World of Warcraft: Джайна Праудмур. Приливы войны

– Вы меня не разочаровываете, – сказал он. – Вы – лучшие представители своих рас, правители и военачальники. Вот потому я и созвал вас сюда.

Усевшись на трон, он махнул рукой в знак того, что и собравшиеся гости могут сесть.

– Угроза нависает над нашими головами невесть сколько лет. Настало время искоренить ее без пощады. Многие годы, до самых недавних времен, смотрели мы на нее сквозь пальцы, ошибочно полагая, будто малая толика позора могучей Орде нипочем. Но я говорил и скажу снова: любая рана – серьезная рана! Любой позор – великий позор! И больше мы его не потерпим!

Бейн разом вспомнил, как отреагировал Эйтригг на его вопрос, и спину словно бы обдало холодом. Да, он подозревал, что хочет сказать Гаррош, когда тот велел предводителям Орды собраться в Оргриммаре. Подозревал… но надеялся, что ошибается.

– Нам надлежит выполнить предначертанное, – продолжал орк. – Но путь к этой цели преграждает препятствие – преграда, которую мы должны раздавить сапогом, точно жалкую, ничтожную букашку. Слишком уж долго – хотя нет, такого нельзя терпеть ни минуты! – язва Альянса, не довольствуясь господством над Восточными Королевствами, крадется, проникает сквозь наши границы в наши земли. В Калимдор.

Бейн на секунду прикрыл глаза. Сердце его защемило от боли.

– Растаскивая наши ресурсы, оскверняя своим присутствием саму землю, они душат нас, не дают нам расти, мешают достичь тех высот, которых мы – в этом я убежден – способны достичь без труда! Я всем своим сердцем верю: наша судьба – не в том, чтоб унижаться, чтоб пресмыкаться перед Альянсом с просьбами о мире. Власть в Калимдоре по праву принадлежит нам. Калимдор наш и останется нашим!

Орки Гарроша одобрительно заревели. Если и не все, то большинство – те, кто стоял рядом с Кор’кронской стражей и орком из клана Черной Горы. Некоторые что-то забормотали себе под нос. Многие члены Орды последовали примеру кор’кронцев и завопили с тем же энтузиазмом, но прочие, как отметил Бейн, вовсе не разделяли их пыла. Сам Бейн остался сидеть на месте, а что до его тауренов – лишь несколько захлопали в ладоши и застучали копытами оземь. Разумеется, недавние перемены коснулись и их. Купившись на ложные сведения, будто таурены замышляют нападение, силы Альянса выдвинулись из крепости Северной Стражи и уничтожили Лагерь Таурахо. Теперь среди руин городка обитали лишь мародеры. Немало тауренов погибло в той битве, другие же перебрались в Лагерь Вендетты, откуда время от времени нападали на разведчиков из крепости Северной Стражи, либо в Лагерь Уна’фе – то есть, в Лагерь Беженцев.

В ответ на агрессию Бейн сделал то, что счел лучшим для безопасности своего народа. Некогда дорога в Мулгор была открыта, теперь же массовым вторжениям со стороны Альянса преграждала путь стена и ворота, окрещенные Великими вратами. Большинство тауренов этим вполне удовлетворились и мести не жаждали, но находились и те, кто до сих пор вспоминал о нападении с болью в сердце. Что ж, упрекнуть их было не в чем. Бейн правил народом мягко, отнюдь не «железной рукой», а таурены любили его и охотно ему повиновались – возможно, по большей части из уважения к отцу, однако с открытым сердцем. Те, кто, подобно многим Зловещим Тотемам либо тауренам, продолжавшим набеги на Альянс из Лагеря Вендетты, не соглашался с решениями Бейна, были изгнаны из Громового Утеса, но других наказаний не понесли.

Мало-помалу одобрительные вопли стихли, и Бейн вернулся мыслями к настоящему.

– Для этого я решил повести Орду в битву, которая вернет нас на правильный путь, – продолжал Гаррош, неторопливо обводя взглядом лица собравшихся и оценивая положение. – Целью первой атаки станет крепость Северной Стражи. Ее мы сровняем с землей. А как только вернем эти земли себе, двинемся дальше. Следующий шаг – Терамор!

Бейн и не помнил, как поднялся, однако в следующий же миг обнаружил, что стоит на ногах. И не он один. Конечно, одни закричали «ура», но и крики протеста звучали немногим тише.

