошел клан Кастилион.

— Первый темный не зло посеял на землю, а новых людей. Он отдал свою жизнь, чтобы создать клан Кастилион. Именно поэтому у вас есть связь с драконами, именно поэтому Кюрадэс ваша покровительница, именно поэтому ты ее истинный сосуд. Ты, Робин, родилась в тот же день, что и Кюрагари.

— Отлично, будет повод выпить в два раза больше. За двоих.

— Между прочим Кюрагари не любила алкоголь. Это уже чисто гены Кастилион.

— А я вот тут подумала, если Индра сын Кюрагари, а Учихи произошли от него, то мы с Саске дальние родственники?!

— Да. У вас одни корни.

— Ебануться. Ну что, инцест — дело семейное. Надеюсь, Саске против не будет.

— На счет него.

— Что с ними?

— Он в полном порядке, но ты ему сейчас понадобишься.

— А?

Пол под ногами Робин исчез. Она резко провалилась в полную темноту. Очнулась она от удара об что-то тяжелое.

— Блять. — Кастилион приподнялась и взялась за голову. Она раскрыла глаза и резко дернулась. — Орочимару?! Какого хуя ты жив?!

— Какое теплое-с приветствие. — санин гадко улыбнулся. — это ты узнавай у своего жениха.

— У меня нет жениха.

— Уже есть. — Над девушкой встал Учиха. Кастилион закатила глаза и встала на ноги. — нам нужна твоя помощь.

— В чем именно?

Саске ничего не ответил, а лишь повернул голову в бок. Робин повторила за ним движение и раскрыла рот. Сбоку от нее стояли четыре легендарных Хокагэ.

— Да мать вашу. Вы что издеваетесь надо мной?

— Полностью с тобой согласна. — рядом с Кастилион появилась Кюрагари. — Все души только вот обрели покой, и вы его снова нарушаете. Мне что их тоже избивать?

— Это кто кого-еще будет избивать? — возмутился второй.

— Заткнись/Заткнись!

— Саске, объясни мне все. Пожалуйста.

— Мне нужны ответы, поэтому я воскресил Орочимару, а он вернул Хокагэ. Но мне нужно еще одно мнение, чтобы вынести свое решение о моих дальнейших действиях.

— Ладно. А я тут причем?

— Кюрадэс не может находится в этом мире без своего источника.

— Класс. Ну тогда сюда заявится еще одно мнение.

— Хинодэ? — неожиданно спросил Орочимару.