World of Warcraft: Джайна Праудмур. Приливы войны

Он поднял руку, убедился, что все его видят, и принялся ждать. Сердце в груди забилось быстрее прежнего: раз, два, три…

За воротами раздались леденящие кровь боевые кличи – тролли пошли в атаку. Бейн резко опустил руку. С той стороны послышался лязг оружия, гневные крики людей и дворфов, глухие удары и свист стрел, выпущенных из баллист. Двое дюжих тауренов по эту сторону ворот закряхтели, напрягая все силы, их массивные тела задрожали от натуги, толстые канаты натянулись, ворота заскрипели и пошли вверх.

Караульные из крепости Северной Стражи были захвачены врасплох. Тауренские воины с ревом хлынули сквозь ворота наружу и бросились в схватку. Рогатые таурены вместе с зеленокожими и синекожими троллями намного превосходили людей и дворфов в числе, а грозные баллисты Альянса еще следовало перезарядить и навести на цель, причем времени-то на это не было. Оставалось одно: отчаянное, беспорядочное сопротивление без единого шанса на победу.

Одному из солдат хватило ума с возгласом «За Альянс!» броситься на самого Бейна. Взмах палицей – и простой, военного образца меч противника переломился надвое. Блеснув в тусклом свете, обломок клинка взвился в воздух и канул в темноту. Новый взмах палицей – и… Конечно, защитить от дробящего оружия кольчуга не могла. Удар был так силен, что обмякшее тело солдата отлетело далеко в сторону.

Еще несколько воплей троллей и тауренов – и лязг оружия стих.

– Тролли, стой! – скомандовал Вол’джин.

– Таурены, ко мне! – крикнул Бейн.

На миг все вокруг стихло, а затем ночной воздух задрожал от торжествующих криков. Бейн огляделся. С момента начала боя не прошло и пары минут, а все было кончено.

– Хорошее начало. Добрая примета, – сказал Вол’джин, но Бейн покачал головой:

– Если хоть кому-то из солдат Альянса удалось улизнуть, ничего доброго нас не ждет. Под покровом ночи они могут предупредить своих в крепости.

– Тогда лучше нам поспешить к Северной Страже.

Вперед выслали несколько лазутчиков. Тем временем объединенные силы троллей и тауренов перегруппировались и, дождавшись донесений разведки, двинулись на восток, к крепости Северной Стражи. В пути Вол’джин пришпорил ящера и поравнялся с кодо Бейна.

– После того, как мы разошлись из Оргриммара, – заговорил тролль, – кой-кого из орков, что головой кивали, когда Эйтригг держал речь, что-то… нигде не видать.

Бейна как громом ударило.

– Выходит, Гаррош казнит тех, кто с ним не согласен?!

– Пока что нет. Однако кор’кронцы – особенно тот, серый – шастают по улицам туда-сюда. Только и ждут, когда кто скажет хоть слово, что придется им не по нраву. А как услышат… Одних арестуют на месте, за другими приходят тишком. Вон тот торговец грибами – на несколько дней лавку закрыл и пропал, а после воротился весь избитый, будто в драку встрял не на той стороне. А некоторые… те вовсе назад не вернулись.

– Политические заключенные?

Вол’джин кивнул.

– Так что мы, тролли, рот держим на замке.

Бейн фыркнул от возмущения:

– Может, Гаррош не знает, что творит Кор’кронская стража? Да, голова у него горяча, но… не мог же он, в самом деле, отдать такой приказ.

Но Вол’джин лишь с отвращением махнул длинной ручищей.

– Э-э… – скептически протянул он. – К Гаррошу нынче и не пробьешься. Я слышал, к нему даже Эйтригга пускают, только если Гаррош сам пожелает. И то он в это время со всех сторон охраной окружен. Все твердит: «Орда может то, Орда может се», а отчего в себе так уверен, какая на то причина… – тролль вновь безнадежно махнул рукой. – Не могу знать, известно ли ему, что вытворяют кор’кронцы. Но и будто он ничего не ведает, утверждать не возьмусь. Так или иначе… нынче Оргриммар для меня страшней самого темного вуду.