– Вождь, но леди Джайна слишком могущественна! – выкрикнул кто-то – судя по голосу, один из Отрекшихся. – Долгое время она сидит тихо и ничего не предпринимает. Разбуди ее – и тут же вспыхнет война! Война, к которой мы не готовы!

– Она уже не единожды поступала честно, хотя могла бы прибегнуть к силе или обману! – закричал и Бейн. – Ее дипломатические старания, ее решение сотрудничать с вождем Траллом спасли без счета жизней! Неспровоцированное нападение на ее земли не принесет Орде доброй славы, да и разума в этом – ни на грош!

Многие одобрительно зароптали. Другие правители Альянса подобных симпатий никому не внушали, но леди Джайну в Орде уважали. Этот ропот обнадеживал, однако следующие же слова Гарроша снова ввергли Бейна в отчаяние.

– Во-первых, – прорычал Гаррош, – Тралл передал главенство над Ордой мне. Что он делал, а что – нет, больше уже неважно. Я – вождь, все вы клялись в верности мне, и слушать должны меня. А те, кто торопится осудить мой план, просто не знают, в чем он состоит. Молчите и слушайте!

Ропот стих, однако не все из поднявшихся уселись по местам.

– Послушать вас, так завоевание Терамора – наша конечная цель. Так вот, я говорю: это – только начало! Речь не об одном уничтожении плацдарма людей в Калимдоре. Речь также – и даже в первую очередь – о ночных эльфах. Пусть бегут в Восточные Королевства, а мы разрушим их города и заберем себе их ресурсы!

– Выгнать их всех? – ошарашенно переспросил Вол’джин. – Да они же здесь дольше нашего! Попробуй их тронь – весь Альянс слетится на нас, как пчелы на мед! Они ж только повода и ждут, а тут ты сам им его – нате, пожалуйста!

Гаррош неторопливо повернулся к вождю племени Черного Копья. Бейн мысленно вздрогнул. После гибели Кэрна Вол’джин порицал Гарроша откровеннее прочих, так что особой любви между правителями орков и троллей не было. Гаррош вытеснил Черное Копье в трущобы Оргриммара. Возмущенный таким оскорблением, Вол’джин велел троллям покинуть столицу и теперь возвращался сюда только в ответ на призыв.

– Меня с души воротит от всех этих перетягиваний каната, что начались в Ясеневом лесу едва не с тех пор, как нога орка впервые ступила в этот мир, – прорычал Гаррош. Очевидно, орк никак не мог забыть недавнего поражения, которое потерпел в тех краях от сил Вариана Ринна. – Но еще отвратительнее мне наше собственное нежелание понять, что мы должны и можем сделать. Ночные эльфы кичатся своей мудростью и состраданием, но убивают нас, стоит нам только срубить какую-то жалкую пару деревьев, чтобы построить жилье! Долго они здесь царствовали, так пусть же теперь останутся только в скверных воспоминаниях. Настало время Орды царствовать в Калимдоре, и Калимдор будет нашим! А Терамор – это ключ ко всему континенту. Ну, понимаете? – Теперь Гаррош взирал на членов Орды, точно на малых детей. – Мы сокрушим Терамор, и подкреплений с юга Альянсу больше не видать. Вот тогда мы и ночным эльфам воздадим по заслугам.

– Вождь! – раздался над столом женский голос, мелодичный, и в то же время холодный, как лед.

Поднявшись на ноги, Сильвана Ветрокрылая, бывшая предводительница следопытов высших эльфов, а ныне – правительница Отрекшихся, устремила взгляд на Гарроша. Глаза ее мерцали ярким багровым огнем.

– Возможно, Альянс в самом деле не пришлет подкреплений. По крайней мере, немедля. Но вместо этого они обратят гнев на тех из нас, кто живет в Восточных Королевствах – на мой народ и син’дорай, – продолжала она, обратив едва ли не умоляющий взгляд в сторону Лор’темара.

Лицо правителя эльфов крови осталось бесстрастным.

– Вариан двинет войско к моим границам и уничтожит нас!

Эти слова были обращены к Гаррошу, однако Сильвана продолжала смотреть на Лор’темара. Бейн сочувствовал ей от всей души: Сильвана надеялась на поддержку того, кто вполне мог бы ее оказать, но Лор’темар непреклонно молчал.

– Вождь! Позволь и мне сказать слово, – заговорил Эйтригг, с должным почтением повернувшись к правителю орков.

– Тебя, мой советник, я уже слышал, – откликнулся Гаррош.