With the sun

– Это Вам так кажется, мистер Поттер, - желчно заметил преподаватель зельеварения.
– О том, что Люциус жив - кстати, с каких пор он для Вас Люциус?
– можете знать не только Вы, а и кто-нибудь ещё, кто мечтает стереть Малфоя-старшего с лица земли. И единственный наследник - это очень хорошая приманка.

Гарри мужественно проигнорировал вопрос о том, с каких пор для него Люциус стал Люциусом.

– Никто не знает, - упрямо повторил Гарри, не испытывая на самом деле такой твёрдокаменной уверенности, какую показывал; если уж Дамблдор ради каких-то своих целей (о, разумеется, помимо основной цели всеобщего благоденствия) посвятил самого Гарри в «чудесное воскрешение» Люциуса, то мог и кого-нибудь ещё. Но… не совсем же директор идиот?!!

– Не о том говорим, профессор. Как найти Драко? Как спасти его?

– Погодите с выводами, - благоразумно заметил Снейп.
– Вам прислали прядь волос, не палец, не нос, не глаз - это вселяет надежду на то, что с ним прилично обращаются, и, быть может, он всё же настолько потерял голову от ревности, что сам уехал куда-то, и у него незаметно отрезали прядь.

Гриффиндорец заметно приуныл. Количество возможных версий было не так уж велико, но все они представлялись брюнету равновеликими. Равно не поддающимися расследованию.

– Первым делом нужно проверить, не у трупа ли отрезана прядь, - деловито сказал Снейп; Гарри задохнулся от самого предположения.
– Да успокойтесь Вы, Поттер. Похититель вряд ли глуп настолько, чтобы не знать, что это легко проверить в мало-мальски оснащённой лаборатории. Тем не менее, проверить действительно необходимо. Будьте так любезны расстаться с одним волоском моего крестника.

Брюнет послушно расстался - всё равно у него оставалось ещё много.

– И как Вы не додумались дать Драко хоть какую-нибудь защиту, - бурчал Снейп себе под нос, разжигая огонь под компактной горелкой взмахом палочки; на тренированный взгляд Гарри он делал слишком много лишних движений, тогда как до памятной последней битвы он перемещался в пространстве скупо и точно. Что ж, в этот момент он имел полное право на невинную мышечную радость.

– Что значит не додумался?
– обиженно вскинулся Гарри.
– Драко защищён! Мы подумали об этом ещё в конце лета, когда он сдал все экзамены.

– Вот как? И от чего же он защищён?
– Снейп аккуратно наливал в маленький котёл какую-то густую, как малиновое варенье, синюю переливчатую жидкость безо всякого запаха.

– От ядов, даже самых слабых, типа слабительного, - Гарри наморщил лоб, припоминая.
– И от заклятий нападения, подчинения и косвенного воздействия13.

– Та-ак, - Снейп капнул в синюю жидкость немного неизвестной Гарри чёрной массы и резко отпрянул от облака удушливого дыма, прянувшего из котла.
– Отлично… а от физического воздействия?

– Ф-физического?
– Гарри растерянно заморгал.

– Мерлин, Поттер, Вы же выросли у магглов!
– Снейп с величайшей осторожностью опустил волосок Драко в утихомирившуюся смесь над горелкой. Смесь вспыхнула белым огнём на миг и притихла.
– Неужели Вам не пришло в голову, что недоброжелатели могли просто дать Драко по затылку чем-нибудь тяжёлым и, пока тот в бессознательном состоянии, отобрать палочку и уволочь в укромное место?

У гриффиндорца аж колени подломились.

– Но… ему никто не давал по затылку! Этот конь в пальто - ну, тот парень, в смысле - аппарировал вместе с Драко!

– Это не имеет никакого значения, Поттер, - снисходительным тоном «ума Вам Мерлин не дал, мистер Поттер, и взять неоткуда, что уж теперь» ответствовал Снейп.
– Физическое воздействие могло быть оказано и после аппарации. Между прочим, от непрошеной аппарации Драко не был защищён? И что это за защита вообще? Она не иссякла через два дня после вашего расставания, надеюсь?

– Не был, - покаянно признался Гарри, решив отвечать по порядку.
– Я сам часто аппарировал вместе с Драко и решил это не блокировать. А защита - это Многосущная вещь. Я трансформировал её в татуировку, василиска, и закрепил у Драко на ключице.