– Значит… его никак не остановить. Ни пробиться к нему, ни разубедить. А между тем все это безумие нарастает.

– Такие дела, дружище.

Бейн негромко заворчал, оглядывая своих воинов. В голове его зрел план. Да, дерзко, рискованно, дорого может обойтись… но этот план вполне мог спасти народ тауренов.

И даже всю Орду.

– Но почему мы ничего не находим?

Эти слова сорвались с языка помимо ее собственной воли, и, стоило им прозвучать, Джайне немедля захотелось вернуть их назад. Кейлек, Тервош и Киннди, вернувшаяся из Даларана аж с двумя сундуками, битком набитыми свитками, магическими предметами и книгами, которые, по мнению Кирин-Тора, могли помочь в розысках, разом оторвались от чтения и изумленно уставились на нее.

Джайна прикусила губу.

– Простите, – сказала она. – Обычно за мной… такого не водится.

– Это верно, леди, – с мягкой улыбкой подтвердил Тервош. – Однако и положение наше вряд ли можно назвать обычным.

Обычно Джайна была одновременно мечтательницей и реалисткой. Кстати, реалисткой окрестил ее Артас. Не в последнюю очередь благодаря сему сочетанию она и сделалась столь искусным магом. Над любой задачей ее любознательный, непоседливый ум трудился методически, планомерно, пока не находил решения. Сказывалось это и на дипломатических делах: да, ей был отнюдь не безразличен результат, однако ради этого результата она усердно трудилась, работала, а вовсе не топала ногой, не пускала слезу, не издавала жалобных криков вроде: «Но почему же мы ничего не находим!?».

– Верховный маг прав, – сказал Калесгос. – Всем нам сейчас очень нелегко. Быть может, стоит устроить недолгий перерыв?

– Мы уже делали перерыв на обед, – возразила Киннди.

– Ну да – четыре часа тому назад, – напомнил Кейлек. – С тех пор никто не шевельнулся, не распрямил спины, не сделал ровным счетом ничего. Все только таращились в книги. Так недолго напрочь утратить способность заметить что-либо, даже под самым носом.

Джайна протерла ноющие глаза.

– Еще раз прошу меня извинить. Возможно, Кейлек нашел ту самую причину, из-за которой мы до сих пор ничего не нашли.

Слова свои она слегка подчеркнула, дабы все поняли: волшебница прекрасно понимает, как это будет воспринято.

– А по-моему… – начала было Киннди.

– Ты еще молода, – перебил ее Тервош, – и сил у тебя – хоть отбавляй. А нам, старикам, без отдыха никак. Нет, если угодно, оставайся здесь и читай, но я пойду и малость потружусь в саду. Как раз кое-какие травы пора собирать.

Поднявшись на ноги, он с силой уперся ладонями в поясницу. Раздался довольно громкий хруст. Вот и суставы Джайны непременно захрустят, стоит ей встать после долгого сидения в одной и той же позе… Нет, до «стариков», как в шутку назвал их Тервош, обоим еще далеко, однако бесконечная энергия юности, питавшая ее во время всех мытарств с чумой и войной против демонов, теперь, после тридцати, начала мало-помалу убывать.

– Ты не покажешь мне город? – спросил Кейлек, прерывая ее мысли.

Вздрогнув от неожиданности, Джайна очнулась от грез.

– О, да! Разумеется! – заговорила она, поднимаясь на ноги и изо всех сил стараясь не показать смущения. – Тераморским порядком и гармонией я немало горжусь. При Катаклизме город сильно пострадал, но мы энергично отстраиваемся.

Спустившись по длинной винтовой лестнице вниз, оба вышли из башни. День выдался неожиданно ясным. Джайна кивнула браво отсалютовавшим ей стражам и коннику, лейтенанту Адену. Калесгос с искренним интересом огляделся по сторонам.