При воспоминании о том, что произошло сразу после «татуирования» слизеринца глаза Гарри мечтательно затуманились. Но долго пребывать в блаженном состоянии ему, конечно не дали.

– Поттер, чем дольше я с Вами общаюсь, тем больше убеждаюсь в том, что делаю это зря, - Снейп одарил Гарри неожиданно яростным взглядом и устало присел на табуретку. Волнение и беспокойство, которых он не показывал, утомили и его; недаром ведь у Гарри под глазами были синюшно-чёрные круги.
– Вы могли бы забивать гвозди хрустальными бокалами, пребывая в полной уверенности, что всё делаете, как надо. Многосущная вещь защитила бы Драко от чего угодно. Она позволила бы ему самому решать, опасны ли прикосновения, аппарации и прочие вещи, которые можно толковать двояко. Ограничения же, которые Вы поставили, просто смехотворны. Вы стреляете по птеродактилям из рогатки!

Наверняка Снейп придумал бы ещё с дюжину-другую не менее уничижительных метафор, досконально описывающих бесполезность и никчёмность Гарри, но и без того постоянно напряженные нервы гриффиндорца не выдержали. Колени подломились окончательно, и брюнет упал на ледяной каменный пол, с оттенком мазохистского удовольствия стукнувшись левым виском. Слёзы полились из глаз - как вода из крана, легко и естественно, без малейшего привкуса соли. Драко, Драко, Драко… я не смог защитить тебя, я не достоин тебя, я почти изменил тебе, но я люблю тебя, я жить без тебя не могу, я умираю без тебя, я готов ради тебя уничтожить мир или создать, всё, что хочешь, Драко, Драко, Драко, Драко, милый, любимый, единственный…

Гарри плакал, как не удавалось и в детстве, когда за лишний раздражающий шум он получал от Дурслей в лучшем случае по шее; самозабвенно, отчаянно, выплёскивая всю эту пустую, блёклую, ненужную неделю, окрашенную серыми тоской и виной. Охваченный собственными рыданиями, он не сразу понял, что надёжные руки, похожие на руки отца, которого он не помнил, обнимают его за плечи.

– Успокойтесь, Поттер. Ну же, всё хорошо. Мы обязательно найдём Драко, он Вас простит. По волосу ясно, что он был жив, когда прядь отрезали. Скорее всего, его держат в заложниках, чтобы Вас ослабить, так не падайте духом. Не нужно, чтобы те, кто похитил Драко, добились своего. Успокойтесь, хватит плакать…

Гриффиндорец покладисто вытер глаза ладонью, пытаясь вернуть дыханию нормальный ритм, и принял протянутый Снейпом стакан с успокаивающим зельем.

– Спасибо, - тихо сказал гриффиндорец, опустив ресницы. Ему было очень стыдно за свой срыв.

– Не за что, - отмахнулся Снейп и встал, с явным наслаждением выпрямляя ноги.
– А теперь, Поттер, брысь на урок, который у Вас уже десять минут как начался.

– Ой!
– Гарри резво вскочил и торопливо шмякнул пустой стакан на стол, только чудом не разбив его.
– Огромное-преогромное спасибо ещё раз!

Не теряя времени, гриффиндорец аппарировал к дверям класса. Шестые курсы Гриффиндора и Слизерина, судя по шуму, доносившемуся из-за приоткрытых дверей, успели за эти десять минут основательно пособачиться.

– Тишина, пожалуйста, - Гарри, резко распахнув дверь, обвёл разом привядший класс ледяным взором.
– Начнём урок…

К сожалению, даже всезнающий, казалось бы, Снейп не имел ни малейшего понятия о том, где искать Драко. Сова, принесшая конверт, улетела, удачно выбрав момент - пока сам Поттер остолбенело пялился на оригинальную посылку. На бумаге не было никакого следа кого бы то ни было, кроме самого Гарри - ни магических остатков, ни мельчайших частичек плоти, как будто конверт сам собой запечатался и отправился. Даже совиных следов на нём не обнаружилось, и, если бы сову не видели все до единого присутствовавшие в Большом Зале, Гарри решил бы, выслушав Снейпа, что ему померещилось. Бумага конверта была самая обычная, такая продавалась практически на каждом углу как магического, так и маггловского Лондона. Буквы печатные, неприметные, чернила самые тривиальные, чёрные. Никаких возможных ниточек, никаких идей.